MASP/IUAJ/МАСП - Надзор прокурора за российским ФБР

Мнение известеного ученого С.А. Шейфера, профессора Самарского государственного университета, доктора юридических наук, Заслуженного юриста Российской Федерации, Заслуженного деятеля науки Российской Федерации

Принятый 5 июня 2007 г. Федеральный Закон «О внесении изменений в уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» Федеральный Закон «О прокуратуре Российской Федерации», одновременно с учреждением нового независимого следственного подразделения Следственного комитета при прокуратуре РФ, существенным образом изменил статус прокурора в досудебном производстве. За прокурором сохранена функция уголовного преследования, но функция руководства предварительным следствием и, в значительной мере, надзора за ним, передана новой процессуальной фигуре - руководителю следственного органа (РСО), учрежденной взамен прежнего участника процесса начальника следственного отдела (ст. 39 УПК). При этом прокурор сохраняет свои прежние полномочия по руководству предварительным расследованием в форме дознания и надзора за его законностью.
В соответствии с Федеральным Законом от 05.06.2007 г. по отношению к предварительному следствию прокурор утратил полномочия возбуждать уголовное дело, давать указания о направлении расследования, производстве следственных и иных процессуальных действия, разрешать отводы, заявленные следователю, отменять его незаконные и необоснованные постановления. Отменена необходимость получения следователем согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, на прекращение дела за примирением сторон и в связи с деятельным раскаянием, в отношении несовершеннолетних, с применением по суду мер воспитательного воздействия и т.д.Теперь эти полномочия осуществляет руководитель следственного органа (кроме дачи согласия на возбуждение уголовного дела, упраздненного полностью, в т.ч. и в отношении органа дознания). Тем не менее за прокурором сохранен ряд полномочий, пользуясь которыми он может устранять нарушения закона следователем и добиваться эффективного осуществления им уголовного преследования.
При изменении процессуального положения прокурора мысль законодателя состояла, по-видимому, в том, что представленные прокурору полномочия (хотя и ограниченные новым законом) достаточны для того, чтобы он, как должностное лицо, осуществляющее надзор за предварительным следствием, будучи незаинтересованным в определенном его исходе, мог с необходимой принципиальностью и ответственностью реагировать на нарушения закона, допущенные следователем или его руководителем и добиваться их устранения.В связи с этим следует учесть еще одно обстоятельство. Поскольку значительная часть полномочий прокурора передана не только руководителям Следственного комитета при прокуратуре РФ, но и всем' должностным лицам, руководящим следственными подразделениями в органах МВД, ФСБ, Госнаркоконтроля, притом, что эти следственные подразделения, в отличие от вновь образованного Следственного комитета, не выведены из состава ведомств, несмотря на то, что ведомства, в которых состоят следователи, являются и органами дознания - возникает вопрос о достаточности мер, при существенном ослаблении прокурорского надзора, для обеспечения законности в деятельности следственного аппарата этих ведомств.
По-видимому, эта проблема будет решена при дальнейшем реформировании российского следственного аппарата и создании объединенного независимого следственного органа, с включением в него всех ведомственных следователей.

полный текст статьи см.:
http://www.iuaj.net/modules.php?name=Pages&go=page&pid=378