MASP/IUAJ/МАСП - Шуличенко А.А. Показания обвиняемого. М., 2008.

Отзыв на автореферат диссертации «Показания обвиняемого: правовой, психологический и нравственный аспекты» (М., 2008), представленной Шуличенко Асией Алексеевной

О Т З Ы В
на автореферат диссертации «Показания обвиняемого: правовой, психологический и нравственный аспекты» (М., 2008), представленной Шуличенко Асией Алексеевной на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.09. – уголовный процесс; криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность.

Данная диссертация написана на актуальную тему уголовно-процессуальной теории и практики. Несмотря на значительную разработку этой темы в уголовно-процессуальной науке, исследование показаний обвиняемого является актуальным в связи с изменением строя российского уголовного судопроизводства. Поэтому правильно, на наш взгляд, автор выдвигает «рабочую гипотезу исследования» о том, что конкуренция принципов состязательности и объективной истины оказывает значительное влияние на роль и значение показаний обвиняемого в уголовном процессе.
Важно отметить, что новизна исследования обеспечивается именно комплексным подходом к изучению показаний обвиняемого одновременно с трех сторон: правовой, психологической и нравственной. Вместе с тем такой тройной подход выдерживается автором не всегда достаточно последовательно. Так, судя по автореферату, нравственным аспектам посвящен в основном четвертый параграф второй главы, в котором рассматривается «право обвиняемого на ложь». Психологические аспекты рассматриваются применительно к формированию показаний обвиняемого (третий параграф третьей главы), а также применительно к тактике допроса. Представляется, что «право на ложь», и психологическая основа формирования показаний и тактика допроса в отдельности уже были хорошо изучены в юридической науке. Было бы интересным рассмотреть каждую проблему диссертации сквозь призму права, нравственности и психологии, в том числе и правовое положение обвиняемого, и проблему допустимости его показаний и т.д. Может быть поэтому в положениях, выносимых на защиту, нравственные и психологические аспекты темы не получили значительного выражения. В этой связи можно было бы рекомендовать автору уточнить описание предмета исследования в автореферате, указав эту самую тройную проблематику темы.
Судя по автореферату, указанная работа представляет собой завершенное, хорошо структурированное произведение. Автор точно ставит задачи исследования и достаточно успешно их достигает.
Основные положения работы достаточно хорошо отражены в 4 публикациях автора.
Представляют несомненный научный интерес ряд положений работы:
- о негативной тенденции отождествления процессуальных фигур подозреваемого и обвиняемого, подозрения и обвинения, аргументация в пользу сохранения такого участника процесса как обвиняемый и такого вида доказательств как его показания;
- о противоречии презумпции невиновности такого основания для избрания меры пресечения как возможность обвиняемого продолжить преступную деятельность;
- о введении обязательности свободного рассказа в начале допроса обвиняемого;
- о введении права обвиняемого давать объяснения;
- о возможности признания показаниями сведений, сообщаемых обвиняемых в ходе предъявления для опознания и проверки показаний на месте;
- о соотношении понятий «признание вины» и «согласия с предъявленным обвинением»;
- об ограничении продолжительности допроса несовершеннолетнего обвиняемого одним часом.
Вместе с тем представляется возможным высказать некоторые замечания критического характера.
1. Давая общую характеристику работы, автор не указывает на использование в диссертации правоприменительной практики (изучались ли уголовные дела, протоколы допросов обвиняемого, сколько материалов изучено, по какой программе и т.д.). Соискатель лишь упоминает в третьем параграфе третьей главы о том, что она изучала практику. Однако кроме примера нарушения закона в ходе повторных допросов в автореферате не сообщается о том, какая практика и каким образом изучалась.
Вместе с тем исследование правоприменительной практики значительно могло бы усилить обоснование многих положений диссертации. Например, автор, справедливо на наш взгляд, предлагает ограничить продолжительность допроса несовершеннолетнего обвиняемого без проведения перерыва одним часом (см. второй параграф третьей главы). Однако возникает вопрос о том, аргументируется ли это предложение какими либо статистическими, эмпирическими или другими объективными данными помимо «мнения психологов».
На следующей странице автореферата автор делает ряд интересных выводов на основе «приведенных в литературе экспериментальных данных» о повторных допросах обвиняемого. Однако без ответа остается вопрос читателя о том, были ли получены в ходе диссертационного исследования собственные данные подобного рода.
Далее автор присоединяется к распространенному суждению о том, что использование полиграфа с целью проверки достоверности показаний обвиняемого недопустимо в силу нарушения прав обвиняемого. Однако имеющая судебная практика использования полиграфа показывает, что последний применяется по ходатайству самого обвиняемого (!) и, как правило, подтверждает правдивость его показаний, отрицающих виновность. Если бы в диссертации эта практика подверглась изучению, то возможно и выводы соискателя были бы несколько иными.
2. Представляются недостаточно обоснованными некоторые выводы соискателя.
Так, в работе критически оценивается норма, закрепленная в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ о недопустимости показаний обвиняемого, данных в ходе досудебного производства в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденных обвиняемым в суде. Автор предлагает данную норму упразднить на основе четырех высказанных им аргументов.
Однако все четыре критических аргумента автора представляются недостаточно убедительными. Рассмотрим их чуть подробнее.
1) Автор считает, что анализируемая норма ограничивает право обвиняемого на дачу показаний и его свободу в выборе средств защиты. На самом деле, признание недопустимыми показаний обвиняемого зависит именно от него самого – от того, подтвердит ли он их в суде. Его право дать показания ни как не ограничено, а выбор средств защиты также принадлежит ему самому.
2) Соискатель полагает, что данная норма вносит формальный элемент в оценку доказательств и противоречит ст. 17 УПК РФ. В действительности, весь институт допустимости доказательств формален, но это не повод для его упразднения.
3) По мнению автора, следователь вынужден вопреки воле обвиняемого обеспечивать участие защитника в его допросе, и право обвиняемого на защитника становится его обязанностью. Действительно, уголовно-процессуальный закон предусматривает случаи обязательного участия защитника в уголовном деле помимо воли обвиняемого (ст. 51 УПК РФ), однако это вполне естественно для публичного уголовного судопроизводства. В литературе уже давно (в частности, проф. И.Л. Петрухиным) высказана точка зрения о том, что обязательное участие защитника есть мера уголовно-процессуального принуждения. Наличие этой меры ни как не означает необходимость упразднения каких-либо процессуальных гарантий для обвиняемого. Одно и то же полномочие, предусмотренное одной и той же нормой закона, в различных процессуальных ситуациях может быть и правом и обязанностью (например, следовать вправе возбудить дело - следователь обязан возбудить уголовное дело …) Это также вполне естественно для уголовно-процессуального права.
4) Автор предлагает вместо данной нормы разъяснять обвиняемому право хранить молчание. На наш взгляд, право на молчание не заменяет, а дополняет анализируемую норму, закрепленную в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ.
Кроме того, предложение соискателя упразднить анализируемую норму не опирается (судя по автореферату) на анализ противоположной научной позиции о природе данной нормы. Так, в теории и на практике существует тенденция рассматривать показания обвиняемого как средство защиты его интересов (подобно объяснениям ответчика в частно-состязательном гражданском процессе), а не как средство выяснения объективной истины (средство доказывания). При таком подходе использование признательных показаний обвиняемого для установления его виновности становится не актуальным (например, истец в гражданском процессе вряд ли будет всерьез рассчитывать лишь на признание ответчика). В связи с этим мы не можем согласиться с утверждением соискателя о том, что «основной проблемой допроса и расследования в целом является диагностика и преодоление ложных показаний». В условиях действия состязательности эта проблема также уходит на второй план.
На наш взгляд, роль показаний обвиняемого и проблема допустимости его показаний как раз должна раскрываться сквозь призму заявленной автором во введении идеи конкуренции принципов состязательности и истины. Видимо, в данном вопросе автор отдает приоритет истине, однако в автореферате не приводится анализ конкуренции данных принципов.
Все высказанные вопросы и замечания в силу своей дискуссионности не влияют на положительную оценку работы.
Вывод: диссертационное исследование А.А. Шуличенко является научно-квалификационной работой, в которой содержится решение задачи, имеющей существенное значение для уголовно-процессуальной науки. Работа написана единолично, содержит совокупность новых научных результатов и положений, выдвигаемых автором для публичной защиты, имеет внутреннее единство и свидетельствует о личном вкладе автора в науку.
Представляется, что А.А. Шуличенко заслуживает присвоения искомой ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.09 – уголовный процесс; криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность.

Заведующий кафедрой
уголовно-правовых дисциплин
Северо-Западного филиала
Российской академии правосудия
кандидат юридических наук,
доцент К.Б. Калиновский
19 февраля 2008 г.