MASP/IUAJ/МАСП - Обсуждение дисс. Рясова А.А. Проблемы собирания вещественных доказательств

Молодой розовый червяк: Работа вызвала у меня не-поддельный интерес. Вечно актуальная тема – собирание доказательств, удачное название (упоминание о проблемах всегда интригует).

Обсуждение диссертации Рясова А.А. «Проблемы собирания вещественных доказательств в досудебных стадиях российского уголовного процесса» – Волгоград, 2008.
Архиназаврус: Ну, что приготовили отзыв? Сколько можно было тянуть! Грюза: Червь готовил.
Архиназаврус: Что-то он расползался.
Грюза (любовно глядя, как розовый молодой червяк перед зеркалом отрабатывает смертоносные и ужасные па из танца питона Као): растет змееныш.
Молодой розовый червяк: Я готов. Работа вызвала у меня не-поддельный интерес. Вечно актуальная тема – собирание доказательств, удачное название (упоминание о проблемах всегда интригует).
Первая глава – методологическая. В первом параграфе А.А. Рясов настойчиво доказывает неадекватность определения вещественных доказа-тельств через термин «предмет». Дескать, если «вещественные» то значит только вещи, т.е. предметы, а например запаховые следы преступления ве-щью или предметом не являются, они являются материальным следом, объ-ектом. Потому, дознаватели и следователи в затруднении: собирать или не собирать, приобщать или не приобщать такие объекты в качестве веществен-ных доказательств. Вывод автора: термин объект шире, если использовать его, то и проблем не будет, отсюда первое положение выносимое на защиту: вместо «вещественные доказательства – предметы…», автор предлагает «ве-щественные доказательства – объекты материального мира...». Как говорится «железная логика». Но следуя этой логике, кто даст гарантию, что под объек-том, неразумные субъекты не будут понимать только вещи, доказательства то – вещественные.
Однако далее в тексте А.А. Рясов по сути не делает различий меж-ду этими терминами, чередуя как попало предмет с объектом. Парадокс, но в этом он прав. Латинский по происхождению термин «объект (objectum)» пе-реводится на русский как «предмет», т.е. термины равнозначны (см. толко-вый словарь Ушакова: http://dic.academic.ru/). Надо отдать должное автору, он об этом знал, упоминал в полемике толковый словарь Ушакова (но ссылку дал на словарь Даля почему-то на с. 22), так ради чего «стулья ломались»?
Я обратил на это внимание, потому что данный прием поистине фирменный в арсенале А.А. Рясова, иначе говоря, он мастер извлекать про-блемы из архива (или высасывать их из пальца?).
Во втором параграфе «Виды вещественных доказательств», по-священном «проблеме» их классификации автор, использует большей частью хорошо знакомые классификационные признаки, потому и сама классифика-ция производит эффект «дежа вю»:
- обвинительные и оправдательные;
- первоначальные и производные;
- прямые и косвенные.
Элемент новизны появляется в предложении дополнить классифи-кацию признаком «процессуальное состояние» и на его основе разделить все вещественные доказательства на:
- фактические – вещественные доказательства, обладающие при-знаками вещественных доказательств (здесь применен некорректный логиче-ский прием «idem per idem»);
- юридические – те вещественные доказательства, которые приоб-щены к уголовному делу.
Это положение А.А. Рясов вынес на защиту, и тем самым обнару-жил действительно актуальную проблему, не устарели ли в современном су-допроизводстве требования к допустимости доказательств, к процессуальной форме в контексте ч.1 ст. 74 УПК РФ? Иначе говоря: не приобщенное к делу вещественное доказательство подлежит в соответствии с ст. 75 УПК РФ ис-ключению как недопустимое или нет (можно ли применить ст. 237 УПК РФ)? Жаль, но в эту область автор не углублялся. А между тем, здесь есть повод для «спекуляций».
Не меньшее, а значительно большее удовольствие доставило мне чтение главы второй «Этапы собирания вещественных доказательств и их содержание». В первом параграфе этой главы «Процесс собирания вещест-венных доказательств. его содержание», вызывает уважение «мощный» ар-гумент, которым автор уравнивает термины «этап» и «элемент» (собирания доказательств) – «так уж исторически сложилось» (с. 68). Далее он развивает «историческую традицию» присовокупив к вышеозначенным и термин «ста-дия» собирания. Действительно, чего мучиться, разбираться, где там в про-цессе элемент, где этап, а где стадия. Пора опроститься.
Во втором параграфе (с. 94) обосновывается предложение «de lege ferenda»: дополнить УПК РФ статьей 164 (1) «Общие условия допустимости применения научно-технических средств при производстве следственных действий». При внимательном прочтении содержания предлагаемой новеллы, обнаруживается ее фактическое соответствие нормам, изложенным в статьях 9, 11, 75, 166, 167 и т.д. УПК РФ. Какой смысл в перестановке слагаемых? А это также стало положением вынесенным на защиту.
Там же (с. 117 – 118) А.А. Рясов разрешает проблему неэтичного поведения некоторых недостойных субъектов доказывания, использующих вещественные доказательства не по назначению. Такое положение вещей за-прещено Инструкцией от 18.10.89 г., и вносит очередное предложение (на защиту): дополнить часть 1 статьи 82 УПК РФ фразой о запрете субъектам пользоваться изъятыми вещественными доказательствами.
Ход мысли таков: положения инструкции закрепить в законе (УПК-то резиновый).
Диссертант демонстрирует здесь эффективную технику, например, предлагает в виде «новизны»... перефразированные действующие нормы уго-ловно-процессуального закона. Так первый вывод диссертанта по данному параграфу гласит: «оформление осмотра вещественного доказательства от-дельным протоколом следует производить лишь в тех случаях, когда по тем или иным причинам тщательный осмотр на месте его обнаружения произве-сти не удалось». Сравним с ч.ч. 2, 3 ст. 177 УПК РФ: «Осмотр следов престу-пления и иных обнаруженных предметов производится на месте производст-ва следственного действия… Если для производства такого осмотра требует-ся продолжительное время или осмотр на месте затруднен, то предметы должны быть изъяты, упакованы, опечатаны, заверены подписями следовате-ля и понятых на месте осмотра…». Эти элегантные ходы предпринимались не раз. Со страницы 111 диссертации, научный анализ идет в форме художе-ственного пересказа ст.ст. 81, 82 УПК РФ; предложение по ч. 2 ст. 81 УПК РФ - техничный перенос из нормы ч. 2 ст. 180 УПК РФ и т.д. и т.п.
Архиназарус: че-то деградировала слегка научная жизнь в слав-ной некогда Волгоградской высшей школе МВД СССР. Вам не кажется? А как мы куражились во времена Самоделкина. Ух…
Червь (интеллигентно): Позвольте я продолжу.
В третьей главе «Собирание вещественных доказательств в рамках досудебного производства» в первом параграфе «Особенности собирания вещественных доказательств на стадии возбуждения уголовного дела» автор ссылается на Приказ МВД РФ № 336 от 13.05.98 г. «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, следователю, прокурору или в суд».
Сообщаю, приказ утратил силу, нынче действует Приказ № 368 от 17.04.07г. «Об утверждении Инструкции о порядке представления результа-тов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, сле-дователю, прокурору или в суд».
Так же А.А. Рясов заблуждается относительно наличия у прокуро-ра полномочий в ч. 1 ст. 144 УПК РФ (стр. 126 диссертации) требовать про-изводства документальных проверок, ревизий.
Точка «акме» в научном анализе достигнута при исследовании проблемы возможности непосредственного (без дополнительной уголовно-процессуальной проверки) использования в качестве вещественных доказа-тельств материальных результатов ОРД.
Архиназаврус: Че ты заладил точка акме, точка акме.
что это такое вообще?
Червь (с достоинством): Пик, наивысшее достижение.
Сначала (со с. 145 и далее) автор убеждает в наличии такой воз-можности, более того, в фактическом тождестве уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности направленных на собирание предметов. А затем, в следующем параграфе, так же убедительно доказывает обратное утверждение, т.е. невозможность их отождествления (с. 165 и далее). Порази-тельная гибкость мышления.
Немало еще других интересных предложений проскакивает в тек-сте и положениях выносимых на защиту, но смысла и времени нет все пере-числять.
Пожалуй, обратить еще стоит внимание на странные несовпадения в тексте автореферата и диссертации, например в автореферате, в пятом по-ложений выносимом на защиту есть подпункт е), в котором автор предлагает внести изменения в часть 5 ст. 195 УПК РФ, а в тексте диссертации, такого подпункта, да и самого предложения - нет.
Архиназаврус: Так, ладно. А каковы размеры научных достоинств диссертанта.
Червь: О, они вызывают уважение: два десятка опубликованных печатных работ по теме диссертации, общим объемом порядка 38 п.л. Это как говорится «внушает», как говорил Х. Моржовый.
Архиназаврус: Ты много говорил. А вообще как тебе в це-лом впечатление.
Червь: на троечку
Архиназаврус: Ты, брат, придераст. Не видел, что гонят сейчас в некоторых диссоветах, дислоцированных в предгорьях Кавказа.
Впрочем, туда мы соваться не будем. Еще охота пожить.
Подробнее о проекте