:  
 
You are on the old site. Go to the new website linknew website link
Вы находитесь на старом сайте. Перейдите на новый по ссылке.

 
 Архив новостей
 Новости сайта
 Поиск
 Проекты
 Статьи






. .

? !



12.00.09
Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность

Медиация в уголовном судопроизводстве

Пен Сергей Геннадьевич


Медиация в уголовном судопроизводстве

12.00.09 — уголовный процесс; криминалистика и судебная
экспертиза; оперативно-розыскная деятельность


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук



Республика Казахстан

Караганда, 2006



Работа выполнена на кафедре уголовного процесса Карагандинского юридического института Министерства внутренних дел Республики Казахстан имени Баримбека Бейсенова



Научный руководитель — доктор юридических наук, профессор

Ахпанов Арстан Нокешевич



Официальные оппоненты — доктор юридических наук, профессор,

Заслуженный юрист Российской Федерации

Азаров Владимир Александрович



кандидат юридических наук

Зинкевич Евгений Иванович



Ведущая организация — Казахский гуманитарно-юридический

университет



Защита состоится 13 января 2007 г. в 1100 часов на заседании диссертационного совета К 14.20.07 по присуждению ученой степени кандидата юри­дических наук при Карагандинском юридическом институте Минис­терства внутренних дел Республики Казахстан имени Баримбека Бейсенова, по адресу: 100021, г. Караганда, ул. Ермекова, 124.



С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Карагандинского юридического института Министерства внутренних дел Республики Казахстан имени Баримбека Бейсенова.



Автореферат разослан 13 декабря 2006 года.



Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат юридических наук, доцент К. А. Бакишев





2006, Караганда, , , Пен С.Г., 
ВВЕДЕНИЕ

Общая характеристика работы. В диссертации исследуются теоретические и прикладные аспекты реализации института медиации, как формы реализации примирения в уголовном судопроизводстве. Рассматриваются способы законодательной имплементации института медиации в национальную систему права.

Актуальность темы диссертационного исследования. Неизбежность имплементации международных гуманитарно-правовых стандартов в действующую систему права, связанная со стремительной интеграцией Республики Казахстан в мировое сообщество, отражена в Концепции правовой политики Республики Казахстан до 2010 г. и Концепции развития гражданского общества в Республике Казахстан на 2006-2011 гг.

В условиях архаичной идеологии Казахстана происходило формирование так называемого карательного подхода к отправлению правосудия, который послужил мощнейшим фактором в формировании утопической позиции, когда интересы государства и общества — есть интересы отдельной личности. Стигматизация преступников и порой невозможность вернуть их на прежний социальный уровень до совершения преступления, сопровождающаяся неудовлетворенностью граждан результатами рассмотрения дел в суде, постепенно подрывали доверие к официальной системе правосудия.

Вместе с тем, оставались без внимания такие важнейшие аспекты, как общественное согласие и идея примирения. Демократические преобразования стран Запада, которые начались задолго до обретения Казахстаном независимости, позволили создать в этих странах подлинные институты гражданского общества, которые явились предпосылкой новой концепции. Она предоставляла правонарушителю возможность принять непосредственное участие в устранении последствий совершенного им преступления, акцентируя внимание на интересах жертв преступлений.

Кульминацией этой волны послужило принятие Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г. С этого момента в сфере уголовной юстиции произошел идеологически переломный момент, смена приоритетов, в которых доминирующее значение приобрели не наказание, а восстановление нарушенных прав жертв преступлений. В терминологический оборот зарубежных юристов стало входить понятие парадигмы, так называемого «восстановительного правосудия»1, которая декларируется как полярная альтернатива правосудию карательному. Появляются альтернативы уголовному преследованию, названные на тот момент «квази-юридическими»2 процедурами, которые представляли собой механизмы разрешения конфликтов (споров) вне процедур традиционного уголовного судопроизводства.

Отечественное уголовное судопроизводство обладает большим потенциалом по возможности использования медиации (посредничества) в примирении сторон, как формы разрешении криминальных конфликтов и реализации института примирения.

Институт примирения, как основание освобождения от уголовной ответственности, существовал и в советском казахстанском законодательстве, однако был ограничен лишь четырьмя составами преступлений, отнесенных к делам частного обвинения. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 13 декабря 1997 г. значительно расширил сферу действия института примирения, предусмотренного ст. 67 УК РК.

Однако недостаточная согласованность изменений норм материального и процессуального права, регламентирующих этот институт, отсутствие надлежащей формы его реализации и механизмов контроля, значительно затруднили правоприменение. Богатый потенциал института примирения, который в свете сегодняшних представлений о приоритете общественного согласия и компромисса, стал только актуальнее, не реализован в достаточной степени. Вместе с тем, как показывает статистика, процент применения института примирения, предусмотренного ст. 67 УК РК, как основания прекращения уголовного преследования, достаточно высок (в 2003 г. — 9,31 %, в 2004 г. — 10,88 %, в 2005 г. — 13,5 %), что свидетельствует об устойчивой тенденции роста удельного веса дел, прекращенных по этому основанию. Из общего количества дел, прекращенных по нереабилитирующим основаниям в 2005 г., удельный вес прекращенных производством по ст. 67 УК РК уголовных дел составил 95,5 %.

Изложенные обстоятельства предопределили актуальность избранной темы исследования, ее востребованность следственной и судебной практикой, высокую теоретическую и прикладную ценность.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является глубокий анализ сущности и содержания института медиации в уголовном судопроизводстве, изучение его роли в восстановительном процессе, а также разработка процессуальной формы ее законодательной регламентации.

Для достижения поставленной цели решались следующие общие и частные задачи:

анализ и обобщение зарубежного опыта с целью выработки практической модели реализации медиативных процедур с учетом специфики казахстанских социальных тенденций и органичного имплементирования в систему действующего права;

установление правовой сущности института примирения;

аналитическая оценка действующего законодательства, регламентирующего институт примирения, как основание освобождения от уголовного преследования;

анализ содержания и структурных элементов института примирения в уголовном судопроизводстве;

сравнительный анализ статуса лица, осуществляющего медиацию (медиатора), с процессуальным статусом участников судопроизводства;

экстраполяция выводов о дифференциации процессуальной формы, на институт медиации;

систематизация и анализ таких догматических условий медиации, как: нейтральность, добровольность и конфиденциальность;

рафинирование медиации от смежных или внешне пересекающихся институтов, конструирование понятийного аппарата;

исследование соотношения медиации и других альтернативных форм разрешения конфликтов;

анализ и обобщение материалов судебной и следственной практики по данной проблеме;

разработка предложений по совершенствованию законодательства о медиации и практике его применения.

Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования являются уголовно-процессуальные правоотношения, возникающие в ходе реализации диспозитивного права сторон на примирение.

Предметом исследования являются как уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие цели, основания, условия и процессуальный порядок применения медиации в зарубежном законодательстве, так и международно-правовые акты, регламентирующие медиацию в уголовном процессе. Кроме того, предметом исследования выступают уголовно-процессуальное законодательство РК и материалы отечественной правоприменительной практики.

Методологическая, нормативно-правовая и научная основа исследования. Методологическую основу исследования составил общенаучный диалектический метод познания закономерностей объективной действительности, базирующийся на единстве познавательной, рациональной и практической деятельности, с помощью которого изучался феномен медиации. В процессе исследования соискатель также применял такие научные методы исследования, как анализ, синтез, исторический, логико-юридический, сравнительного правоведения, системно-структурный и другие, а также такие конкретно-социологические, как анкетирование уголовных дел, интервьюирование потерпевших и работников органов уголовной юстиции.

Нормативно-правовое основание проведенного исследования объединяет в себе нормативные положения и предписания, закрепленные в Конституции РК, в уголовном, уголовно-процессуальном и ином отраслевом законодательстве, а также нормативные постановления Верховного Суда РК и нормативно-правовые акты Генеральной прокуратуры РК.

Исходную научно-теоретическую основу проведенного диссертантом исследования образуют труды известных ученых в области уголовно-процессуального и уголовного права, криминологии, гражданского и семейного права, конфликтологии и социологии.

В современной науке уголовного процесса отдельные и смежные аспекты исследуемой проблемы освещались в работах В. А. Азарова, Х. Д. Аликперова, А. Н. Ахпанова, М. А. Галимовой, Л. В. Головко, К. Б. Калиновского, Д. К. Канафина, Л. М. Карнозовой, М. Ч. Когамова, Л. Н. Лянго, Р. М. Максудова, И. Л. Петрухина, Е. А. Рубинштейна, Т. Е. Сарсенбаева, А. В. Смирнова, Б. Х. Толеубековой, М. Г. Флямера и других.

В исследованиях таких зарубежных ученых, как М. Гроенхейзен, Х. Зер, Н. Кристи, Д. Маерс, М. Райт, С. Тейман и других, также рассматривались проблемы восстановительного правосудия, однако в большинстве своем они носили общий концептуальный или иллюстративный характер. Применительно к уголовному судопроизводству собственно институт медиации в рамках диссертационного исследования не изучался на всем постсоветском пространстве.

Эмпирическая база исследования. Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечена тем, что автором по специальной методике на репрезентативной основе изучены и обобщены уголовные дела, прекращенные за примирением потерпевшего с подозреваемым, обвиняемым. В диссертации подверглись анализу эмпирические данные, полученные диссертантом на основе проведенного опроса 200 работников органов предварительного следствия и дознания, прокуратуры и суда, а также изучения 350 уголовных дел, находившихся в производстве в 1998-2005 гг. в подразделениях органов внутренних дел, прокуратуры и судов Акмолинской, Павлодарской, Алматинской, Карагандинской областей, г. Астаны и ряда других регионов. Кроме того, в работе использованы материалы международных научно-практических конференций по исследуемой проблеме, тренингов и семинаров, участником которых был автор. Диссертантом также использован личный опыт работы в следственных подразделениях.

Научная новизна исследования предопределена абсолютным отсутствием в отечественной уголовно-процессуальной науке каких-либо специальных исследований, посвященных изучению медиации в уголовном судопроизводстве, а также тем, что не только в казахстанском законодательстве, но и в странах СНГ медиация до настоящего времени не получила своей законодательной регламентации в сфере уголовного судопроизводства. Результаты единственного комплексного исследования по этой проблеме на всем постсоветском пространстве опубликовал Л. В. Головко в монографии «Альтернативы уголовному преследованию в современном праве» (Санкт-Петербург, 2002 г.).

Диссертант впервые системно анализирует проблемы должной законодательной регламентации института примирения, как наиболее благоприятной основы для имплементирования медиации в уголовное судопроизводство, выявляет внутренние противоречия и пробелы в нем, а также коллизии материальных и процессуальных норм, регламентирующих данный институт. Им впервые формулируется понятие медиации в уголовном судопроизводстве на основе анализа образующих ее элементов. Создается самобытная, но универсальная модель комплексной законодательной имплементации института медиации в уголовное судопроизводство.

Таким образом, данный труд является первым комплексным исследованием института медиации в постсоветской науке уголовно-процессуального права.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Институт посредничества, неразрывно связанный с институтом примирения, существуя в той или иной форме на протяжении всей эволюции общества и государства, имеет объективные предпосылки для применения его как эффективного средства в разрешении конфликтов, вызванных совершением преступления.

2. Институт примирения, как основание для освобождения лица от уголовной ответственности, предусмотренное ст. 67 УК РК, не получает адекватной реализации в действующем отечественном уголовно-процессуальном законодательстве и нуждается в законодательном совершенствовании с учетом его диспозитивной правовой природы и потребностей правоприменения.

3. Медиация в уголовном судопроизводстве — это добровольная и конфиденциальная форма примирения потерпевшего с подозреваемым (обвиняемым), заключающаяся в привлечении нейтрального посредника (медиатора) для разрешения конфликта, вызванного совершением преступления, и обеспечивающая восстановление нарушенных прав потерпевшего, которая обладает необходимым потенциалом и признаками самостоятельного правового института. Имплементирование медиации в уголовное судопроизводство является оптимальным средством эффективной реализации института примирения.

4. Восстановительное правосудие, под которым следует понимать концепцию осуществления правосудия мерами, альтернативными уголовному преследованию с позиции восстановления нарушенных преступлением прав потерпевших от преступления, общественного согласия и ресоциализации правонарушителя, имеет жизнеспособные предпосылки на современном этапе развития Республики Казахстан. Под альтернативами уголовному преследованию следует понимать комплекс мер, применение которых возможно взамен осуществлению уголовного преследования, направленных на разрешение криминального конфликта путем правовых и социальных институтов, не связанных с уголовной репрессией.

5. Задачи отечественного уголовного процесса не ориентированы на восстановление нарушенных интересов потерпевших от преступлений и не отвечают современной тенденции развития уголовного судопроизводства и международным стандартам отправления правосудия по уголовным делам.

6. Медиация является наиболее приемлемой формой разрешения криминальных конфликтов в уголовном судопроизводстве из всех существующих мер, альтернативных уголовному преследованию.

7. Медиация в сфере уголовного судопроизводства нуждается в легитимизации путем комплексного законодательного решения, заключающегося, в частности, в расширении процессуальных полномочий участников уголовного процесса в рамках общего порядка производства по делу, и одновременно не должна являться продуктом дифференциации уголовно-процессуальных производств.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные в диссертации выводы, предложения и рекомендации: направлены на поэтапное совершенствование норм института примирения в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан, последующую имплементацию медиации, как формы достижения примирения между потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми; способствуют формированию единой правоприменительной практики, обеспечивающей восстановление нарушенных преступлением интересов и общественного согласия, ресоциализации правонарушителей и гуманизации отправления правосудия.

Положения, выводы и предложения могут быть использованы:

в законотворческой деятельности на различных уровнях регламентации данного института;

в судебной, следственной и прокурорской практике производства по уголовным делам;

в образовательном процессе при преподавании учебных дисциплин «Уголовно-процессуальное право РК», «Предварительное следствие и дознание», «Юридическая конфликтология»;

при разработке учебно-методических материалов в юридических учебных заведениях;

в научно-исследовательской деятельности при дальнейшей разработке проблем, посвященных восстановительному правосудию, ювенальному судопроизводству и альтернативам уголовному преследованию.

Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертационное исследование проводилось на кафедре уголовного процесса, в соответствии с план-проспектом, утвержденным Ученым советом Карагандинского юридического института МВД РК имени Баримбека Бейсенова 22 декабря 2004 г., протокол № 4.

По теме диссертации автором опубликовано десять научных работ, в том числе четыре — в изданиях, рекомендованных КНА МОиН РК.

Концептуальные положения диссертации докладывались диссертантом на научно-практических конференциях адъюнктов и соискателей в Карагандинском юридическом институте МВД РК имени Баримбека Бейсенова, международной научно-практической конференции «Альтернативы уголовному преследованию и защита прав человека в Центральной Азии» (25-26 ноября 2004 г., г. Алматы); Летней школе по уголовному правосудию для стран Центральной Азии (БДИПЧ ОБСЕ) (6-12 августа 2006 г., г. Алматы) и международной научно-практической конференции, посвященной 20-летию кафедры уголовного процесса «Проблемы уголовно-процессуального права» (Караганда: КарЮИ МВД РК им. Б. Бейсенова, 2006 г.).

Результаты исследования внедрены в учебный процесс по дисциплинам «Уголовно-процессуальное право РК», «Прокурорский надзор в РК», «Адвокатура и адвокатская деятельность в РК», «Предварительное следствие и дознание».

Структура и объем диссертационного исследования. Структура и содержание диссертации обусловлено целями и задачами исследования. Объем и структура работы соответствуют требованиям, предъявляемым соответствующей инструкцией. Работа состоит из введения, трех разделов, включающих шесть подразделов, заключения, списка использованных источников и приложений.






ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

Во введении диссертации обоснованы актуальность и научная новизна избранной темы, изложены методологическая основа исследования, объект и предмет изысканий, обозначены цели и задачи работы, показаны теоретическая и прикладная значимость полученных результатов, масштаб и научная перспектива исследования, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

Первый раздел «Современные тенденции развития институтов примирения и посредничества» содержит два подраздела.

В первом подразделе «Примирительные начала в судопроизводстве зарубежных стран (сравнительно-правовой анализ)» освещается зарубежный опыт использования институтов примирения и посредничества в уголовном судопроизводстве.

Соискателем подвергается исследованию вопрос об эволюции института примирения в рамках уголовного судопроизводства в связи с расширением диспозитивных начал.

Поскольку осознание неэффективности карательных мер привело к возникновению международного движения за «восстановительное правосудие» (Restorative Justice), развертывающегося сегодня в таких странах как Канада, США, Франция, ФРГ и Великобритания (программа имеющая, наибольшее значение — Mediation UK), диссертантом делается вывод о том, что инструментарий, обеспечивающий новый подход к отправлению правосудия, формировался буквально эмпирическим путем и одно из ключевых мест в его аппарате занял институт посредничества — медиации.

Автор констатирует, что посредничество на момент его упоминания именно как рекомендуемой альтернативы уголовному судопроизводству в международных соглашениях (Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г., резолюции Экономического и Социального Совета ООН 1999/26 «Разработка и внедрение мер по медиации и восстановительному правосудию в уголовном судопроизводстве» от 28 июля 1999 г. и резолюции Экономического и Социального Совета ООН 2000/14 «Основные принципы применения программ восстановительного правосудия в уголовных делах» от 27 июля 2000 г.) было успешно апробировано в национальном уголовном судопроизводстве странами англосаксонской группы (Великобританией, Канадой и США).

На основе анализа международных документов, декларирующих приоритеты прав несовершеннолетних, автором обозначается соотношение понятий «восстановительное правосудие» и «ювенальная юстиция», которые можно рассматривать как идеологию и реструктуризацию, соответственно.

Соискатель исследует роль неправительственных организаций и общественных объединений, как одну из важнейших предпосылок развития примирительных начал в уголовном судопроизводстве. Для Казахстана представляется приемлемым вариант делегирования государством неправительственным организациям ряда полномочий по проведению программ восстановительного правосудия.

Являясь сторонником поэтапного имплементирования медиации в отечественное уголовное судопроизводство, автор называет три последовательных стадии этого процесса:

1. Трансформация материального и процессуального законодательств, регламентирующих институт примирения с целью приведения его в соответствие с его диспозитивной сущностью. Она предполагает определение перечня составов уголовно-наказуемых деяний, по которым возможно примирение сторон, как обстоятельство, исключающее уголовное преследование, разрешение коллизии между ч. 1 ст. 67 УК РК и нормами процессуального права (ч. 1 ст. 38 УПК РК) по поводу необходимости ее толкования в ряде случаев, как императивной, обязывающей нормы; закрепление процессуальных гарантий на реализацию потерпевшим и обвиняемым права на примирение; решение вопроса об отнесении к компетенции суда принятия решения о прекращении уголовного дела за примирением сторон на досудебных стадиях.

2. Второй этап, по мнению автора, является наиболее ответственным и достаточно сложным в реализации. В его раскрытие входят вопросы:

обоснования необходимости отнесения медиации к числу уголовно-процессуальных институтов;

определения круга субъектов медиативной деятельности, уполномоченных осуществлять посредничество при разрешении криминальных конфликтов, их правовое положение, структурное построение;

теоретической разработки процессуальной формы существования института посредничества в рамках уголовного судопроизводства, в случае, если будет обоснована необходимость его законодательной регламентации;

непосредственного решения о нормативном способе закрепления положений, регламентирующих медиацию в уголовном судопроизводстве.

3. Третий заключительный этап окончательного освоения национальным судопроизводством принципов восстановительного правосудия заключается в делегировании государственными органами посреднических функций в разрешении криминальных конфликтов НПО и различных общественных объединений. При этом необходимым условием перехода к данной стадии является достаточный уровень квалификации и деловой активности НПО Казахстана, что в настоящий момент диссертант не наблюдает. Именно поэтому, в представлении соискателя апробированный зарубежными правозащитниками путь от неофициального посредничества в конфликтах на уровне социальных экспериментов в отдельно взятых административных районах до полной легализации посреднической деятельности в сфере уголовного судопроизводства, на данном этапе, для Республики Казахстан неприемлем, и он предлагает развитие этого процесса «от обратного».

На основе сравнительного анализа французской, бельгийской (Л. В. Головко) и австрийской (Д. Маерс) моделей медиации, в которых инициатором медиации является прокурор (а в Бельгии еще и самим медиатором), соискатель делает вывод о неприемлемости аналогичного подхода к отечественному институту прокуратуры. Совмещение прокуратурой таких функций как надзор и уголовное преследование исключает, по его мнению, необходимую нейтральность в посредничестве при разрешении конфликтов. Кроме того, предоставление прокурору полномочий по инициированию процесса примирения, а, равно как и предоставление аналогичных полномочий, таким участникам как следователь и дознаватель, неизбежно породит сомнения в их объективности. Возникнет опасность склонения сторон к примирению помимо их желания путем оказания давления на них.

С целью отражения концептуально позитивного отношения к институту примирения и провозглашения восстановительных начал судопроизводства, диссертантом предлагается, в частности, дополнить текст ст. 8 УПК РК (Задачи уголовного процесса) после слов «… лиц, их совершивших» словами «восстановление нарушенных преступлением прав граждан и общественного согласия».

Опираясь на обширный иллюстративный опыт внедрения медиации в уголовный процесс странами Восточной Европы (Чехии, Польши, Молдовы), автор отмечает тенденцию развития медиации из программ по реабилитации несовершеннолетних в этих странах.

Анализ апробирования медиативных процедур странами постсоветского пространства (Россией, Украиной, Узбекистаном, Кыргызстаном) позволил отметить, что в УПК Республики Узбекистан институт примирения реализован в рамках аутентичного производства по уголовным делам, в связи с чем автором выделяются положительные и негативные стороны такого подхода. Также, по оценке соискателя, на сегодняшний день на всем постсоветском пространстве из стран, где медиация не получила «de-jure» статус уголовно-процессуального института, но обладают таковым «de-facto», Украина и Россия обладают наиболее богатым потенциалом для институционализации медиации в рамках уголовного судопроизводства. В сравнении с Республикой Казахстан эти страны имеют колоссальный опыт эмпирического наблюдения медиации в условиях национальной системы уголовного судопроизводства. Предполагается, что это обусловлено территориальной и внешнеполитической интеграцией названных стран к Европейскому Союзу, в котором концепция восстановительного правосудия изложена в соответствующих рекомендациях странам-участницам и потому является руководящим источником национального права.

В качестве факторов, оказывающих наиболее существенное влияние на трансформацию института медиации в национальном уголовно-процессуальном законодательстве, диссертантом сформулированы две группы:

1. Группа — факторы публично-эволюционного свойства: 1) наличие исторических предпосылок и их формы; 2) уровень политико-правового развития государства и общества; 3) степень интеграции в мировое сообщество и международное правовое поле; 4) приоритетные стратегии развития и их направленность.

2. Группа — факторы социально-субъективного свойства: 1) менталитет подавляющей части населения (социально-культурные особенности взаимоотношений); 2) уровень правосознания и правовой активности граждан; 3) степень информативной подготовленности (наличие специальных образовательных и обучающих программ); 4) индивидуальная реакция на изменения социальных приоритетов.

Во втором подразделе «Генезис институтов примирения и посредничества, их становление в казахстанском праве» соискатель исследует процессы становления и развития институтов примирения и посредничества в контексте исторически сложившихся ценностных представлений общества и государства.

Автор исследования приходит к выводу о том, что члены сообщества первобытно-общинной формации апеллировали к совету старейшин в разрешении межличностных конфликтов, междоусобных споров с целью «узаконить», формализировать таким образом решение в пользу одной из сторон, придать спору или конфликту прогрессивную направленность. Такой способ урегулирования межличностных отношений обеспечивал мирное сосуществование родовых и семейных общин и в полной мере соответствовал религиозным, нравственным и иным ментальным установкам на тот период развития общества. Автор придерживается мнения, что древние формы разрешения конфликтов лишь наличием третьего, по умолчанию нейтрального, участника имеют общие черты с исследуемым институтом медиации (посредничества). Они более сходны с современным третейским разбирательством либо арбитражем.

Несмотря на историческую парадоксальность, обычай «кровной мести», известный в том или ином виде множеству народностей (по-итальянски — вендетта, по-древне-германски — файда, по-чеченски — чир, а также существовавший у евреев, греков, римлян, славян, казахов, американцев), послужил, по мнению автора, заметным детерминирующим фактором в развитии примирения от обычая до правового института.

В Древней Руси также регулятором общественных отношений являлась кровная месть за убийство, увечье, другие обиды со стороны членов рода, общины, к которым принадлежал потерпевший. В то же время не исключалась и возможность уладить дело миром, путем переговоров старейшин общин или родов. «Русская Правда» уже ограничила применение кровной мести. Допускалась возможность замены кровной мести денежным взысканием. Суд старался уладить дело миром, если виновный соглашался возместить ущерб или заплатить виру.

В годы образования и существования Советской власти ВЦИК и СНК РСФСР принял Постановление «О примирительном производстве по борьбе с обычаем кровной мести» от 5 ноября 1928 г.3 Примирительным комиссиям указанной компетенции предписывалось собирать сведения о лицах, враждующих между собой на почве кровной мести, по каждому установленному случаю вражды на почве кровной мести заводить особое примирительное дело и рассматривать его в публичном заседании примирительной комиссии.

Парадоксально, но аналогичные предпосылки возникновения примирительных комиссий можно наблюдать уже в XXI в. в Российской Федерации. Так, в 2002 г. в Чеченской Республике вновь была создана комиссия по борьбе с кровной местью. Таким образом, обычай кровной мести со времен зарождения и становления государственности до современности не утратил своего стимулирующего значения в развитии примирительных начал, в генезисе посредничества, как формы достижения консенсуса.

Автор обосновывает вывод о том, что примирение и посредничество являются исторически сложившимся институтами и существовали и в Казахстане. Исследователями (С. З. Зимановым, К. Алимжан, Т. М. Культелеевым и другими) отмечалось, что судебная власть в казахской степи издревле осуществлялась судом биев, который удовлетворял потребности разрешения конфликтов в обществе того периода времени. С присоединением Казахстана к России Уставы о сибирских, оренбургских казахах 1822-1824 гг., по существу ликвидировавшие ханство в Казахстане (за исключением Букеевской или Внутренней орды), положили начало правительственной и частной казачьей колонизации, но не смогли уничтожить веками сохранившиеся формы правления.

Структура казахского общества (суд биев, власть султанов) еще продолжала сохранять былое значение до 1868 г. — до подписания Александром II «Временного положения» об управлении степными областями и с распространением российского законодательства, когда в компетенции суда биев были оставлены лишь семейно-брачные дела, мелкие иски и тяжбы. Помимо суда биев, третейское разбирательство являлось в Казахстане периода конца XVIII по начало XX вв. самостоятельным видом разрешения правовых споров и претензий, также без разграничения таковых на уголовно-правовые и гражданско-правовые деликты.

В Уголовно-процессуальном кодексе Казахской ССР 1959 г. примирение, как обстоятельство, исключающее производство по уголовному делу, закреплялось в п. 6 ст. 14. При этом данное обстоятельство исключало производство по уголовному делу только по четырем конкретным составам, отнесенных к категории дел частного обвинения. Более того, поставление лица в процессуальное положение обвиняемого являлся дополнительным условием в реализации института примирения.

В действующем уголовно-процессуальном законе 1997 г. вышеприведенное условие реализации института примирения своего отражения не нашло, так как наряду со статусом обвиняемого законодатель упоминает и статус подозреваемого.

В последующем развитии отечественного законодательства Законом Республики Казахстан от 5 мая 2000 г. № 47-II, Законом Республики Казахстан от 21 декабря 2002 г. и Законом РК от 9 декабря 2004 г., примирение, как основание для прекращения уголовного преследования, распространилось также и на категории дел частно-публичного и публичного обвинения небольшой и средней тяжести. Также примирение стало возможным между потерпевшим и подозреваемым, а равно между потерпевшим и обвиняемым.

Указывая на возможные пути совершенствования отечественного законодательства, регламентирующего институт примирения, автор предлагает уполномочить прокурора, надзирающего за производством по делу либо представляющего обвинение в суде, представлять интересы потерпевшей стороны по ряду публичных составов, где потерпевшая сторона как таковая отсутствует вовсе, так как деяние посягает исключительно на публичный государственный интерес.

В диссертации подвергается конструктивной критике Нормативное постановление Верховного Суда Республики Казахстан № 4 «О судебной практике по применению статьи 67 Уголовного кодекса Республики Казахстан» от 21 июня 2001 г. (с изменениями, внесенными нормативным постановлением Верховного Суда РК от 11 июля 2003 г. № 6), ограничивающее примирение сторон при возникновении между ними спора о характере и объеме возмещения вреда. Соискатель твердо убежден в том, что медиация в данном случае как раз способствует достижению взаимовыгодного соглашения при наличии спора о предмете, размерах и сроках возмещения.

В завершение подраздела автор приходит к выводу о том, что необходимо устранить все проявления доминирующего публичного начала в регламентации примирения уголовным и уголовно-процессуальным законодательством.

Второй раздел «Медиация как форма разрешения конфликтов в уголовном процессе» состоит из двух подразделов.

В первом подразделе «Понятие криминального конфликта в уголовно-процессуальном контексте и его влияние на судопроизводство» соискатель, исходя из общепринятых представлений юридической конфликтологии, показывает особенности влияния криминального конфликта на уголовное судопроизводство.

Оценивая теоретические достижения современной конфликтологии, автор приходит к выводу о том, что изучаемые приемы разрешения конфликтов могут значительно обогатить общую теорию конфликта, а также систему практических мер и способов предупреждения и разрешения конфликтных ситуаций.

В конфликтологии, как самостоятельной отрасли научного знания, а также в развивающемся ее направлении, так называемой «юридической конфликтологии», понятие криминального конфликта чаще всего ограничивается собственно событием преступления. В этой связи автором предлагается расширить содержание понятия «криминальный конфликт» в рамках классификации конфликтов в уголовном процессе, предложенной К. Б. Калиновским, определив его как «событие, обусловленное совершением запрещенного уголовным законом деяния, посягнувшего на охраняемые законом права и интересы граждан, общества и государства и нарушающего общественное согласие». При этом рекомендуется толковать событие расширительно, не ограничивая его действие моментом окончания преступления, а распространяя его вплоть до разрешения дела в той или иной форме.

С точки зрения диссертанта, категория криминального конфликта невозможна, как явление в отрыве от категории «интерес», а также носителей интересов. Рассматривая участников судопроизводства, как обладателей интересов, автором выделяются такие процессуальные фигуры, как подозреваемый (обвиняемый) и потерпевший, которые относятся к одной группе участников, защищающих свои или представляемые права и интересы (глава 9 УПК РК), но с диаметрально противоположным содержанием этих интересов.

В работе также обращается внимание на проблему асимметрии или дисбаланса интересов потерпевшего и подозреваемого (обвиняемого) в уголовном процессе. В обоснование соискатель приводит

: 09/01/2007
: 4991
:
Состязательная деятельность защитника на предварительном следствии.
Законность и типы уголовного процесса
Компенсация морального вреда - мера реабилитации потерпевшего в российском уголовном процессе:
ОБСТАНОВКА СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПОЛУЧЕНИЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНФОРМАЦИИ О НЕЙ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ХАРАКТЕРИЗУЮЩИЕ ЛИЧНОСТЬ ОБВИНЯЕМОГО, КАК ЭЛЕМЕНТ ПРЕДМЕТА ДОКАЗЫВАНИЯ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА СОБИРАНИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, ОТОБРАЖАЮЩИХ БИОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЙСТВА И ПРИЗНАКИ ЖИВОГО ЛИЦА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ОБВИНЯЕМОГО В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЦ, УЧАСТВУЮЩИХ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
ДОМАШНИЙ АРЕСТ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
ПРАВОВАЯ ПОМОЩЬ ОРГАНАМ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ ИНОСТРАННЫХ ГОСУДАРСТВ

| |


.:  ::   ::  :.

RusNuke2003 theme by PHP-Nuke -
IUAJ

(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] || []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(66602, "yandex_ad", { ad_format: "direct", font_size: 1, type: "horizontal", limit: 3, title_font_size: 2, site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "FEEAC7", title_color: "0000CC", url_color: "006600", text_color: "000000", hover_color: "0066FF", favicon: true, n
PHP Nuke CMS.
2005-2008. Поддержка cайта