Обеспечение государственной защиты участников уголовного процесса, является определяющим моментом в соблюдении конституционных прав и свобод граждан, вовлеченных в уголовное судопроизводство.

 Анализ  социально-политических и экономических процессов, происходящих в современном российском обществе, а также правоприменительной практики, обозначил масштабность  проблем безопасности  населения.

В рамках рассматриваемых вопросов, хотелось обратить внимание на некоторые из них:  во-первых,  на  многочисленные отказы и уклонения потерпевших (свидетелей)[1] от участия в уголовном судопроизводстве, по причине оказания на них физического или психического воздействия  лицами, входящими в организованные преступные группы; во-вторых,  на безнаказанность и уклонение от уголовной ответственности  лиц, оказывавших давление на участников уголовного процесса; в-третьих,  отсутствие должного опыта правоохранительных органов в обеспечении государственной защиты. Подавляющее большинство следователей, прокуроров, судей оказываются не в состоянии противостоять этому явлению в силу его активности, мощности и организованности. Нередко они сами становятся жертвами посягательств  со стороны преступников[2].  Что же касается мер, направленных на обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства, принимаемых законодателем и правоохранительными органами, то они, были непоследовательными и  реализовывались крайне медленно и противоречиво. К примеру, законопроект  «О государственной защите свидетелей, потерпевших и других участников уголовного судопроизводства» был разработан и представлен на рассмотрение в Государственную Думу еще 1992 году, однако долго лоббировался и вступил в законную силу  только лишь  с 1 января 2005 году[3]. Все это не могло не отразиться негативно  на  отправлении правосудия. 

В целом, анализируя существующую нормативную базу, направленную на решение рассматриваемых проблем, можно  сделать вывод о том, что она, в настоящий момент, более чем достаточна. Вместе с тем,   практика зарубежных стран, в первую очередь  Западной Европы,   свидетельствует о том, что решение вопроса безопасности участников уголовного судопроизводства возможно только в использовании комплексного подхода (соответствующее нормативное регулирование, четкие и отлаженные действия правоохранительных органов и умелое использование всех возможных современных достижений науки и техники). К примеру, в Италии, суд, с целью обеспечения безопасности свидетелей, потерпевших и обвиняемых, изобличающих соучастников, вправе  провести допрос с использованием видеоконференцсвязи [4]. И этот опыт в развитых европейских государствах не является исключением. Аналогичные нормы, предусматриваются уголовно-процессуальным законодательством Франции, Бельгии и Латвии.

Законодатель Украины, следуя в ногу со временем,  пошел еще дальше и закрепил в ч. 4, ст. 303 УПК Украины возможность проведения дистанционного допроса с применением аудио- и видео-помех. Что само по себе вызвало  «бурю негодования» со стороны отдельных украинских ученых-процессуалистов. Так,  М.И. Смирнов  пишет:  «Вызывает недоумение не до конца продуманная аналогичная позиция законодателя (ст. 303 УПК), допускающего проведение дистанционного допроса с аудио- и видео-помехами, полностью исключающими идентификацию допрашиваемого[5].

В уголовном судопроизводстве России, после включения в УПК РФ ч.3, ст.376, сложилась своего рода уникальная ситуация. С одной стороны новые экономические условия хозяйствования  заставляют задумываться об эффективном расходовании денежных средств. С другой,  жесткие требования  закона, представляющие право суду, применять современные телекоммуникационные средства (видеоконференцсвязь), только в одном случае – при рассмотрении кассационных жалоб осужденных на приговор суда.

Уникальность данного новвоведения заключается в том, что судебным органам, тех регионов где оно уже применяется, удалось добиться достаточно весомых результатов в их деятельности.

Так,  существенно улучшилась  оперативность судопроизводства – то, что ранее выполнялось в течение нескольких месяцев,  сократилось до нескольких недель. Многократно снизились финансовые расходы, связанные с доставкой осужденных в залы суда.  И, наконец,  повысился уровень безопасности участников процесса.  Из практики этапирования  осужденных, находящихся  под стражей, были исключены случаи побегов  во время их конвоирования и захвата ими заложников.

В то же время применение высокотехнологичных средств в уголовном судопроизводстве, не разрешило всех его проблем,   неразрешенность  целого ряда вопросов и в первую очередь правового характера, вызвало среди ученых и юристов-практиков бурную дискуссию.

Так, В.А. Терехин  и А.Е. Федюнин отмечают: «Успешное применение видеоконференцсвязи  в уголовном судопроизводстве не должно быть ограничено лишь теми областями, которые сегодня указаны в уголовно-процессуальном законодательстве». Далее они отмечают, что в перспективе сфера ее использования может быть расширена, и следующим этапом внедрения видеоконференцсвязи должно стать юридическое закрепление возможности ее использования для получения свидетельских показаний по уголовным делам»[6].

Разделяя мнение данных авторов, полагаем, что рассмотрение  вопроса о возможном использовании видеоконференцсвязи на стадии предварительного следствия (при производстве допроса) давно назрел и его промедление лишь  искусственно тормозит процесс вхождения новых технологий в уголовное судопроизводство на более ранних его стадиях.

В то же время мы прекрасно понимаем, что этот процесс не может быть поспешным, поскольку  требует обстоятельного исследования  и уточнения целого ряда процессуальных  аспектов. И, в первую очередь, тех, которые связаны с защитой прав и законных интересов личности, а также признания результатов, полученных таким образом в качестве доказательств.

Развивая тезис о возможном расширении права применения видеоконференцсвязи, мы считаем, что оптимальным в данном случае будет являться производство трех следственных действий: допроса, очной ставки и предъявления для опознания (на стадии предварительного расследования), и,  допроса свидетеля (потерпевшего) и подсудимого (если он свидетельствует в отношении соучастников  совершенного ими преступления) – входе судебного следствия. 

Приведем несколько обстоятельств, которые, на наш взгляд, должны подтолкнуть законодателя к принятию соответствующего решения в этом направлении.

Во-первых,    предоставление возможности органам предварительного расследования использовать видеоконференцсвязь при допросе, очной ставке и при предъявлении для опознания, позволит им уже на стадии предварительного следствия существенно повысить эффективность мер безопасности, принимаемых по отношению к свидетелю (потерпевшему) и другим участникам уголовного процесса. По нашему убеждению это предаст им уверенности  в своей защищенности и устранит случаи отказа от участия в расследовании. Соответственно, исключит из практики многочисленные случаи физического и психического воздействия членов организованных преступных групп на добросовестных участников уголовного процесса.

Во-вторых, учитывая большую протяженность территории Российской Федерации и миграционную активность граждан не только внутри государства, но и зарубежом, органы предварительного расследования и суд,  смогут оперативно решать вопросы с проведением следственных и судебных действий без непосредственного участия свидетелей и существенно сократить финансовые затраты на судебные издержки.

 В-третьих, использование видеоконференцсвязи поможет органам предварительного следствия и суду решать оперативно свои проблемы с необходимостью допроса участников судопроизводства и в тех случаях, когда они по причине недоверия    правоохранительным органам запрашивающего государства, не желают покидать территорию страны, где в настоящее время находятся. В этой связи, вполне справедливо отмечает В.В. Милинчук, что главным препятствием для расследования дел, по которым необходимо получить показания свидетелей и экспертов, живущих зарубежом, является то обстоятельство, что эти лица по существующим международным документам могут быть вызваны повесткой, однако запрашивающее государство не вправе накладывать на них обязательства по явке в суд. Подобные решения не могут быть принудительно исполнены, поскольку не имеется соответствующих международных правовых механизмов[7].

В-четвертых,   использование современных средств телекоммуникации, поможет разрешить ряд проблем, возникающих при неявке свидетелей (потерпевших) к  следователю и в суд  по причине неудовлетворительного состоянию своего здоровья или материального положения,  затрудняющего переезд и  их проживание.

            Автор данной статьи выражает надежду на то, что высказанные им идеи с пониманием будут восприняты научной общественностью и смогут оказать положительное влияние на разрешение в скором времени процессуальных проблем  обеспечения государственной защиты участников уголовного судопроизводства.