Жамиева Р.М.
Действующие уголовно-процессуальные кодексы Республики Казахстан (в дальнейшем УПК РК) и Российской Федерации (УПК РФ) приняты в двух независимых государствах. Эти кодексы, придерживаясь прежней парадигмы, приобрели совершенно новые концептуальные основы. Хотелось бы кратко изложить эти тенденции уголовно-процессуального законодательства Казахстана как одного из постсоветских государств в период становления независимости и суверенитета, построения основ демократического правового государства, присоединения к общечеловеческим мировым ценностям, выхода из режима тоталитаризма.
УПК РК был принят 13 декабря 1997 года на основе модельного кодекса стран СНГ и вступил в действие в целом 1 января 1998 года. Главная идея нового кодекса, как утверждают разработчики, заключалась в "реформировании уголовно-процессуального законодательства в соответствии с принципиально новой методологией, суть которой состоит в признании конституционных норм, закрепляющих права и свободы человека и гражданина, непосредственно действующими, определяющими смысл, содержание и применение законов и обеспечиваемых правосудием".
[1] Подчеркивается его близость к континентальной (смешанной) модели уголовного процесса, по содержанию оно принадлежит охранительному типу, подчеркивается прогрессивность и гуманность нового уголовно-процессуального законодательства. Наиболее существенные новеллы – это:
1.Обеспечение средствами правосудия защиты прав и свобод человека и гражданина.
2.Разделение функций обвинения, защиты рассмотрения дела по существу. Обеспечение реальной состязательности и равноправия сторон.
3.Придание нового статуса суду.
4.Оптимизация процесса предварительного расследования по уголовному делу.
5.Сужение сферы действия принципа публичности уголовного преследования.
6.Качественно новая регламентация вопросов доказательственного права.
Таковы концептуальные основы УПК РК, подвергшегося неоднократным изменениям и дополнениям в сторону сужения демократических и прогрессивных тенденций, на котрых мы остановимся далее.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации принят Федеральным законом от 30 декабря 2001 года № 174-Ф3 и вступил в действие в основном 1 июля 2002 года. Основные концептуальные основы этого кодекса были представлены в докладе ведущего ученого-процессуалиста страны И.Л. Петрухина на научной конференции 22-23 января 2002 года в институте Государства и Права РАН:
[2]- преемственность прежней парадигмы уголовно-процессуального права;
- некоторое усвоение старорусского и иностранного опыта;
- прагматизм и упрощение судопроизводства;
- стремление сбалансировать интересы государства и личности с некоторыми перекосами, облегчающими работу правоохранительных органов;
- тенденция к расширению диспозитивных начал уголовного судопроизводства;
- значительное усиление судебного контроля за предварительным расследованием с сохранением прокурорского надзора на этой стадии процесса;
программный характер развития многих наиболее важных институтов уголовно-процессуального права, имитирующий движение вперед к правовому государству.
Уголовно-процессуальное право традиционно входит с систему публичного права. Если в частном праве преобладает защита личных прав, то в публичном праве определяющим является публичный, общественный, государственный, официальный интерес, то есть интерес государства, общества. По мнению Ф.Н. Багаутдинова, процесс реформирования российского уголовно-процессуального законодательства пока "идет в одном направлении, в основном с учетом интересов обвиняемого и подозреваемого. Такой подход наносит вред к публичным интересам, и, прежде всего раскрытию преступлений и привлечению виновных к уголовной ответственности, так и интересам потерпевших".
[3] В казахстанском законодательстве, напротив, наблюдается тенденция к расширению прав потерпевших, что оправданно, но должно быть ограничено определенными пределами. Возникает проблема соотношения интереса потерпевшего и обвиняемого, через призму которых происходит трансформация и взаимодействие частных и публичных интересов. Не совсем понятны такие тенденции доктринального и официального толкования некоторых положений Конституции и УПК РК, например, в части права потерпевшего на бесплатную квалифицированную юридическую помощь в лице адвоката-представителя. В данном случае наблюдается перекос в обвинительную сторону под прикрытием защиты частного интереса. Органы уголовного преследования по определению работают на обвинение, а значит на интересы потерпевшего. В данном случае частный интерес потерпевшего совпадает с публичным интересом, и нет необходимости усиливать гарантии. Соотношение частных и публичных интересов находится в диалектическом развитии. Если в советский период приоритетными были публичные интересы, причем, преимущественно государственные, то на современном этапе наблюдается поступательное движение по уравновешиванию таковых с частными. На примере введения свидетельского иммунитета (ст.ст. 27, 82 УПК РК) очевидна метаморфоза, когда отменяются нормы публичного характера, а частные интересы возводятся в ранг закона, и, соответственно, то, что было незаконным, превратилось в законный интерес. Несомненно, такие совершенствования возможны только при изменении экономической, политической ситуации в государстве, при изменении идеологических подходов.
По УПК РК предварительное следствие значительно видоизменилось по пути усиления состязательных начал, но возникает вопрос, - для какой из сторон следствие будет состязательным при существующем неравноправии и сочетании нескольких функций у одного из участников. Очевиден процессуальный перевес на стороне обвинения либо наделение субъекта разрешения уголовного дела функцией обвинения, а значит - законодательно закрепленный обвинительный уклон предварительного следствия, так как, несмотря на предоставление широких прав стороне защиты, наиболее значимые из них не могут быть реализованы без содействия следователя. Если не меняется статус следователя и прокурора, необходимо полностью распространить действие принципа состязательности на предварительное следствие.
Предусмотренный ст. 363 УПК РК сокращенный порядок судебного следствия, на наш взгляд, преследует только публичный интерес, направленный на оптимизацию уголовного процесса, а в России установлен тот самый компромисс, когда личность и государство договариваются. Не случайно в последнее время данный институт рассматривается с позиций уголовного иска.
[4] Следует изменить парадигму уголовно-процессуального законодательства в направлении наполнения истинным содержанием института "сделки о признании".
Появление института присяжных заседателей, ювенальная юстиция и иная специализация судов по различным направлениям потребует дополнительной процессуальной регламентации и научного обоснования. По казахстанскому законодательству ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей может быть заявлено только по окончании предварительного расследования при ознакомлении с материалами дела. Впоследствии может быть заявлено до окончания предварительных слушаний ходатайство об отказе о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей. Думаем, что такое ограничение в праве выбора подсудимого необоснованно. Поэтому справедливы предложения о том, чтобы обвиняемый мог завить ходатайство не только следователю, но и судье, соответственно "обвиняемый (подсудимый) должен быть наделен правом ходатайствовать о приемлемой для него форме судебного разбирательства до начала главного судебного разбирательства".
[5] Следует утверждать, что созданы все предпосылки для создания комплексной отрасли права или правового блока, регламентирующих процессуальные вопросы отправления правосудия. Думаем, что данное направление способствовало бы процессам интеграции уголовно-процессуального права с иными процессуальными отраслями с целью выработки единых подходов во однородных правовых явлениях и принципах. Это будет способствовать эффективному, целенаправленному совершенствованию законодательства; подчеркнет особый характер правосудия, как деятельности органов судебной власти; позволит объединить усилия процессуалистов различных отраслей под общим знаменателем, тем самым координируя их научные и практические интересы. То есть будут созданы предпосылки создания единой концептуальной основы для совершенствования ныне действующего законодательства, чтобы оно отвечало задачам как этой деятельности, так и отраслевым целям и задачам. Исследования, группировка, формирование должны вестись на основе системно-структурного подхода к процессуальной базе правосудия. Нормативный массив по процессуальным вопросам регулирования деятельности по применению, исполнению и использованию материально-правовых норм настоятельно требует научного осмысления, анализа, абстрагирования и синтезирования сущностных свойств и черт с целью совершенствования законодательства, правоприменительной практики с учетом общих закономерностей. И системообразующим фактором в такой интеграции будет именно правосудие, его цели и назначение в обществе, государстве и праве.
За десять лет существования УПК РК подвергался неоднократным изменениям. Были среди них и положительные, усиливающие гарантии прав личности, но наблюдается и другая тенденция чрезмерной, на наш взгляд, процессуальной экономии и упрощения уголовного судопроизводства за счет некоторого ущемления прав обвиняемого. Попробуем представить данные примеры в их логической последовательности, не указывая дату их внесения, чтобы прояснить картину в целом. Так расширен перечень оснований обязательного назначения экспертизы: установление психического состояния обвиняемого в совершении преступления, за которое может быть назначена смертная казнь. Конкретизирован механизм допуска адвоката-защитника в уголовное дело с указанием перечня документов, представляемых органу, ведущему уголовный процесс. Устранено противоречие между некоторыми статьями УПК РК и тем самым предусмотрена возможность возмещения морального вреда, причиненного преступлением в рамках уголовного дела. Моментом отсчета срока задержания подозреваемого стало фактическое его задержание, а не доставление в органы уголовного преследования. Из формулировок кодекса исключено целевое назначение получения образцов (ранее это следственное действие называлось – получение образцов для экспертного исследования). Расширен перечень оснований для приостановления уголовного дела. Введено с 1 января 2007 года Законом РК от 16 января 2006 года, пусть несколько в усеченном виде, судопроизводство с участием присяжных заседателей. Это лишь некоторые из новелл, включенные в УПК РК за десять лет его действия в направлении усиления гарантий прав личности. Можно констатировать, сохранение тенденций на дальнейшую демократизацию и гуманизацию казахстанского уголовно-процессуального законодательства.
В то же время имеются и другие изменения демонстрирующие отход от принятых ранее концептуальных положений действующего уголовно-процессуального законодательства. Думаем, что это связано со стремлением нашего государства обеспечить дальнейшую стабильность и спокойствие в казахстанском обществе. Первые кардинальные изменения уже действовавшего кодекса произошли в 2001 году: в марте введен институт заочного производства в отношении обвиняемого с момента предъявления обвинения, а не с момента судебного разбирательства, как это имело место в тоталитарном советском государстве. Данный институт (в том виде как он существует сейчас) не только противоречит международным стандартам, но и может стать репрессивным инструментом политической расправы с лицами, вставшими в оппозицию правящим политическим силам. Думаем, что предназначение уголовного судопроизводства совсем не в этом.
В этом же году слились в одну неплохо дополнявшие друг друга две формы инстанции пересмотра приговоров и решений, не вступивших в законную силу приговоров и решений - кассация и апелляция. Появилась одно апелляционное производство, которое по содержанию во многом совпадает с известным кассационным. Также по ст. 408 УПК РК фактически ограничены возможности участия защитника в апелляционной инстанции (возможное ухудшение положения обвиняемого и обязательная защита). Не случайно по статистики Министерства Юстиции РК значительно снизилась активность адвокатов в данной инстанции.
Этими же изменениями упрощен порядок проведения предварительных слушаний в стадии назначения судебного разбирательства.
Аналогичная процессуальная экономия наблюдается в регламентации полномочий Верховного Суда РК (вступившие в законную силу приговоры о преступлениях небольшой тяжести пересмотру в порядке судебного надзора не подлежат).
На досудебном производстве также в 2002 году расширены полномочия прокуратуры (законодательно закреплено право Генерального Прокурора РК издавать нормативные акты, обязательные для органов уголовного преследования), у прокуроров-руководителей межведомственной следственной группы появилось право производства следственных действий, хотя следствие изъято из прокуратуры с 1995 года.
Содержание ст. 216 УПК РК позволяет допрашивать подозреваемого без участия защитника. Изменениями этого года предусмотрена возможность продления срока доследственной проверки сообщений о преступлениях до двух месяцев. Такого не было даже в середине девяностых годов, в период пика преступности и активизации борьбы с ней в странах постсоветского пространства. Сегодня в рамках уголовного судопроизводства расширен перечень документов, удостоверяющих личность обвиняемого, таковым признается даже актовая запись о рождении гражданина.
И окончательным анахронизмом выглядит, по нашему мнению, введение клятвы свидетеля при его допросе в судебном разбирательстве:"Я клянусь суду рассказать все известное мне по делу , говорить только правду, всю правду и ничего, кроме правды".
Надеемся, что процесс совершенствования действующего уголовно-процессуального законодательства Казахстана завершится в обозримом будущем, и будет совершаться только в направлении дальнейшего развития заложенных в момент его создания концептуальных идей. Самый притягательный элемент имиджа казахского государства и общества наряду с толерантностью, устойчивым экономическим ростом и политической модернизацией – это стабильность, декларируемый как неизбежный и изначально присущий способ существования Казахстана. По нашему мнению, стабильность государства и общества должна определяется также и в стабильности уголовного судопроизводства и законодательства, адекватности правовым и идеологическим основам.
