Мингалин Наиф Шафикович, доцент кафедры уголовного процессаУральской государственной юридической академии, кандидат юридических наук, доцент
В России продолжает осуществляться судебная реформа, «подарившая» правоприменителю новый Уголовно-процессуальный кодекс. Осуществляемая законодателем «коррекция» уголовного судопроизводства демонстрирует реальное его стремление максимально приблизиться к мировым правовым стандартам, требующим развития демократических начал, совпадающих по содержанию с идеей состязательности, и признания человека, его прав и свобод высшей ценностью. За 5 лет в УПК РФ уже внесено 27 раз изменений и дополнений, среди них более 110 статей подвергнуты изменениям в 2007 году. На наш взгляд, наибольший интерес представляют новеллы, связанные с последними законодательными преобразованиями дознания, предварительного следствия и изменением роли прокурора в уголовном процессе.
[1] Вместе с тем закрепление в УПК РФ конституционного принципа состязательности сторон поставило перед учеными-процессуалистами и властными субъектами уголовного процесса ряд вопросов, требующих научного исследования и разработки на его основе предложений по совершенствованию законодательства и правоприменительной деятельности.
В частности, «насыщение» отечественного судопроизводства элементами состязательности (в том числе на его досудебных стадиях) и одновременное исключение из системы принципов требования всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела однозначно причисляют следователя и дознавателя к стороне обвинения. Однако законодатель предписывает названным участникам уголовного
* Доцент кафедры уголовного процесса УрГЮА, кандидат юридических наук
судопроизводства со стороны обвинения устанавливать обстоятельства, характеризующие личность, исключающие преступность и наказуемость деяния, смягчающие наказания, и обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (ст.73 УПК РФ), что свидетельствует об их прямой причастности к реализации функции защиты. Принимая решение о прекращении уголовного дела, они осуществляют функцию разрешения уголовного дела. В связи с чем не вполне понятно, являются ли данные субъекты уголовного процесса исключительно представителями «команды» уголовного преследования (как это явствует из систематического толкования).
Деятельность каждого участника уголовного судопроизводства осуществляется посредством выполнения им нескольких видов деятельности, в ряде случаев сопутствующего, обеспечительного характера, что позволяет говорить о его «полифункциональности». В уголовно-процессуальном законодательстве данная особенность отражения не получила, что позволяет усомниться в модели современного уголовного судопроизводства, предложенной законодателем. Следует согласиться с профессором, доктором юридических наук А.В. Смирновым, который заметил, что законодатель механически заключил процесс функционирования уголовного судопроизводства, в том числе его досудебных стадий, в рамки классической, но вряд ли приемлемой сегодня только одной – состязательной модели, выделив всего три уголовно-процессуальные функции, и тем самым искусственно сузил поле деятельности субъектов процесса, объединив его содержание.
[2]Несмотря на достаточно широкое обсуждение проблемы функционального предназначения уголовного судопроизводства, осталось множество неразрешенных вопросов, особенно касающихся функциональной характеристики досудебного производства. В научной литературе имеется две принципиально противоположные позиции: одни считают, что в уголовном процессе реализуется всего лишь три функции (обвинение, защита и разрешение дела), другие исходят из того, что каждый участник уголовного судопроизводства является носителем самостоятельной функции, а иногда выполняет одновременно несколько функций, например, следователь (обвинение и защита). Законодателем нечетко определены цели, задачи и предназначение уголовного судопроизводства, а также средства, дозволенные для их достижения.
Состоявшаяся оптимизация содержания и соотношения основных направлений деятельности дознавателя и следователя в производстве и изменение роли прокурора остро ставит перед процессуалистами проблему «нового прочтения», глубокого теоретического осмысления и комплексной научной интерпретации сегодняшнего функционального состояния отечественного не только досудебного уголовного производства, но и в целом уголовного процесса.
Одновременно с этим требуется научное объяснение новой роли и предназначения суда. По Конституции Российской Федерации суд должен осуществлять единственную функцию – отправление правосудия, в содержание которой не вписывается контрольная деятельность суда на предварительном производстве. Осуществляя контроль за деятельностью органов расследования по тому же уголовному делу в рамках досудебного производства, суд оказывается связанным принятыми им ранее решениями, от участия в обсуждении которых он должен быть, очевидно, свободен. Введение в отечественное судопроизводство полномасштабного института судебного контроля в условиях расширения состязательных начал привело к проблемам, сопряженным с реализацией судом одноименной функции, и эти новеллы требуют научной интерпретации.
С другой стороны, последние законодательные преобразования существенно изменили и функциональное содержание деятельности и роли прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса. Часть его полномочий передана суду, реформированы отношения с поднадзорными прокурору должностными лицами органов, ведущих расследование уголовных дел.
На распределение, соотношение и реализацию уголовно-процессуальных функций в досудебном производстве оказывают серьезное влияние смена государственных приоритетов и существенное укрепление процессуального статуса участников судопроизводства со стороны защиты.
Вместе с тем, как представляется, не вписываются в предложенную законодателем функциональную модель строения уголовного судопроизводства «иные участники». Например, неясно, какую же функцию они выполняют в контексте принципа состязательности российского уголовного процесса.
Данные и другие обстоятельства требуют решения вопроса о разработке стратегии развития уголовного судопроизводства.
Представляется, что законодатель в 2007 году в УПК РФ ввел немало концептуальных новелл.
В то же время, по нашему мнению, некоторые правовые идеи инициаторов изменения и дополнения Кодекса вызывают сомнение и нуждаются в критическом анализе.
Изучение практики применения новых законодательных преобразований в одном из крупных субъектов РФ, в частности в Свердловской области, показало, что в настоящее время складывается непростая ситуация, связанная с применением нового Кодекса. Практикой в ряде случаях некоторые нормы УПК РФ просто бойкотируются. По нашему мнению, это происходит потому, что дознаватели, следователи и их руководители, прокуроры колеблются в понимании и применении новых законодательных преобразований. Например, резкий протест вызывает следующие процессуальные погрешности Кодекса.
Начнем с дознания. Дознаватели и руководители организации дознания на всех уровнях (горрайорганы внутренних дел – УВД-МВД) возражают следующим новеллам законодателя.
Во-первых, неясно на каких теоретических идеях основаны новые законодательные преобразования, закрепленные в ст. 153 УПК РФ (в редакции Федерального Закона от 05.06.2007 года №87-ФЗ). Правило соединения уголовных дел теперь запутано. Возникает вопрос: Кто принимает решение в случаях, когда соединяются уголовные дела по линии дознания? Частью 3 статьи 153 УПК РФ установлено, что это право предоставлено лишь руководителю следственного органа, что на наш взгляд, неправильно. Каковы же тогда полномочия руководителя подразделения дознания или прокурора?
Во-вторых, практика колеблется в понимании порядка продления срока рассмотрения и разрешения заявлений и сообщений о преступлениях в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ, в частности при проведении доследственной проверки в случаях, когда прокурор отменяет постановление о возбуждении уголовного дела.
В-третьих, вызывает недоумение процессуальные погрешности при осуществлении так называемого «упрощенного» (ускоренного) дознания в порядке ст.ст. 223-225 УПК РФ, в частности в случаях исполнения новой ст. 223-1 и ст. 224 УПК РФ с учетом особенностей избрания подозреваемому в качестве меры пресечения в виде заключения по стражу. По замыслу законодателя дознаватель теперь, в случаях невозможности составить обвинительный акт в срок не позднее 10 суток, должен подозреваемому предъявить обвинение (ч.3 ст.224 УПК РФ). После чего производство дознания продолжается в порядке главы 32 УПК РФ, то есть дознаватель должен заканчивать дознание с составлением обвинительного акта. Но он не вправе составлять обвинительное заключение, хотя подозреваемому была избрана мера пресечения, и ему было предъявлено обвинение. Это свидетельствует об отсутствии законодательной логики при формулировании положений вышеназванных норм.
Много возражений вызывает ст. 5 УПК, в которой нет четкой формулировки законодателя в отношении термина «руководителя подразделения дознания» и «начальника органа дознания». В ведомственном акте МВД РФ появился новый термин «начальник подразделения организации дознания» и «руководители отделов (отделений, групп) дознания, отделов (управлений) внутренних дел по району, городу (городскому округу) и иному муниципальному образованию.
3 Теперь непонятно, кто является начальником подразделения дознания в случаях, когда по структуре и штатному расписанию имеется небольшое специализированное подразделение дознания из 2-3 человек и один из них является старшим группы дознания. Даже в новом приказе МВД России нечетко определено кто в милиции является начальником органа дознания. Начальник ГорОВД, начальник криминальной милиции или руководитель милиции общественной безопасности? Возникает вопрос: можно ли отнести к термину «начальник органа дознания» руководителей городских и поселковых отделений внутренних дел? К сожалению, однозначного ответа дать нельзя.
Далее. Дознаватели и начальники подразделений дознания возражают также чрезмерно расширительному толкованию ст. 157 УПК РФ, что на практике приводит к негативным последствиям. Теперь, по существу, органы внутренних дел (милиция) превратилась как бы в основной орган расследования. Все большее число сотрудников оперативно-начальствующего состава отрывается от выполнения функции, связанных с оперативно-розыскной и административной деятельностью и вовлекается в уголовно-процессуальную деятельность. Причем эффективность и качество дознания, а также предварительного следствия от этого не улучшается, а ухудшается. Так, общая раскрываемость преступлений составляет за 9 месяцев 2007 года лишь около 40%, по линии криминальной милиции около 45%, а по линии милиции общественной безопасности – более 38%.
По существу, в настоящее время создалась ситуация, когда ответственность за раскрытие и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, по которым лица, их совершившие не установлены, оказалось «размытой» между подразделениями дознания и органами предварительного следствия. В результате за 5 лет действия нового УПК несколько миллионов граждан России фактически лишены конституционного права на доступ к правосудию.
По нашему мнению, действия органа дознания в порядке ст. 157 УПК РФ могут произвестись лишь в случаях, когда следователь в силу объективных причин (болезнь, отсутствие следственно-оперативной группы на месте, выполнение срочной работы по другому делу) не может возбудить уголовное дело своей подследственности и участвовать в производстве по уголовному делу.
Резкий протест среди дознавателей и следователей вызывает процессуальные и организационные погрешности, связанные с новым порядком возбуждения уголовных дел (ст.ст. 146-149 УПК РФ).
Законодатель теперь установил правило о том, при наличии повода и основания, предусмотренного ст. 140 УПК РФ, орган дознания, дознаватель или следователь в пределах своей компетенции вправе возбуждать уголовное дело, то есть без согласия прокурора.
Между тем, в приказах Генерального прокурора РФ предусмотрено другое правило. Теперь уголовное дело считается возбужденным только после подписи прокурора на статистической карточке на возбужденное дело. Другими словами ведомственные акты бойкотируют Федеральный Закон от 05.06.2007 года №87-ФЗ.
4И последнее. Законодательные преобразования дознания и предварительного следствия, внесенные в 2007 году, требуют анализа и совершенствования управленческих функций. В ведомственном акте, например, МВД России предпринята попытка разрешить некоторые организационные вопросы, связанные с расследованием преступлений, по которым предварительное следствие необязательно.
5 Так, утверждены Типовое положение об управлении отделов организации дознания в ГорОВД – УВД – ГУВД – МВД. Систематически на оперативных совещаниях рассматриваются вопросы взаимодействия подразделений ОВД по раскрытию и расследованию преступлений. Принимаются меры по обеспечению подразделений дознания индивидуальными рабочими местами, а также материально-техническими средствами, средствами связи и оргтехникой по нормам и в соответствии с табелями положенности. Проводятся занятия по тактике и методике раскрытия и расследования наиболее распространенных видов преступлений. По нашему мнению, меры по комплектованию подразделений дознания квалифицированными сотрудниками оставляет желать лучшего. Многие дознаватели не имеют юридического образования и опыта расследования уголовных дел. Было бы целесообразным внести предложения в Правительство РФ о введении дополнительных надбавок к должностному окладу сотрудникам подразделений дознания и предусмотреть меры по дополнительному материальному стимулированию.
К сожалению, мы забываем, что стабильность УПК РФ – атрибут устойчивого правопорядка, единения юристов в принципиальных правовых взглядах, залог эффективного применения закона, служит укреплению следственно-судебной практики.
В основном, ученые-юристы и практики с одобрением встретили последние законодательные преобразования. Между тем, на практике предпринимаются отдельные попытки найти лазейки в Кодексе, чтобы не применять некоторые его положения и новеллы.
Представляется, что в борьбе взглядов и мнений видится и положительная сторона. Уголовно-процессуальная наука снова ожила, забурлила и не случайно, появляются свежие мысли, мировоззренческие взгляды на стратегию развития уголовного процесса.
