Томин В.Т. , Заслуженный деятель науки России, д. ю. н., профессор (Н. Новгород)
О. Этапы процесса становления понятия в юридической науке. Термин, стоящий в наименовании предлагаемой читателю статьи, – достаточно нов. Собственно, терминов даже два: (1) стратегия уголовного судопроизводства и (2) стратегии уголовного судопроизводства. Различение здесь, естественно, не только грамматическое – в форме единственного и множественного числа существительного стратегия. Из употребления термина во множественном числе я делаю два вывода. Первый: в науке уголовного процесса и в судебно-следственной и иной уголовно-процессуальной практике может быть несколько стратегий (1) в зависимости от позиций и углов зрения исследователей (для науки), (2) в зависимости от функций-задач и намерений ведомств, органов, и правосознания участников уголовного процесса (далее – УУП) – для практики.
Находящемуся в стадии становлению термину стратегия уголовного судопроизводства пока не грозит опасность, ставшая реальной угрозой для других, к примеру, для термина принципы уголовного процесса – угроза административного регулирования научного мышления, проявившаяся в появлении УПК РФ 2001 г. главы 2 Другой вывод: в одном уголовном судопроизводстве (далее - УСП) может быть одновременно, или сменяя друг друга, несколько стратегий. Это обстоятельство может быть обусловлено, прежде всего, многообразием элементов и содержания целеполагания или его модификацией, или иными факторами места и времени.
Обозначение и становление понятий в юридических науках, на мой взгляд, проходит три этапа. Слово (лексическая единица) – образ. Слово (лексическая единица) – термин. Слово (лексическая единица) – знак.
Первый этап. Слово – образ. Исследователь в поисках обозначения для необходимого ему понятия отыскивает в обыденном языке или в лексике другой науки слово, которое, как ему представляется, вызывает у воспринимающего его исследователя (читателя, слушателя) картину, представление, наконец, мысль, наталкивающую на предмет исследования, словом, образ понятия. Например, сделка о правосудии в американских процессуальной науке и юридическом быту. Очень много говорящий об обозначаемом понятии образ. Или в отечественной науке уголовного процесса лексическая единица – судейское усмотрение (или усмотрение следователя).
Второй этап. Слово – термин. В процессе изучения и четкого описания понятия, установления жесткой зависимости между понятием и обозначающим его словом формируется термин. Именно на этом этапе между понятием и представляющим его термином появляется дефиниция. Дефиниция (определение) не описывает понятия полностью. Это и невозможно. Она формулирует его (понятия) основные черты, дающие достаточное представление о понятии в целом и позволяющее отграничить определяемое понятие от других. Например, понятие стратегии УСП, разрабатываемое объединенными усилиями ряда дисциплин, от его (УСП) тактики, к разработке которой тяготеет криминалистика.
Да, и продуктивно ли использование в качестве исследовательского инструментария слишком обобщенного понятия тактика уголовного судопроизводства? Не слишком различны ли в жизни, а не на бумаге, тактика судебного разбирательства и, к примеру, тактика разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела. Наверное, пригодной для практического применения единой тактики уголовного судопроизводства и не может существовать. Или же это понятие ожидает та судьба, что и понятие общеправовых принципов – практическую неприменимость в серьезных исследованиях в отраслевых научных дисциплинах и практике.
[2] Третий этап. Слово – знак. В такой функции слово выступает чаще всего в ситуациях, когда употребляемое в качестве термина, оно приобретает чрезмерную популярность. Термин в этих случаях отрывается и от понятия и от дефиниции. Два последних элемента исследовательского инструментария на этом этапе просто перестают существовать.
Иногда этих двух элементов и с самого начала жизни слова-знака не было. Для лексических единиц стратегия (стратегии) уголовного судопроизводства третьего этапа по понятной причине еще не существовало. Так что в качестве примера мне с глубоким сожалением придется привести квазитермины – слова-знаки принцип и принцип уголовного судопроизводства.
[3]1. Термины стратегия (стратегии) современного отечественного уголовного судопроизводства в науке уголовного процесса и, тем более, в одноименной учебной дисциплине не очень распространены. А тут под их флагом предлагается сразу мощная научная конференция. К тому же посвященная памяти маститого ученого и одновременно практического работника
[4]. Возможно возникновение проблемной ситуации, т.е. – в терминах системного анализа – ситуации, в которой система нуждается в преобразовании.
2. Появление в любой науке, тем более, в учебной дисциплине новых терминов влечет за собой многочисленные и разными субъектами по-разному оцениваемые последствия. Прогнозируемые мною, пока что сугубо a priori, последствия введения новых терминов, обозначенных в наименовании нашей конференции и моего доклада, самой элементарной дихотомией подразделяются на положительные, ведущие к открывающим новые возможности методам исследования, и отрицательные, могущие повлечь, к сожалению, очень нам, юристам, знакомые споры о словах. Надобно также иметь в виду, что всякая деятельность, исследовательская в том числе, нередко влечет за собой непредвиденные, непредусмотренные последствия, как отрицательные, так, между прочим, и положительные.
С одной стороны, новые, да еще вроде бы чем то известные, термины, подобно новым игрушкам, вызывают к себе повышенный интерес, привлекают в союзники неофитов. С другой, неотработанность вновь вводимых терминов и неопределенность практики их применения влекут за собой, по крайней мере, могут повлечь, разночтения в понимании и описании употребляемых терминов и обозначаемых ими понятий. Давно известно, во всяком случае, моим студентам: чем меньше иформированости, тем больше категоричности. Вспоминается нередко применяемый в современных научных и иных дискуссиях деловой совет Уинстона Черчилля парламентским ораторам: если аргументация слабовата, усиль голосом.
Мода на вновь появляющуюся терминологию, желание щегольнуть ею нередко приводит к не только неэкономному, но и просто излишнему ее употреблению. Как, например, употребление в современной нам правовой, в частности, уголовно-процессуальной литературе термина принцип.
[5] В перспективе опасность омонимизации
[6] терминов стратегия (стратегии) уголовного судопроизводства существует и в нашем случае. О первых реальных ее проявлениях – чуть позже в настоящей статье.
3. Сказанное в двух предшествующих тезисах не следует понимать как выражение a limine категорической оппозиции докладчика привнесению в науку, затем и в учебную дисциплину уголовного процесса обсуждаемых терминов и понятий. Как раз – напротив. Просто я считаю, что прежде, чем определяться с решением, надобно будет посмотреть какие дополнительные возможности в исследовании отечественного УСП предоставит нам использование в качестве инструментария понятий стратегия уголовного судопроизводства и стратегии уголовного судопроизводства. Уже конференция, в которой мы участвуем, способна, наверное, дать некоторые ответы на поставленный вопрос.
Хотелось бы, чтобы обсуждаемые понятия и обозначающие их термины с самого начала своего научного и учебного функционирования приобрели бы строгое значение и функциональные операциональные свойства, чтобы их соотношение с уже существующими в науке и учебной дисциплине понятиями были понятны не только авторам вновь вводимых терминов. Оговорка, сделанная в предыдущем тезисе, понятна большинству юристов, ответственно относящихся к научно-исследовательской деятельности. Перед глазами тех правоведов, которые не только смотрят, но и видят и при этом еще делают выводы, – политизированная судьба уже не понятия даже, а института – суда с участием присяжных заседателей.
К моменту принятия решения идимо еще не сложился. России суда присяжныных.
ской деятельности. вания приобрели бы строгое, операциональное значение. относительно введения (некоторые исследователи предпочитают говорить о сохранении
[7]) в России суда присяжных сonsensus opinio doctorum по этому вопросу видимо еще не сложилось. Специалисты, что совсем не неожиданно, разошлись во мнениях. Принятое в таких условиях управленческое решение, на мой взгляд, было правильным и, может быть, даже оптимальным. Законодатель ввел суды присяжных в нескольких субъектах федерации (в шести, потом еще в трех) в качестве эксперимента. Дальше события пошли совсем не рациональным и, безусловно, не оптимальным путем. Видимо изменилось соотношение сил в коридорах законодательствования. Итогов эксперимента никто официально не подводил, официальные выводы из его результатов ни научной общественности, ни гражданскому обществу, если таковое все же существует в нашей науке, неизвестны. И это несмотря на то, что полученные в ходе эксперимента результаты носили весьма противоречивый и совершенно не доказательный характер. Более того, представители такого субъекта федерации – участника эксперимента, как Рязанская область дали его результатам категорически негативную оценку, потребовав ликвидации в области суда присяжных. К слову, это единственный официальный отзыв о результатах эксперимента, который стал известен научной и практической следственно-судебной общественности. Мне известны наполовину неофициальным путем две ситуации в Нижегородской и Ивановской областях, которые были бы смешными, если бы не были трагическими.
5. Термины стратегия, стратегический, стратег в своем первоначальном, очень давнем (древнегреческие у них лингвистические истоки) и самом распространенном сегодня значении порождены войной и ее нуждами. И древние спартанцы, и афинянине, и македонцы очень часто были заняты этими делами. Наверное, даже можно сказать, что они любили их.
Стратегия в этом, военном, смысле в современных словарях определяется по-разному. Осмысляя имеющиеся определения, однако, не следуя ни за одной дефиницией текстуально, сформулирую свою так: Стратегия – составная часть военного искусства, представляющая собой высший его уровень, и определяющая способ действия войск и военачальников (стратегов) для достижения успеха в войне и вокруг нее. Пиррова победа – не победа.
Стратегия включает в себя вопросы подготовки к войне вооруженных сил и театра военных действий и, естественно, ее ведения, планирования действий и управления войсками. Вопросы использования плодов победы или горечи поражения, к сожалению, или к счастью, будут решать не те люди, которые одержали победу или привели армию к поражению.
5.1. Почти все современные словари содержат и переносное значение термина стратегия. Действуя так же, как и прежде, сформулирую дефиницию такого значения термина. Стратегия – искусство управления деятельностью, основанное на далеко идущих прогнозах, на осознании цели, задач и последствий осуществляемой деятельности.
6. Термины стратегия (стратегии) в отечественной уголовно-процессуальной литературе употребляются совсем нечасто. Вот некоторые из этих нечастых примеров. В.Н. Кудрявцев в 2003 г. применял этот термин применительно к борьбе с преступностью.
[8] В 2006 г. А.П. Попов писал: «Применение целеполагания и его элементов в качестве инструментария исследования позволяет… определиться в стратегии и тактике законодательной и уголовно-процессуальной деятельности…»
[9] Многократно употребляет термин уголовно-процессуальные стратегии в автореферате своей докторской диссертации Н.Г. Стойко.
[10] При чтении автореферата мне, однако, не раз казалось, что в нем избыток терминов. В частности, на мой взгляд, оказались недостаточно четко разведены понятия «модель» и «стратегия». Мне показалось, что один из них для исследования лишний. Может быть, самому Николаю Геннадьевичу тоже так показалось. Во всяком случае, в монографии, предшествующей автореферату, он ставит между этими терминами дефис. Получается уже «стратегии-модели».
[11] Пока трудно, да и надобно ли, ожидать появления терминов уголовно-процессуальная стратегия (стратегии) и в уголовно-процессуальном законодательстве.
Любопытно, что в Большом экономико-правовом словаре термин стратегия в сочетании с экономическими институтами раскрывается в 19 (девятнадцати!) словарных статьях. Раскрытию понятия стратегия в правовом плане не посвящено в поименованном источнике ни одной словарной статьи.
[12] Аналогично в Энциклопедии менеджмента
[13]. Сорок четыре словарных статьи, посвященных различным аспектам стратегии экономики, и еще пять, в которых термин стратегия – во множественном числе. Любопытно, в экономической теории такой интерес к термину стратегия не всеобщ. В вышедшем в свет в том же казанском издательстве «Таглимат» Института экономики, управления и права первом номере журнала «Актуальные проблемы экономики и права» мне не удалось обнаружить ни одного термина «стратегия».
8. Целеполагание и целеуказание в УСП, а также составные элементы последнего. Каждая стратегия, по моему глубокому убеждению, должна зачинаться с осознания, осмысления и описания цели, для достижения которой ведется соответствующая деятельность. Цель, как и задачи, – необходимый элемент целеполагания. Понятие целеполагания, приводит к выводу, что оно является ключевым, системообразующим понятием УСП. По сути своей процесс целеполагания представляется мне сходным с процессом конструирования доктринальных принципов отечественного уголовного процесса. Вниманию коллег предлагается следующее определение целепополагания, разработанное нами совместно с ныне уже доктором юридических наук А.П. Поповым в ходе неоднократных и длительных совместных обсуждений его исследования. В порядке подготовки к настоящей публикации я лишь несколько поправил и уточнил ее, а также ввел понятие целеуказания в УСП.
Целеполагание в уголовном судопроизводстве – процесс осмысления, формирования и обоснования субъектами, к нему причастными, проблемной ситуации в сфере уголовного процесса, переводе её в проблему, и предполагающий на выходе (результат целеполагания - целеуказание) создание согласованной системы целей, задач и функций уголовного процесса, а также средств их реализации, в правотворчестве (в конституционном, уголовно-процессуальном, а также смежных отраслях законодательствования) и правоприменении указанных норм в сфере уголовного процесса, предназначенной и пригодной для разрешения той проблемной ситуации, которая и послужила началом для мыслительной деятельности.
[14]Применение целеполагания и его элементов в качестве инструментария исследования позволяет, во-первых, глубже познать сущность, внутреннюю логику и назначение как уголовного судопроизводства в целом, так и отдельных его стадий; во-вторых, при сопоставлении цели со средствами её достижения, с такими устоями соответствующей отрасли деятельности как её принципы, лучше понять механизм взаимодействия, существующий между ними; в-третьих, разобраться с причинами противоречий, обнаруживающихся между нормами, регламентирующей отрасли права, названные в дефиниции целеполагания, и субъективными факторами соответствующей реальной деятельности в конкретных жизненных ситуациях; в- четвертых, определиться в стратегии и тактике законодательной и иной деятельности, направленной на охрану и развитие условий существования и развития общества, его членов и государства, на поддержание мира в общине; в-пятых, решить многие проблемы, связанные с эффективностью исследуемой отрасли деятельности, рациональностью и соответствием принципам регламентирующих ее отраслей права.
9. Содержательные элементы целеполагания, их структуризация. Перечень. Вместе с А.П. Поповым мы попытались набросать перечень содержательных элементов целеполагания и структурировать взаимосвязи между ними. «Цель охранения условий существования и развития общества, его членов и государства», «цель уголовного процесса», «факультативные элементы цели уголовного процесса», «задачи уголовного судопроизводства», «непосредственные задачи стадий уголовного процесса», «вторичные задачи стадий», «факультативные задачи стадий», «цель доказывания», «цель применения мер пресечения», «уголовно-процессуальные функции», «функции гласности в уголовном судопроизводстве»,«функции конспирации», «функции сохранения тайны предварительного расследования», «функции сохранения тайны совещательной комнаты», «задачи обережения участников уголовного процесса и иных лиц, оказавшихся к нему прикосновенными», «законные интересы участников уголовного процесса (потенциальных, актуализированных и случайных) как необходимая детерминанта конструирования целеполагания в уголовном судопроизводстве», «функции уголовно-процессуального права, определенных нормативных актов и отдельных норм в механизме целеполагания»
[15] и др. Перечень, безусловно, не исчерпывающий.
Исследования показывают, что элементы целеполагания (целеуказания) в уголовном судопроизводстве структурируются не в одну, а в несколько линейных, наверное, можно сказать, аддитивных, последовательностей. Внешние отношения между этими последовательностями уже не линейные. В связи с этим оказалось затруднительным сконструировать на основе элементов целеполагания единого дерева целей отечественного уголовного судопроизводства. А.П. Попов, длительное время исследовавший возможность построения такого «дерева», отказался от решения этой конструкторской задачи. Действительно, как вырастить на ветвях одного дерева такие разные плоды, например, как: цель обеспечения, в том числе охраны, условий существования и развития общества, его членов и государства, задачи уголовного судопроизводства, цель уголовного процесса, непосредственные задачи стадий, цель доказывания, уголовно-процессуальные функции или цель применения мер пресечения.
Думается, что выращивание дерева целей уголовного процесса не то, что было бы совсем невозможно. Наверное, дело в том, что это очень сложно, потребует применения специальных методов, а исследовательский потенциал этого дерева, если оно, конечно, будет выращено, неизвестен. Неясно, стоит ли игра свеч.
Представляется поэтому, что на данном этапе исследования применительно к интересам познания (и создания) адекватной существующей в стране обстановке стратегии отечественного уголовного судопроизводства достаточно будет сконструировать те взаимообусловленные последовательности, которые носят линейный, аддитивный характер. Приведем здесь одну, пожалуй, основную линейную, последовательность: цель охраны условий существования и развития общества, личности и государства – задачи уголовного судопроизводства как отрасли государственной деятельности – цель уголовного процесса, для достижения которой осуществляется производство по каждому уголовному делу – задачи стадий уголовного процесса – задачи производства процессуальных действий.
УПК РФ 2001 г. очень просто решил проблему двухярусности задач уголовного судопроизводства (ст. 2 УПК РСФСР 1960 г.). Его созидатели одну лексическую единицу – задачи, заменили другой – назначение (ст. 2 УПК РФ). Свой урок рабочая группа по подготовке законопроекта выполнила. Вот только успешно ли?
Решительные авторы хорошего учебника посчитали, что лексическая единица назначение – синоним лексической единицы – цель.
[16] У меня, как нетрудно заметить, другая позиция. Для того, чтобы читателю было легче выбирать между ними, сообщу дополнительную информацию. Действующий УПК Украины в ст. 1 следующим образом раскрывает содержание термина назначение, относя его к такому предмету как Уголовно-процессуальный кодекс Украины: назначением Уголовно-процессуального кодекса Украины является определение порядка производства по уголовным делам.
10. Уголовное судопроизводство идет к достижению цели охранения условий существования и развития общества, личности и государства во взаимодействии со многими другими отраслями государственной деятельности и населением (основной составляющей среды функционирования правоохранительных органов и других участников уголовного процесса). Границы сегмента, доставшегося уголовному судопроизводству, структурируются исходя из его задач. В свою очередь, внутри этого сегмента я различаю особенности взаимодействия отдельных элементов целеполагания между собой. Если на цель уголовного процесса следователь, прокурор, судья работают непосредственно, следственные, прокурорские и судебные действия устремлены прямо на её достижение, то разрешение задач уголовного судопроизводства является естественным следствием, производным от успешного достижения цели по конкретным уголовным делам. Достигнута цель уголовного процесса по большинству уголовных дел в стране, значит, в ней успешно разрешаются задачи уголовного судопроизводства.
В связи с изложенным позволю себе задать, хотя, может быть, и риторический, однако тяжелый для ответа вопрос: разрешаются ли сегодня задачи УСП, соответствует ли оно названному в ст. 6 назначению, если по большинству уголовных дел цель уголовного процесса не достигается: 90 % граждан, страдающих от преступлений, оказываются не защищенными, а 90 % злочинцев - торжествующими? Ведь именно такая ситуация, по моему глубокому убеждению, сложилась сегодня в отечественном уголовном судопроизводстве. А это, между прочим, может означать, что колеса современного отечественного уголовного процесса вертятся впустую.
10. Целеуказание – логичный результат целеполагания. Эффективное целеуказание может быть построено только на основе адекватного реалиям, конкретным жизненным ситуациям уголовного судопроизводства. Если целеполагание база, основа стратегии, то проведенное в жизнь целеуказание – костяк самого судопроизводства. Неадекватное жизни, действительным проблемным ситуациям целеуказание, особенно проведенное в конституционных, уголовно-процессуальных и иных правовых нормах способно разрушить отечественное уголовное судопроизводство. Оно и разрушается понемногу.
11. Познание любых объективных закономерностей, конструирование на основе познанного целеуказания и проведение на этой основе принятых решений в жизнь осуществляется живыми людьми. Поэтому целеполагание и целеуказание в уголовно-процессуальной сфере являются субъект-объектным процессами. При этом субъективные опасности (субъективизм на различных уровнях, вплоть до бытового: в частности, жена ночью может переубедить судью аргументами никаким процессуальным законом не предусмотренными) процессам целеполагания и целеуказания, как и во многих других элементах стратегии УСП, велики. Прежде, чем результаты целеполагания станут реально детерминировать в конкретных условиях места и времени определённый уголовный процесс, они должны будут преодолеть очень большую полосу препятствий:
1) опасность искажения при познании объективных закономерностей исследователем; 2) опасность субъективизма при интерпретации исследователем полученных результатов; 3) опасность субъективизма при составлении исследователем информационного сообщения о своём открытии (составление сообщения в средства массовой информации и пропаганды, информирование законодателя или правоприменителя, иные средства передачи информации о познанной закономерности); 4) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения, направленного законодателю, теми, кто станет с ним работать до направления законодателю (если такое направление вообще состоится); 5) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения, воспринятого законодателем; 6) опасность искажений в коридорах законодательствования при прохождении законопроекта, если такой законопроект будет сконструирован и получит ход; 7) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения воспринятого правоприменителем; профессиональная инерция, профессиональные предубеждения, внесистемные влияния; 8) опасности искажения полученной информации законодателем при трансформации выводов из неё в правовые нормы; некомпетентность индивидов, входящих в законодательный орган; 9) опасность влияния на законодательный процесс других субъективных детерминант; 10) опасность вхождения новых норм в противоречие с индивидуальным и групповым (профессиональным) правосознанием правоприменителя; 11) опасность субъективных расхождений в правосознании среди участников процесса целеполагания и внедрения его результатов.
[17] 12. Целеполагание и целеуказание, по нашему глубокому убеждению, их процедуры и результаты должны образовывать объективно обусловленный целеустремлённый костяк современной отечественной системы уголовного судопроизводства, его стратегии, если это понятие окажется жизнеспособным и продуктивным.
13. Упаси нас бог от того, чтобы прогнозируемое учение о стратегии (стратегиях) уголовного судопроизводства стало очередным витком безответственного воинствующего субъективизма и волюнтаризма.
Резюме
Избираемая (и, тем более, избранная) стратегия уголовного судопроизводства должна обеспечивать разрешение тех задач, для достижения которых создана и от века существует такая отрасль государственной деятельности как уголовное судопроизводство, и достижения по большинству уголовных дел той цели, ради которой производство по делу ведется.
Установленные (предлагаемые и принимаемые) процедуры уголовного судопроизводства должны быть (1) надежными и (2) рациональными. Надежность уголовно-процессуальных процедур призвана обеспечить истинность принимаемых по делу решений. Их рациональность означает, что реализация принятых истинных решений должна осуществляться в соответствии со здравым смыслом без излишних, не необходимых, затрат общественно-полезного времени, для достижения истины и проведения в жизнь принятых решений не требующихся.
Учитывая проблемы с пропускной способностью современного отечественного УСП успешная стратегия просто обязана экономить затраты, прежде всего, общественно полезного времени. Подчеркнем сразу же бессмысленная, не понимаемая гражданами излишняя затрата в связи с участием в уголовном судопроизводстве их личного времени, также не будет способствовать повышению эффективности УСП. К этому частному случаю проявления не необходимых затрат общественно полезного времени я пытаюсь привлечь внимание коллег с 1972 г.
[18][19]Обережение законных интересов личностей, вовлекаемых в разных качествах в уголовное судопроизводство детерминируются принципами уголовного процесса. Принципы уголовного процесса в систему целеполагания уголовного судопроизводства не входят. Однако, естественно, учитываются при конструировании его стратегии.
