:  
 
You are on the old site. Go to the new website linknew website link
Вы находитесь на старом сайте. Перейдите на новый по ссылке.

 
 Архив новостей
 Новости сайта
 Поиск
 Проекты
 Статьи






. .

? !



Книги и брошюры

Проблемы правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности
Холоденко В.Д. Проблемы правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности: лекция / В.Д. Холоденко; ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права». — Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2007.

В основу лекции положен  доклад, сделанный автором на заседании Ученого Совета ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права» 25 мая 2006 года.Раскрывается понятие уголовно-процессуального регулирования, его задачи и механизм; рассматриваются общие и частные проблемы правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности; предлагаются пути их разрешения. Для студентов, аспирантов и преподавателей высших юридических учебных заведений.

Рецензенты: заведующий кафедрой теории государства и права СГАП, кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист РФ В.Л. Кулапов; доцент кафедры уголовного процесса, кандидат юридических наук Л.В. Никитина


2007, , , , Холоденко В.Д., 
1. Понятие уголовно-процессуального регулирования,
его задачи и механизм

Правовое регулирование обычно определяют как осуществляемое всей системой юридических средств специально-юридическое воздействие на общественные отношения в целях их упорядочения1. Уголовно-процессуальное регулирование определяется как «осуществляемое при помощи уголовно-процессуального права и всей совокупности процессуальных средств, образующих его механизм, юридическое воздействие государства на общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства»2. Правовое регулирование должно отвечать, в частности, требованиям обоснованности и формальной определенности, ясности, точности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования с тем, чтобы не допускать возможности их неоднозначного толкования и, следовательно, произвольного применения3.
Посредством уголовно-процессуального регулирования осуществляется государственное управление деятельностью компетентных органов и их должностных лиц по возбуждению уголовного преследования, привлечению и освобождению от уголовной ответственности лиц, совершивших общественно опасные деяния, запрещенные уголовным законом.
Правовое регулирование уголовно-процессуальной деятельности осуществляется с помощью специфического метода и механизма правового регулирования. Под механизмом правового регулирования понимается взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечиваются: «результативное правовое воздействие на общественные отношения»4, «комплексное регулятивное воздействие на поведение людей и их объединений с целью достижения общественно полезных целей»5. «Процессуально-правовой механизм — это динамическая система правовых средств, при помощи которой упорядочивается охранительная деятельность уполномоченных органов в области юрисдикционного правоприменения»6.
Правовые средства в теории права определяются как: 1) институционные явления правовой действительности, воплощающие регулятивную силу права, его энергию, которым принадлежит роль ее активных центров7; 2) все те юридические инструменты, с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права, обеспечивается достижение поставленных целей, а в конечном счете — справедливая упорядоченность общественных отношений8; 3) «совокупность правовых установлений (инструментов) и форм правореализационной практики, с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права и обеспечивается достижение социально полезных целей»9.
Рассматривая механизм правового регулирования (МПР) в плоскости инструментальной теории права, А.В. Малько и К.В. Шундиков указывают, что главной отличительной чертой МПР является его функциональная, регулятивная, динамическая сущность. МПР представляет собой механизм поэтапного «развертывания» объективного права вовне, в область реальных общественных отношений. В правовой системе общества он играет роль своеобразного постоянно действующего «привода», «регулятивной цепи», связывающей право (должное) и жизнь (сущее), идеальные модели и реальные процессы и явления10. С точки зрения названных авторов, структура механизма правового регулирования складывается из четырех основных звеньев: юридических средств нормативного характера (юридические нормы), юридических фактов, правовых отношений, юридических средств правореализационного характера (акты реализации прав и обязанностей)11.
Механизм уголовно-процессуального регулирования представляет собой систему заложенных (содержащихся) в нормах уголовно-процессуального права правовых средств регулирования деятельности (правовых инструментов), характеризующихся своими способами воздействия на деятельность и общественные отношения, возникающие при производстве по уголовным делам12. В механизм уголовно-процессуального регулирования входят следующие, определяемые законом процессуальные средства регулирования: задачи деятельности; полномочия, права и обязанности участников уголовного судопроизводства; юридические факты; уголовно-процессуальные правоотношения; уголовно-процессуальная форма; санкции и ответственность. Что касается традиционно включаемых в механизм процессуального регулирования норм права, а также индивидуальных актов реализации права в форме соблюдения, исполнения, использования и правоприменения13, то они не являются самостоятельными элементами указанного механизма. Поскольку речь идет о правовом регулировании, то само собой разумеется, что система его создана правовыми нормами и, следовательно, излишне указанием на правовые нормы подчеркивать юридические качества такого регулирования. Для механизма правового регулирования характерен не факт существования норм права, а то конкретное содержание правового воздействия, которое вложено в каждое правовое предписание, то есть заложенные в нормы права средства регулирования. В механизм уголовно-процессуального регулирования также нет необходимости включать (пусть даже в качестве дополнительного, факультативного элемента) акты реализации (применения) права, то есть действия и решения должностных лиц органов уголовного преследования и суда, производимые на основе и во исполнение правовых норм. Указанные акты — действия и решения — в своей совокупности образуют процессуальную деятельность и в этом отношении выступают либо в качестве предмета правового регулирования, либо в качестве юридических фактов.
Задачи правового регулирования в сфере уголовного судопроизводства вытекают из положений ст. 2 Конституции РФ, провозгласившей человека, его права и свободы высшей ценностью и возложившей обязанность признания, соблюдения и защиты прав человека и гражданина на государство. Такими задачами являются: установление надлежащего порядка (процедуры) судопроизводства, то есть такого порядка возбуждения, расследования и рассмотрения уголовных дел, соблюдение которого обеспечивало бы: защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод; эффективное (результативное) уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания, отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитацию каждого, кто незаконно или необоснованно подвергся уголовному преследованию.
Уголовно-процессуальное регулирование всегда являлось составной частью государственной политики. Так, в эпоху существования СССР деятельность всех государственных органов, включая суд, была подчинена задаче борьбы с преступностью и изобличения виновных (ст. 2 УПК РСФСР). О защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод законодатель в тот период особо не задумывался. После распада СССР в России сформировалась совершенно новая государственная политика в части правового регулирования организации и деятельности органов уголовного преследования и суда. Основные ее положения были сформулированы в Концепции, разработанной рабочей группой в составе С.Е. Вицина, А.М. Ларина, И.Б. Михайловской, С.А. Пашина, И.Л. Петрухина, Ю.И. Стецовского под руководством Б.А. Золотухина, одобренной Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. «О Концепции судебной реформы в РСФСР»14. Основные идеи Концепции сводились к следующему: разделение властей, создание сильной и независимой судебной власти, презумпция невиновности, состязательность уголовного судопроизводства, обеспечение неприкосновенности личности и частной жизни участников судопроизводства, контроль суда за состоянием законности и соблюдением прав граждан на предварительном следствии, введение суда присяжных на всей территории Российской Федерации и др. Положения данной Концепции имели существенное значение для совершенствования всей системы правового регулирования, уголовно-процессуальной науки, формирования нового уголовно-процессуального законодательства. В дальнейшем многие из них получили свое закрепление и развитие в Конституции РФ и принятом Государственной Думой 22 ноября 2001 г. Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (УПК РФ).
Вместе с тем отдельные положения Концепции были скорректированы в процессе обсуждения проекта УПК РФ, а некоторые и вовсе не были реализованы. Не случайно новый УПК РФ за непродолжительный промежуток времени подвергся существенной корректировке. Это происходило, с одной стороны, за счет внесения в Кодекс многочисленных изменений и дополнений, обусловленных результатами проводившегося Государственной Думой мониторинга по его применению, а с другой, — за счет признания Конституционным Судом РФ ряда положений Кодекса не соответствующими Конституции РФ. Однако ни многочисленные изменения и дополнения, внесенные в УПК РФ за 4 года, прошедших после его введения в действие, ни констатация Конституционным Судом неконституционности отдельных положений Кодекса не устранили всех проблем правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности по возбуждению, расследованию и рассмотрению уголовных дел как общего (концептуального), так и частного характера.


2. Проблемы уголовно-процессуального
регулирования

2.1. Общие проблемы
уголовно-процессуального регулирования

Общие проблемы уголовно-процессуального регулирования связаны с деятельностью самого государства по осуществлению надлежащего правового регулирования, с задачами законодательной власти по справедливому упорядочению общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства. Всякое цивилизованное государство обязано устанавливать такой порядок судопроизводства, который гарантировал бы эффективную защиту конституционных прав и свобод граждан, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства, и никоим образом не нарушал баланс конституционно защищаемых ценностей. Применительно к сфере уголовного судопроизводства это означает, что государство, осуществляя правовое регулирование, обязано обеспечивать необходимый и справедливый баланс частных и публичных (общественных) интересов в данной сфере: 1) баланс между необходимостью обеспечения прав и интересов граждан-участников уголовного судопроизводства и необходимостью гарантировать государственным органам и их должностным лицам возможность эффективного осуществления уголовного преследования и правосудия; 2) баланс конституционно защищаемых прав и законных интересов обвиняемых (подсудимых, осужденных) и потерпевших; 3) баланс правовых возможностей (полномочий) государственного обвинителя и потерпевшего по осуществлению уголовного преследования по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения.
Анализ ряда положений УПК в рассматриваемом аспекте свидетельствует о наличии некоторого дисбаланса в правовом регулировании уголовного судопроизводства. Так, например, выбирая между необходимостью обеспечить обвиняемому предоставленное ему подп. «а» п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод право быть незамедлительно и подробно уведомленным не только о характере, но и об основании предъявленного ему обвинения и необходимостью обеспечить (гарантировать) правоохранительным органам возможность эффективного осуществления уголовного преследования, государство справедливо отдает приоритет публичным интересам. В частности, ч. 2 ст. 171 УПК РФ не требует приводить в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого доказательства, поскольку преждевременное разглашение доказательств может навредить предварительному расследованию. В то же время является нонсенсом то, что в постановлении о возбуждении уголовного дела требуется приводить основание для возбуждения уголовного дела, под которым понимаются достаточные данные, указывающие на признаки преступления (ч. 2 ст. 140, п. 3 ч. 2 ст. 146 УПК РФ).
По УПК РСФСР прокурору многократно, после каждого возвращения дела судом для производства дополнительного расследования, предоставлялась возможность устранять недостатки своей обвинительной деятельности, в частности, путем восполнения неполноты предварительного следствия или дознания (в том числе по инициативе суда — ч. 2 ст. 232 УПК РСФСР). При этом каждый раз практически автоматически продлевался срок содержания обвиняемого под стражей и не учитывался частный интерес обвиняемого, состоящий в рассмотрении его уголовного дела судом в разумные сроки. Совершенно очевидно, что в данном случае приоритет отдавался публичным интересам. После упразднения новым УПК института возвращения судом уголовного дела прокурору для производства дополнительного расследования сторона обвинения лишилась такой привилегии. В связи с этим в теории и на практике стала широко обсуждаться идея реанимирования указанного института в том виде, в каком он существовал до принятия УПК РФ 2001 г. На наш взгляд, следует согласиться с авторами, не поддерживающими эту идею15.
О явно необоснованном расширении частных начал уголовного судопроизводства свидетельствует правило ст. 23 УПК РФ, согласно которому возможность осуществления уголовного преследования за совершение деяний, предусмотренных гл. 23 УК РФ, может осуществляться только по заявлению руководителя коммерческой организации или с его согласия. На практике еще ни один руководитель коммерческой организации не обратился и, по-видимому, никогда не обратится с заявлением к дознавателю, органу дознания, следователю или прокурору с просьбой привлечь его к уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями, предусмотренное ст. 201 УК РФ.
В литературе давно дискутируется вопрос о необходимости расширения круга преступлений, уголовное преследование за совершение которых может осуществляться в порядке частного или частно-публичного обвинения. УПК РСФСР включал в число уголовных дел частного обвинения дела о преступлениях, предусмотренных ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130, а частно-публичного — ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 147 УК РФ. В проекте УПК РФ, подготовленном рабочей группой в составе С.В. Вицина, Э.Ф. Куцовой, И.Б. Михайловской, С.А. Пашина, И.Л. Петрухина и Ю.И. Стецовского, созданной в Государственно-правовом управлении Президента РФ, предусматривалось «осуществление уголовного преследования публичным порядком не иначе как по жалобе пострадавшего» по делам, более чем о 40 преступлениях16. Принятый в 2001 г. УПК РФ значительно расширил перечень преступлений, преследуемых в частно-публичном порядке, отнеся к ним преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132, ч. 1 ст. 136, ч. 1 ст. 137, ч. 1 ст. 138, ч. 1 ст. 139, ст. 145, ч. 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 147 УК РФ. В общих чертах пути разрешения данного вопроса определены в Постановлении Конституционного Суда РФ от 27 июня 2005 г. № 7-П «По делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска» (пп. 2 и 3 описательно-мотивировочной части)17.
Вопрос о необходимости расширения круга преступлений, уголовное преследование за совершение которых должно ставиться в зависимость от усмотрения частного лица, не должен и не может разрешаться на основе предложений одного или даже группы ученых или практиков. Для этого необходимо провести широкомасштабные социологические исследования — анкетирование судей, прокуроров, следователей, дознавателей, преподавателей и студентов вузов, других категорий граждан. В частности, целесообразно проанкетировать лиц, потерпевших от тех преступлений, которые планируется включить в число преступлений, преследуемых в частном или частно-публичном порядке. Только при таком подходе, а не умозрительно, может быть определен действительно справедливый баланс частных и публичных интересов в правовом регулировании уголовного преследования, баланс конституционно защищаемых прав и законных интересов обвиняемых (подсудимых, осужденных) и потерпевших.

2.2. О балансе конституционно защищаемых прав
и законных интересов обвиняемого и потерпевшего,
а также правовых возможностей (полномочий)
государственного обвинителя и потерпевшего
по осуществлению уголовного преследования
в форме обвинения

Проблемы правового регулирования участия потерпевшего в уголовном преследовании, соблюдения баланса прав обвиняемого и потерпевшего, обеспечения прав потерпевшего при незаконном отказе от обвинения или его изменении государственным обвинителем всегда были предметом пристального внимания ученых и практиков. В этом плане наиболее обсуждаемой является, пожалуй, проблема учета мнения потерпевшего при отказе государственного обвинителя от обвинения или изменении им обвинения по делам публичного и частно-публичного обвинения. Многие авторы, в том числе видные ученые, полагают, что законодатель снизил уровень уголовно-процессуальной защиты жертвы преступления и в подтверждение своей точки зрения ссылаются, как правило, на ч. 7 ст. 246 УПК РФ, устранившую требование о необходимости учета мнения потерпевшего при отказе прокурора от обвинения в суде18. По глубокому убеждению О.Я. Баева, «существующая редакция рассматриваемой статьи УПК никоим образом не обеспечивает защиту прав потерпевшего в уголовном судопроизводстве»19. М.П. Бобылев полагает, что потерпевший остается «совершенно беззащитным при отказе прокурора от обвинения в суде»20.
Порядок и последствия отказа от обвинения и его изменения регламентируются ст. 246 и 254 УПК РФ. В 2003 г. указанный порядок был существенно скорректирован Конституционным Судом РФ в Постановлении от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан»21. Выявив конституционно-правовой смысл положений ч. 7 и 8 ст. 246 и п. 2 ст. 254 УПК РФ, Конституционный Суд констатировал наличие у вышестоящего прокурора права и обязанности исправить нарушения закона, допущенные нижестоящим прокурором, путем отмены принятых им решений и прекращения осуществляемых им действий, включая решения об отказе или изменении обвинения в суде. Признав не соответствующей Конституции РФ ч. 9 ст. 246 УПК РФ, Конституционный Суд сделал тем самым возможным обжалование и пересмотр постановлений (определений) суда о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования, принятие которых было обусловлено незаконным или необоснованным отказом от обвинения государственным обвинителем, в апелляционном и кассационном порядке. Вскоре после появления в свет данного Постановления Конституционного Суда Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что судебное решение, принятое в связи с полным или частичным отказом обвинителя от обвинения или в связи с изменением им обвинения в сторону смягчения, может быть обжаловано участниками судебного производства или вышестоящим прокурором в апелляционном или кассационном порядке22.
Вместе с тем механизм устранения последствий незаконного отказа от обвинения или его изменения государственным обвинителем до настоящего времени в УПК РФ не определен, а на практике не сформировался. По мнению Конституционного Суда РФ, использование предусмотренных законом оснований отказа от обвинения или изменения обвинения в сторону смягчения, как правило, предполагает необходимость предшествующего анализа всех собранных по делу доказательств и их правовой оценки (п. 7 описательно-мотивировочной части Постановления от 8 декабря 2003 г. № 18-П), а вынесение судом решения, обусловленного полным или частичным отказом от обвинения, влекущим прекращение уголовного дела, равно как и изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты и что законность, обоснованность и справедливость такого решения возможно проверить в вышестоящем суде (п. 3 резолютивной части рассматриваемого Постановления).
Представляется, что при существующем правовом регулировании незаконное или необоснованное решение государственного обвинителя об отказе или изменении обвинения в сторону смягчения может быть исправлено вышестоящим прокурором не только в рамках процедуры, установленной для пересмотра судебных решений в апелляционном и кассационном порядке, то есть не только после, но и до вынесения судом первой инстанции решения, обусловленного позицией обвинителя.
До принятия судом первой инстанции решения по заявлению государственного обвинителя об отказе или изменении обвинения в сторону смягчения возможен следующий путь отмены вышестоящим прокурором принятого обвинителем решения: разъяснение судом потерпевшему его права обратиться к вышестоящему прокурору с ходатайством или жалобой об отмене или изменении решения государственного обвинителя; предоставление потерпевшему времени для подготовки и подачи соответствующего ходатайства (жалобы); замена вышестоящим прокурором государственного обвинителя, который, по его мнению, незаконно или необоснованно отказался от обвинения или изменил его в сторону смягчения (по ходатайству потерпевшего или по собственной инициативе вышестоящего прокурора), вступление вышестоящего прокурора в судебное разбирательство и аннулирование отказа от обвинения или его изменения в сторону смягчения путем письменного или устного заявления вышестоящего прокурора об отмене незаконного или необоснованного решения государственного обвинителя об отказе или изменении обвинения.
После вынесения судебного решения, обусловленного отказом от обвинения или его изменением в сторону смягчения государственным обвинителем, оно может быть пересмотрено соответственно в апелляционном, кассационном порядке, а также в порядке надзора.
Отмена не вступившего в законную силу постановления или определения суда первой инстанции о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования ввиду незаконного или необоснованного полного или частичного отказа государственного обвинителя от обвинения, а равно отмена обвинительного приговора в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении ввиду незаконного изменения им обвинения в сторону смягчения по одному из вариантов ч. 8 ст. 246 УПК РФ возможна как по апелляционному или кассационному представлению вышестоящего прокурора, так и по поддержанной им апелляционной или кассационной жалобе потерпевшего и его представителя.
Потерпевший может обжаловать не вступившее в законную силу судебное решение, обусловленное отказом от обвинения или его изменением государственным обвинителем, путем подачи апелляционной или кассационной жалобы. Однако, учитывая, что потерпевший не наделен правом аннулировать незаконное или необоснованное решение государственного обвинителя об отказе или изменении обвинения и восстановить первоначально предъявленное обвинение, ему следует одновременно с подачей жалобы обратиться к вышестоящему прокурору с ходатайством (жалобой) отменить решение государственного обвинителя и поддержать поданную им апелляционную или кассационную жалобу в вышестоящем суде либо подать соответствующее представление от своего имени.
Отмена вступивших в законную силу судебных решений, принятие которых было обусловлено отказом от обвинения или его изменением государственным обвинителем, в порядке надзора стала возможной после признания ст. 405 УПК РФ не соответствующей Конституции РФ23. Такой пересмотр допускается по надзорному представлению вышестоящего прокурора, которое может быть принесено им в суд надзорной инстанции как по собственной инициативе, так и по ходатайству (жалобе) потерпевшего.
Дополнительными гарантиями обеспечения прав жертвы преступления при незаконном отказе или изменении обвинения государственным обвинителем служат установление уголовной ответственности за незаконное освобождение от уголовной ответственности подсудимого (ст. 300 УК РФ), а также пересмотр и отмена определения (постановления) суда о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, а равно пересмотр и отмена обвинительного приговора в связи с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении, в порядке возобновления производства по уголовному делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств.
В настоящее время существуют следующие проблемы правового регулирования общего (концептуального) характера: 1) проблема приведения положений УПК РФ в соответствие с Конституцией РФ и нормами международного права; 2) проблема пределов полномочий Конституционного Суда РФ в правовом регулировании уголовного судопроизводства; 3) проблема исполнения решений Конституционного Суда, предписывающих Государственной Думе внести те или иные изменения в УПК РФ; 4) проблема источников уголовно-процессуального права и связанная с ней проблема взаимодействия (соотношения) уголовно-процессуального права и других отраслей права, в частности, уголовного; 5) проблема правового обеспечения состязательности уголовного судопроизводства.


2.3. Проблема приведения положений УПК РФ
в соответствие с Конституцией РФ
и нормами международного права

Данная проблема правового регулирования по-прежнему является одной из актуальных. Часть 1 ст. 1 УПК РФ гласит, что порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается настоящим Кодексом, основанным на Конституции РФ. Однако это вовсе не означает, что все нормы УПК РФ действительно соответствуют Конституции РФ. Как известно, ряд положений УПК РФ был признан Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ уже через несколько месяцев после введения в действие нового УПК. Так, Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П были признаны не соответствующими Конституции РФ две нормы УПК РФ: а) ч. 4 ст. 237, запрещавшая производство каких-либо следственных или иных процессуальных действий, не предусмотренных указанной статьей, по уголовному делу, возвращенному прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, — как не соответствующая ст. 45 (ч. 1), 46 (ч. 1 и 2) и 52 Конституции РФ; б) ч. 9 ст. 246, не допускавшая пересмотр определения или постановления суда первой инстанции о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения в апелляционном, кассационном порядке и в порядке надзора, как не соответствовавшая ст. 19 (ч. 2), 45 (ч. 1), 46 (ч. 1 и 2) и 129 Конституции РФ.
Буквально через полгода была признана не соответствующей Конституции РФ, ее ст. 45 (ч. 2), 46 (ч. 1) и 49 (ч. 2), ч. 6 ст. 234 УПК РФ в той мере, в какой содержащейся в ней нормой исключалась возможность удовлетворения судом ходатайства стороны защиты о вызове свидетеля для установления алиби подсудимого, если оно не заявлялось в ходе предварительного расследования и не было отклонено дознавателем, следователем, прокурором24.
В мае 2005 г. признана не соответствующей Конституции РФ, ее ст. 15 (ч. 4), 17 (ч. 1), 18, 19, 21, 46 (ч. 1), 52, 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3), во взаимосвязи со ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и п. 2 ст. 4 Протокола № 7 к ней (в ред. Протокола № 11), ст. 405 УПК РФ в той мере, в какой она в системе действующего уголовно-процессуального регулирования пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, не допускала поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяла тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения, повлиявшие на исход дела (Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П).
В июне 2005 г. признаны не соответствующими Конституции РФ, ее ст. 18, 21 (ч. 1), 45, 46 (ч. 1), 52 и 118 (ч. 1), положения ч. 2 и 4 ст. 20, ч. 6 ст. 144, п. 3 ч. 1 ст. 145, ч. 3 ст. 318 УПК РФ в той их части, в какой они не обязывали прокурора, следователя, орган дознания и дознавателя принять по заявлению лица, пострадавшего в результате преступления, предусмотренного ст. 115 или ст. 116 УК РФ, меры, направленные на установление личности виновного в этом преступлении и привлечение его к уголовной ответственности в закрепленном уголовно-процессуальном законом порядке25.
Наконец, Постановлением Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда» признаны не соответствующими Конституции РФ, ее ст. 18, 19 (ч. 1), 46 (ч. 1 и 2) и 52, положения п. 2 ч. 2 и ч. 3 ст. 413 и ст. 418 УПК РФ во взаимосвязи со ст. 237 Кодекса — в той части, в какой они позволяют отказывать в возобновлении производства по уголовному делу и пересмотре принятых по нему решений ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств при возникновении новых фактических обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления26.
Кроме того, Конституционным Судом РФ было принято немало решений, в которых определен конституционно-правовой смысл отдельных норм УПК РФ и сформулированы имеющие общеобязательное значение правовые позиции по многим вопросам уголовно-процессуального регулирования.
Сказанное свидетельствует о том, что в настоящее время проблема приведения положений УПК РФ в соответствие с Конституцией РФ и нормами международного права решается и, по-видимому, впредь будет решаться усилиями исключительно Конституционного Суда РФ. Как показывает практика, ныне даже депутаты Государственной Думы не всегда берутся за разрешение указанной проблемы, не заручившись предварительно правовой позицией Конституционного Суда по соответствующему вопросу. Подтверждением тому может служить упомянутое Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П.
Ряд норм УПК РФ по-прежнему не соответствуют Конституции РФ. Так, ч. 2 ст. 354 и ст. 361 УПК РФ не допускают возможность обжалования и пересмотра в апелляционном порядке судебных решений, выносимых федеральными судами общей юрисдикции, что противоречит ст. 19 Конституции РФ, гарантирующей равенство прав и свобод каждого человека и гражданина независимо от каких бы то ни было обстоятельств. Кроме того, нарушается право осужденного располагать эффективными средствами правовой защиты (ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), поскольку он лишается возможности доказать свою непричастность к совершению инкриминируемого ему преступления путем такого эффективного, на наш взгляд, способа правовой защиты, как участие в производстве по уголовному делу в суде апелляционной инстанции. Это объясняется тем, что порядок исследования доказательств, установленный нормами ч. 3–6 ст. 377 УПК РФ, в том смысле, который придается указанным нормам правоприменительной практикой, не обеспечивает достижение задач правосудия при рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, поскольку вместо непосредственного исследования доказательств в соответствии с требованиями гл. 37 Кодекса допускает лишь проверку имеющихся в уголовном деле доказательств, получивших оценку суда первой инстанции (оглашение показаний свидетелей, потерпевшего, заключения эксперта и т.п.), а также исследование дополнительных материалов (характеристик, справок о наградах, инвалидности, копий вступивших в законную силу судебных решений), представленных в суд сторонами в подтверждение или опровержение доводов, приведенных в кассационных жалобе и (или) представлении27.
Часть 1 ст. 42 УПК РФ, признающая лицо, которому причинен вред преступлением (жертву преступления), потерпевшим по уголовному делу публичного обвинения и наделяющая данное лицо процессуальными правами потерпевшего только после вынесения дознавателем, следователем, прокурором или судом постановления о признании потерпевшим, а также позволяющая органам уголовного преследования и суду произвольно отказывать жертве преступления в наделении ее процессуальным статусом потерпевшего, ограничивает гарантированные жертве любого преступления ст. 21 (ч. 1), 45 (ч. 2), 46 (ч. 1) и 52 Конституции РФ, а также п. 4 и подп. «b» п. 6 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (принята резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 года) права на охрану достоинства личности, на доступ к правосудию и на судебную защиту.
Часть 1 ст. 56 и ст. 61 УПК РФ, допускающие в своей совокупности возможность участия в производстве по уголовному делу в качестве судьи, прокурора, следователя и дознавателя лиц, которые являлись очевидцами преступления, нарушают такие гарантированные Конституцией РФ права обвиняемого, как право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45), право на справедливое разбирательство дела независимым и беспристрастным судом (п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах) и право располагать эффективными средствами правовой защиты (ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
Приведенный перечень норм УПК РФ, противоречащих Конституции РФ, не является исчерпывающим.

(2/2)

: 20/10/2007
: 2854
:
Гипноз и преступления: Лекция для специальности 021100 (Юриспруденция).
Судебно-медицинская экспертиза по делам о врачебных преступлениях
Китаев Н.Н. «КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЙ ЭКСТРАСЕНС» ВОЛЬФ МЕССИНГ: ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ
К вопросу о самостоятельности судебного права как науки и отрасли законодательства
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ В ЗЕРКАЛЕ РЕФОРМ

| |


.:  ::   ::  :.

RusNuke2003 theme by PHP-Nuke -
IUAJ

(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] || []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(66602, "yandex_ad", { ad_format: "direct", font_size: 1, type: "horizontal", limit: 3, title_font_size: 2, site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "FEEAC7", title_color: "0000CC", url_color: "006600", text_color: "000000", hover_color: "0066FF", favicon: true, n
PHP Nuke CMS.
2005-2008. Поддержка cайта