:  
 
You are on the old site. Go to the new website linknew website link
Вы находитесь на старом сайте. Перейдите на новый по ссылке.

 
 Архив новостей
 Новости сайта
 Поиск
 Проекты
 Статьи






. .

? !



Стратегии уголовного судопроизводства
Материалы международной конференции, посвященной посвященной  160-летней годовщине со дня рождения проф. И.Я. Фойницкого 11-12 октября 2007 г. (Санкт-Петербург)

Белоковыльский М.С. Некоторые проблемы деятельности участников уголовного судопроизводства при разрешении вопроса о допустимости доказательств (законодательство, правоприменительная практика, направления совершенствования нормативного регулировани


Материалы международной научной конференции
посвященной  160-летней годовщине со дня рождения
проф. И.Я. Фойницкого
«СТРАТЕГИИ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА»
11-12 октября 2007 г. (Санкт-Петербург)


оглавление



2007, СПб, , , Белоковыльский М.С., 
Белоковыльский М.С., Адвокат Первомайской коллегии адвокатов г. Ижевска

 

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ  УЧАСТНИКОВ  УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ПРИ РАЗРЕШЕНИИ ВОПРОСА О ДОПУСТИМОСТИ   ДОКАЗАТЕЛЬСТВ (ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО, ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА,    НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ  НОРМАТИВНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ).

 

В своем  «Курсе уголовного судопроизводства» И.Я. Фойницкий развил ряд весьма плодотворных идей о допустимости доказательств, из которых наиболее значимыми я считаю, во-первых, идею о том, что с развитием средств «судебной критики» все более сокращается перечень доказательств, которые законодатель презюмирует заведомо недостоверными и устраняет от исследования, т.е. из a priori недопустимых они переходят в разряд подлежащих проверке на достоверность, как и прочие, и достигается это, в частности, путем допроса через присягу, путем принятием мер обеспечения доказательств, таких как присяга, участие понятых, составление протоколов, установленный порядок изъятия предметов и т.п.  (Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. В 2-х тт. СПб.: «Альфа», 1996.  Т. 2. 607 с. С. 253-266).

И вторая не менее значимая идея Фойницкого состоит в ограничении круга подлежащих исследованию доказательств по причинам, лежащим как вне уголовного процесса, по причинам логическим (запрет на доказывание явлений, противоречащих естественным законам), этическим, социальным (из запрета разглашать доверительную информацию, составляющую профессиональную тайну),  так и по процессуальным  (из запрета о невозможности совмещения в одном лице различных процессуальных функций).

Данные идеи оказывают большую помощь при изучении института допустимости доказательств, который законодатель, принимая УПК РФ 2001 г., попытался регламентировать,  породив тем самым множество проблем, до сих не решенных однозначно ни уголовно-процессуальной теорией, ни   правоприменительной практикой.

В данном выступлении будут рассмотрены некоторые проблемы деятельности участников уголовного процесса, направленные на обеспечение допустимости  доказательств, не получившие однозначного решения ни в юридической теории, ни в правоприменительной практике.

Дадим следующее определение допустимости доказательств, которой будет придерживаться автор в данном выступлении. «Допустимость доказательства в уголовном судопроизводстве -  его пригодность для целей уголовно-процессуального доказывания, выраженная в соответствии данного доказательства требованиям закона, направленным на обеспечение  конституционных и процессуальных прав лиц, гарантий относимости, достоверности и  возможности его проверки.

Деятельность участников процесса, направленную на обеспечение допустимости доказательств можно условно разделить на позитивную (правомерное исполнение требований УПК РФ при производстве следственных (судебных) и иных процессуальных действий, направленных на собирание доказательств, негативную (деятельность по выявлению, оценке  и признанию недопустимыми уже собранных доказательств, не соответствующих требованиям закона), и,  деятельность, которую мы назовем превентивной – оценка и принятие решения об отказе в придании статуса доказательства сведениям, не соответствующим требованиям закона (к примеру, отказ в принятии материалов, полученных частным детективом с нарушением закона «О частной детективной и охранной деятельности…».

В данном случае нас интересуют в первую очередь негативная и превентивная деятельность участников уголовного процесса по обеспечению допустимости доказательств, т.к. исследование позитивного аспекта данной деятельности по сути будет дублировать исследование надлежащего порядка осуществления следственных (судебных) действий.

Проблема первая. В какой стадии уголовного судопроизводства необходимо заявлять ходатайства о признании доказательств недопустимыми?

Такие ходатайства и в практике и в теории именуются по-разному: «о признании доказательства недопустимым», «об исключении из числа доказательств», об исключении из круга доказательств», «о признании не имеющими юридической силы» и т.п. Наиболее корректным автор настоящей статьи считает название «о признании недопустимыми и исключении из числа доказательств», как прямо указывающее на основную просительную часть ходатайства (произвести оценку доказательства по критерию допустимости) и  правовое последствие такой оценки (исключение из числа доказательств).

УПК РФ  не содержит какого-либо жестких требований и ограничений  относительно момента заявления таких ходатайств, позволяя заявлять их на самых различных стадиях и этапах уголовного судопроизводства: и на стадии досудебного разбирательства (ч.2-3 ст.88), и на стадии рассмотрения дела судом первой инстанции (ч. 2-3 ст. 88, ч. 1 ст. 271), и на стадии апелляционного рассмотрения дела (в силу ч. 1 ст. 365).  Не препятствует уголовно-процессуальный закон сторонам приводить свои доводы о  допустимости доказательств в стадии кассационного  и надзорного производства.

Представляется, что данная свобода заявлять подобные ходатайства на различных стадиях уголовного процесса   либо не заявлять их вовсе относится лишь к участникам уголовного судопроизводства, преследующих защиту частного интереса в уголовном процессе (прежде всего сторона защиты, частный обвинитель, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, их представители). Именно они вправе заявить данное ходатайство тогда, когда сочтут нужным, или обратить внимание на это обстоятельство в прениях либо в письменных  формулировках решений в порядке ч. 7 ст. 292 УПК РФ, либо не заявлять о них вовсе, это зависит от избранной ими тактики защиты их интересов в суде.

Участники же уголовного судопроизводства, осуществляющие публичные функции (прокурор на стадии предварительного расследования, государственный обвинитель при рассмотрении  дела в суде), исходя из назначения института признания доказательств недопустимым, обязаны заявлять такие ходатайства или ставить вопрос об этом в других формах (к примеру, в виде требования прокурора от органов дознания и следственных органов устранить нарушения федерального законодательства, допущенные в ходе дознания или предварительного следствия в порядке п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, дачи обязательных указаний прокурора дознавателю в порядке п. 4 ч. 2 ст. 37 УПК РФ), непосредственно после выявления нарушений закона, влекущих признание доказательств недопустимыми.

Проблема вторая. Каково соотношение юридической силы постановлений, принятых по результатам рассмотрения жалоб на незаконные следственные действия, заявляемые  в порядке ст. 125 УПК РФ и постановлений (определений), разрешающих ходатайства о признании доказательств недопустимыми?

УПК РФ (ст.125) позволяет обжаловать в суд постановления, иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников  уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, в районный суд по месту производства предварительного расследования. Это в первую очередь относится к такому наиболее ограничивающему права граждан следственному действию как обыск.

Обжалование в порядке ст. 125 УПК РФ незаконных следственных действий,  используется, особенно стороной защиты, однако против такого способа реагирования на нарушения закона имеются довольно серьезное возражение:  в случае отказа суда в удовлетворении жалобы и последующего оставления в силе данного судебного постановления судом кассационной инстанции, практически невозможно будет убедить суд первой инстанции, рассматривающий дело по существу, дать иную оценку законности данного следственного  действия, и, соответственно, признать недопустимыми полученные в ходе его доказательства. Это проистекает оттого, что на практике суды очень широко  (вопреки недвусмысленному содержанию  ст. 90 УПК РФ) толкуют преюдициальность, понимая ее как неопровержимость фактов, установленных вступившими в законную силу любыми судебными постановлениями, тем паче принятым по тому же  уголовному  делу (Пример подобной позиции в  книге «900 ответов на вопросы прокурорско-следственных работников по применению УПК РФ: Комментарий» / А.П. Коротков, А.В. Тимофеев. М.: Экзамен, 2004. 576 с. С. 164).

Вопрос о юридической силе решений, принятых на досудебных стадиях уголовного судопроизводства для  суда, рассматривающего дело по существу, не получил однозначного разрешения ни  в теории, ни в практике уголовного процесса.

Из содержания ст. 90 УПК РФ следует однозначный вывод о том, что судебные постановления, принятые в порядке ст. 125 УПК РФ, преюдициальными для суда, рассматривающего дело по существу, не являются. Данный вывод находит свою поддержку и в конституционных и уголовно-процессуальном принципах осуществления правосудия только судом (ч. 1 ст. 118 УПК РФ, ст. 8 УПК РФ), конституционном принципе  независимости судьи, подчинения  его только конституции РФ и федеральному закону (ст. 120 Конституции).

Большинство опрошенных адвокатов считают,  что риск неблагоприятных последствий отказа в удовлетворении жалобы перевешивает  эфемерные  (связанные только с быстротой реагирования на нарушения) выгоды данного способа признания доказательств недопустимыми.

Представляется, что признание  судом в порядке ст. 125 УПК РФ отказа прокурора, следователя, дознавателя  признать доказательство недопустимым и исключить его по причине незаконности и необоснованности следственного или процессуального действия, в ходе которого оно было получено, должно содержать как констатацию допущенного указанными лицами нарушения (признание незаконным отказа в реализации конституционной гарантии прав граждан в области правосудия (ч. 2 ст. 50 Констиуции РФ), так и пресекательное решение об обязании признать недопустимыми и исключить из дела конкретное доказательство.

Таким образом, после вступления постановления суда, принятого в порядке ст. 125 УПК РФ в законную силу, к примеру, признавшим постановление о производстве обыска (или производство данного обыска незаконным)  необходимо, если прокурор, следователь, дознаватель не сделали этого самостоятельно, ссылаясь на постановление суда, заявить ходатайство о признании недопустимыми протокола обыска и всех полученных в ходе него доказательств, а также производных доказательств (если таковые имеются).

Проблема третья. Данная проблема инициирована несовершенством юридической техники ст. 234-237 УПК РФ.

 Именуя субъекта правоприменительной деятельности, принимающего властные решения  на стадии предварительного слушания, законодатель в ст. 234 – 237  УПК РФ употребляет термин «судья».

Данную терминологию нельзя признать удачной, т.к., будучи правильной для ситуаций рассмотрения дела судом присяжных, устраняемых от решения вопросов права, а также для рассмотрения дела мировым судьей, судом общей юрисдикции единолично, она не охватывает  ситуацию, когда дело рассматривается в составе трех судей федерального суда общей юрисдикции (п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ), каждый из которых, за исключением некоторых специфических полномочий председательствующего, обладает равными правами. Кроме того, ч. 2, 4 ст. 88 УПК РФ прямо устанавливает, что правом признавать доказательство недопустимым наделен суд.

Таким образом, по общему правилу решение об исключении доказательств на стадии предварительного слушания принимает состав суда в целом, при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей – судья единолично в отсутствие присяжных.  Кроме того, в ч. 1, 5-7 ст. 235, п. 6 ст. 236  УПК РФ характеризуя властного субъекта правоприменительной деятельности на стадии предварительного слушания, законодатель  вновь употребляет термин  «суд».

Представляется, что данная терминологическая путаница объясняется инерцией законодателя, ориентирующегося на то, что в подавляющем большинстве случаев разрешение вопросов на стадии предварительного слушания принимается именно при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей судьей единолично.

 Проблема четвертая. Принимая УПК РФ 2001 г., законодатель не  ограничился тем, что распространил возможность проведения предварительного слушания и при рассмотрении дела в общем порядке, но и закрепил в ч. 5 ст. 234 УПК РФ институт формального признания: если одной из сторон заявлено ходатайство по мотивам его недопустимости, а другая сторона не возражает против его удовлетворения, то суд удовлетворяет ходатайство. По мнению А.В. Смирнова, «оно [признание факта, на котором другая сторона основывает свое требование признать доказательство допустимым] освобождает другую сторону от  необходимости дальнейшего доказывания  этого факта, который с тех пор считается установленным. По существу, здесь имеет место истинности признания, сделанного в пользу другой стороны» (Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб.: Питер, 2003. С. 575).

Причем, по смыслу ст. 234 УПК РФ отсутствие возражений по заявленному ходатайству об исключении доказательства  участники процесса с противоположной стороны могут выразить как непосредственно в судебном заседании,  так и не явившись в судебное заседание, которое в соответствии с ч. 4 УПК РФ, может быть проведено в их отсутствие (в соответствии с ч. 3 ст. 234 УПК РФ предварительное слушание может быть проведено в отсутствие обвиняемого лишь по его ходатайству).

Возникает вопрос, что именно понимать под отсутствием возражений другой стороны?

А.В. Смирнов полагает, что «учитывая, что неявка других участников процесса, кроме обвиняемого, не препятствует проведению предварительного слушания, неявка прокурора автоматически означает признание оспариваемого другой стороной доказательства недопустимым» (Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб.: Питер, 2003. С. 578).

С этим утверждением согласится нельзя, т.к. несмотря на отсутствие субъекта бремени опровержения доводов, вполне допустима ситуация, когда  иные участники процесса со стороны обвинения, пользуясь своими процессуальными правами, аргументированно опровергнут доводы защиты, убедив суд в отсутствии нарушений при получении доказательств.

Более сложной представляется ситуация, возникающая в случае возникновения противоречий по данному вопросу у участников процесса, представляющих одну процессуальную сторону. Возможны два варианта решения данного вопроса:

1) Признание судом отсутствия согласия участников процесса, представляющих одну процессуальную сторону по вопросу отношения к ходатайству другой стороны об исключении доказательства возражениями на ходатайство что, соответственно, влечет рассмотрение вопроса о признании доказательства недопустимым  в общем порядке.

2) Признание или непризнание судом согласия в зависимости от процессуальных полномочий и интересов каждого из участников процесса, представляющих одну сторону. Так, если доказательство, которое просит исключить защитник или обвиняемый, против чего не возражают прокурор и потерпевший, содержат сведения, влияющие на назначение наказание, то возражения гражданского истца или ответчика, для которых решение данного вопроса не представляет процессуального интереса, можно не принимать во внимание, констатировав отсутствие возражений, и, удовлетворив ходатайство защиты.

То же самое относится и по поводу возражений одного подсудимого по поводу доказательства, относящегося к невменяемому ему эпизоду.

Второй вариант решения вопроса представляется более взвешенным, учитывающим особенности процессуального статуса и процессуального интереса участников процесса.

УПК РФ не разъясняет, может ли при отсутствии возражений, и, соответственно, удовлетворении судом ходатайства об исключении доказательства, эта невозражавшая сторона вновь поставить вопрос о признании данных доказательств допустимыми при рассмотрении дела по существу. Некоторые авторы полагают, что нет (См. напр. А.В. Смирнов). Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб.: Питер, 1008 с.  С. 578).

Представляется, что, по аналогии с рядом положений УПК РФ (к примеру, с реализацией обвиняемым своего права на рассмотрение дела с участием присяжных заседателей) распорядительные действия участников процесса должны носить необратимый характер, дабы исключить неопределенность в движении дела и затягивание процесса.

Тем не менее, разделяя в целом позицию А.В. Смирнова, полагаем, что в данной ситуации имеется исключение: если  при рассмотрении дела по существу появляются обстоятельства, могущие повлиять в пользу признания доказательства  допустимым, о которых участники процесса (в том числе и не возражавшие) не знали и не могли  знать на момент разрешения вопроса об исключении доказательства на стадии предварительном слушании, они вправе на стадии судебного разбирательства вновь поставить вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.

Проблема пятая. Порождена технико-юридическим несовершенством ч. 3-4 ст. 236 УПК РФ.

По итогам предварительного слушания принимается решение  (судьей единолично - в форме постановления, судом в составе трех профессиональных судей – в форме определения), в котором, в соответствии  с ч. 3 ст. 236 УПК РФ должны быть отражены результаты  рассмотрения  заявленных ходатайств и поданных жалоб.

В соответствии с ч. 4 ст. 236 УПК РФ при удовлетворении ходатайства об исключении доказательства и при назначении при этом судебного заседания,  в постановлении указывается, какое доказательство исключается и какие материалы уголовного дела, обосновывающие исключение данного доказательства, не могут исследоваться  и оглашаться в судебном заседании и использоваться  процессе доказывания.

Данная норма представляется неудачной по следующим причинам.

Во-первых, она  по своему смыслу (в части запрета на исследование и оглашение материалов, обосновывающих исключение доказательства), предназначена для суда присяжных, и имеет целью воспрепятствовать даже опосредованному ознакомлению присяжных с содержанием исключенных доказательств, однако изложена  в виде общей нормы, носящей общеобязательный характер, независимо от формы судебного разбирательства. Буквальное следование ч. 4 ст. 236 УПК РФ  приводит к запрету заинтересованному участника процесса анализировать исключенные доказательства и подтверждающие их материалы в прениях для обоснования своей просьбы суду возобновить судебное следствие и пересмотреть свое решение о признании доказательства недопустимых. Между тем указанные ссылки на исключенные доказательства в прениях никак не могут повлиять на принятие профессиональным судьей своего решения, запрет ссылаться на них в  данном случае -  ничем не оправданное ограничение прав сторон.

Во-вторых, законодатель однозначно именует итоговый акт предварительного  слушания постановлением, в то время как при рассмотрении дела коллегией в составе трех профессиональных судей, он  выносится в форме определения (п. 23 ст. 5 УПК РФ). Данная неполнота ст. 236 УПК РФ приводила к судебным ошибкам, когда председательствующий коллегии трех профессиональных судей единолично проводил предварительные слушания.

В-третьих, недостаток данного положения состоит в том, что оно не охватывает случаи признания доказательства недопустимыми по инициативе суда, вынуждая прибегать к помощи аналогии закона и распространять ее и на эти случаи. Используя аналогию, можно сделать вывод, что при признании доказательства недопустимым и его исключении  как по ходатайству участника процесса, равно как и  по инициативе суда и при назначении при этом судебного заседания,  в постановлении (определении) указывается, какое доказательство исключается и какие материалы уголовного дела, обосновывающие исключение данного доказательства, не могут исследоваться  и оглашаться в судебном заседании и использоваться  процессе доказывания.

В-четвертых, предусматривая возможность  исключение доказательства  и одновременно назначения судебного заседания, данная норма вступает в противоречие с требованием ч. 3 ст. 88 УПК РФ о недопустимости включения признанного недопустимым доказательства в обвинительное заключение или в обвинительный акт.

Представляется, что признание в решении, принятом по итогам предварительного слушания доказательства недопустимым, в любом случае должно влечь за собой возвращение дела прокурору по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ (составление обвинительного заключения или обвинительного акта с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора  или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта).

Проблема шестая. Возможно ли  признание судом допустимым доказательства, исключенного постановлением следователя, дознавателя?

Следует согласиться с позицией авторов, полагающих возможным разрешение судом  данного вопроса (См. напр. Доля Е.А. в учебнике Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» /Под ред. В.П. Божьева. 3-е изд., испр. И доп. М.: Спарк. 2002. с. 166., а также Безлепкин Б.Т. Справочник адвоката по уголовному процессу. М.: ТК Велби, 2004. С. 139).  Полномочия суда дать иную оценку допустимости доказательства, нежели органы предварительного расследования, несвязанность его в данном случае выводами  актов предварительного расследования вытекают из общих и специальных принципов судопроизводства: 1) конституционного принципа независимости суда, подчинении Конституции и Федеральному закону (ст. 120 Конституции РФ); 2) уголовно-процессуального принципа  осуществления правосудия только судом (ст. 8 УПК РФ); 3) также из предварительного характера  следствия и дознания, и, соответственно, решений, принятых правоприменителем на данной стадии, и выводов, изложенных в данных решениях. 

Поскольку, разрешение данного вопроса не отнесено в УПК РФ к числу оснований проведения предварительного слушания (ч. 2 ст. 229) очевидно, что он может быть поднят и решен при рассмотрении дела по существу судом первой и апелляционной инстанции. 

Проблема седьмая. Вправе ли суд поставить на разрешение вопрос о признании допустимым исключенного органами предварительного расследования доказательства по своей инициативе, либо правомочен осуществить это лишь по ходатайству участника процесса?

Представляется, что суд вправе вновь войти в оценку доказательства по критерию допустимости лишь по ходатайству стороны по следующим причинам:

а) В соответствии с полномочиями и ролью суда в стадии судебного разбирательства, он содействует сторонам в получении доказательств, проверяет и оценивает представленные сторонами доказательства, собирает «проверочные» доказательства, но не собирает доказательства самостоятельно, реализуя функцию защиты или обвинения. Инициировав же без соответствующего ходатайства участников процесса признание исключенного на предварительном следствии доказательства допустимым,  суд неизбежно нарушает принцип состязательности сторон (ст. 15 УПК РФ), возлагая  на себя тем самым  несвойственную ему функцию обвинения или защиты.

б)  В соответствии со ст. 276, 281, 285 УПК РФ показания, протоколы следственных действий, заключение эксперта и иные документы оглашаются по ходатайству сторон, суд не вправе самостоятельно принять решение об их оглашении, без чего невозможно их исследование на предмет допустимости.

Поскольку закон не связывает участников судебного разбирательства обязанностью заявлять ходатайства именно на этапе предварительного слушания, в подавляющем большинстве они заявляются на стадии судебного следствия, что прямо предусмотрено ст. 271 УПК РФ.

Оценивая с точки зрения соответствия требованиям Конституции ст. 75, 88, 235 УПК РФ, Конституционный Суд РФ, отмечая желательность исключения недопустимых доказательств прежде всего на ранних стадиях уголовного судопроизводства (на стадии предварительного слушания), позволяет, при наличии объективных причин, отложить решение этого вопроса:

«Предусматривая правила, согласно которым устранение дефектных с точки зрения процессуальной формы доказательств должно осуществляться прежде всего на стадии предварительного слушания (часть четвертая статьи 88, пункт 2 части первой статьи 227, пункт 1 части второй статьи 229, часть пятая статьи 234 и статья 235), Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не исключает возможность переноса решения вопроса об их допустимости на более поздний этап судопроизводства в тех случаях, когда несоответствие доказательства требованиям закона не является очевидным и требует проверки с помощью других доказательств, что вовсе не равнозначно разрешению использования в процессе недопустимых доказательств, под которым понимается обоснование этими доказательствами решений или действий по уголовному делу» (Определение Конституционного Суда РФ от 23.05.2006 № 154-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дружинина Игоря Станиславовича на нарушение его конституционных прав статьями 75, 88, 109, 152 и 235 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"/ Информационно-справочная система Консультант +).

Проблема восьмая. Каково соотношение инициативы суда и сторон в постановке и разрешении вопроса о допустимости  доказательств?

Современный российский уголовный процесс не ставит разрешение вопроса о признании недопустимым доказательства в зависимость от заявления стороной соответствующего ходатайства, обязывая правоприменителя разрешать данный вопрос как по ходатайству сторон, так и по своей инициативе (ч. 3-4 ст. 88 УПК РФ).

Ограничительная трактовка отдельными авторами полномочий суда признавать  доказательства недопустимыми, закрепленное в ч. 4 ст. 88 УПК РФ, редуцирующая это право до оценки допустимости доказательств решением о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, и в принятии иных итоговых  решений по делу (Костенко Р.В. Порядок решения конституционного требования допустимости доказательств в ходе уголовного судопроизводства / Российский судья, 2004, № 9. – С. 18-20. С. 20), представляется неверной  по следующим основаниям:

1) как не соответствующая смыслу признания доказательства недопустимым - оперативному реагированию на нарушение закона с целью восстановления нарушенных прав участников процесса и пресечения возможности получения новых производных, и потому  недопустимых доказательств;

2) как лишающая сторону, чей тезис подтверждало  исключенное  доказательство, возможности представить новое доказательство или ходатайствовать о получении нового доказательства для  обоснования своей позиции.

3) как создающее ничем не оправданное различие в процессуальной форме признания доказательств недопустимыми, произведенное судом по собственной инициативе и по ходатайству сторон, которое, кроме того, лишает в последнем случае стороны возможности высказать свое мнение по  данному вопросу, привести  доказательства в обоснование своей позиции.

Позиция отдельных авторов (См. например, С.В. Некрасов в книге Власов А.А., Лукьянов И.Н., Некрасов С.В. Особенности доказывания в судопроизводстве: Научно-практическое пособие./ Под ред. д. ю. н. проф. А.А. Власова. М.: Экзамен, 2004. 320 с. С. 221-222, 230), критикующих наделение суда полномочиями признавать доказательства недопустимыми и  по собственной инициативе (в том числе и при  рассмотрении дела судом присяжных) и мотивирующих это нарушением принципа состязательности судебного разбирательства представляется неверной: независимо от того, какой модели суда (активного участника процесса либо независимого и беспристрастного арбитра сторон) придерживаться, его правомочия по обеспечению гарантий прав граждан в области правосудия, законности принятия решений, в том числе и путем исключения недопустимых доказательств, и, соответственно, созданию  условий  для использования сторонами лишь доброкачественных доказательств, независимо от ходатайств сторон, представляются вполне соответствующими как принципу состязательности, так и принципу законности, и  более того, создают условия для реализации данных принципов.

На практике, однако, правоприменитель крайне редко самостоятельно, без соответствующих ходатайств либо без обращения на это внимания со стороны участников процесса  признает доказательство недопустимым, на что обращают внимание и сами судьи (см. напр. Меринов Э. Правомерна ли активность суда в решении вопроса о допустимости доказательств? / Законность, 2006 г., № 3, с. 36).

Проблема девятая. Какой должна быть процессуальная форма результатов деятельности правоприменителя по оценке допустимости доказательств?

Единственная предусмотренная УПК РФ форма реагирования дознавателя, следователя, прокурора и суда на  недопустимость доказательств – вынесение соответствующего постановления (определения) о признании их недопустимыми и исключении из числа доказательств (ч. 3-4 ст. 88 УПК РФ). Лишь по результатам предварительного слушания суд принимает решение в порядке ст. 236 УПК РФ, отражая в своем итоговом решении результаты оценки допустимости доказательства.

Таким образом, незаконно, к примеру, когда суд разрешает этот вопрос, посредством указания секретарю судебного заседания вычеркнуть из протокола часть показаний свидетеля о фактах в том случае, если он не может назвать источник своей осведомленности. Такой  способ незаконен, т.к., во-первых, лишает суд возможности в будущем, при наличии оснований, признать такое доказательство допустимым, во-вторых, нарушает установленные уголовно-процессуальным законом требования к ведению протокола.

Не является корректным с точки зрения УПК РФ и оценка доказательств, производимая правоприменителем по критерию допустимости в итоговом акте предварительного расследования либо итоговом судебном акте. В частности, приговор должен  быть мотивирован только допустимыми  доказательствами.

Ряд авторов полагает, что на стадии предварительного расследования правоприменителю (прокурору, следователю, дознавателю), сделавшему вывод о недопустимости доказательства,  постановление об этом выносить не следует. Так, в подробной монографии В.Н. Григорьева, Г.А. Кузьмина, посвященного решениям на досудебных стадиях уголовного процесса, указание на такой вид решений отсутствует (См. Григорьев В.Н., Кузьмин Г.А. Правовые и организационные основы принятия решений в уголовном процессе (досудебные стадии): Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2003. 136 с.). С.В. Некрасов полагает, что при принятии, следователем, судом решения о признании доказательства недопустимым и его исключении достаточно не включать его в обвинительное заключение (обвинительный акт), причем нет необходимости ни приводить в указанных процессуальных документах причины такого решения, ни оформлять признание доказательства недопустимым отдельным решением: «При этом отдельный процессуальный акт не составляется, поскольку он не предусмотрен законом (? – М.Б.). Таким образом, можно констатировать, что невключение доказательств в обвинительное заключение или обвинительный акт носит неформализованный характер» (Власов А.А., Лукьянов И.Н., Некрасов С.В. Особенности доказывания в судопроизводстве: Научно-практическое пособие./ Под ред. д. ю. н. проф. А.А. Власова. М.: Экзамен, 2004. 320 с. С. 223). При этом С.В. Некрасов вообще ставит под сомнение конституционность нормы, позволяющей  признавать доказательство недопустимым на досудебной стадии уголовного судопроизводства, апеллируя к тексту ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, запрещающий использование доказательств, полученных с нарушением  федеральных законов, при  осуществлении правосудия, к которому, по его мнению, не относится не только стадия досудебного разбирательства, но и стадия предварительного слушания, где дело по существу не рассматривается (См. указ. соч. с. 249-250).

Другие авторы связывают необходимость принятия такого решения лишь с предварительным заявлением ходатайства о признании доказательства недопустимым. «На предварительном  следствии  вывод должностного лица, в производстве которого находится уголовное дело, специального решения о недопустимости соответствующего доказательства не требует. Такое доказательство просто не используется в обоснование выводов, содержащихся в итоговом уголовно-процессуальном документе, венчающем стадию предварительного расследования, - обвинительном документе следователя или в в обвинительном акте органа дознания. Тем самым данное доказательство не включается в число подлежащих исследованию в судебном разбирательстве» (Безлепкин Б.Т. Справочник адвоката по уголовному процессу. М.: ТК Велби, 2004 г.680 с. С. 138-139).

С данными доводами согласится нельзя по следующим основаниям.

Что  касается вопроса о  соответствии  положения ч. 3 ст. 88 УПК РФ норме, содержащейся в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, то положительный ответ на него вытекает из следующих соображений:

1)  Даже если трактовать норму ч. 2 ст. 50 Конституции РФ буквально, как не распространяющую свое действие на досудебные стадии уголовного судопроизводства, и даже на стадию предварительного слушания, то ни содержащейся в ней конституционный запрет, ни другие положения конституции РФ не препятствуют законодателю распространить действие данной нормы и  на  более ранние стадии уголовного процесса, что им и сделано в ч. 3 ст. 7, ч. 1 ст. 75, ч. 3 ст. 88 УПК РФ.

2. По общему правилу досудебное производство по уголовному делу – и это видно уже из названия – носит подготовительный, обеспечительный, служебный  по отношению к стадии судебного разбирательства  характер (то же относится и к стадии предварительного слушания по отношению к стадии рассмотрения дела по существу), что дает основание расширительно толковать норму ч. 2 ст. 50 Конституции, распространяя содержащейся  ней запрет и на досудебное производство по уголовному делу. Следует согласиться с точкой зрения  В.П. Божьева, также понимающего  данную конституционную норму как адресованную и правоприменителю на стадии предварительного расследования: «…это положение [ч. 2 ст. 50 Конституции РФ – Б.М.С.] распространяется на органы дознания и следователей (как на стадию предварительного расследования), так как собирание и проверка доказательств имеет место  не только в судебном разбирательстве, но и на судебных этапах производства по делу. Естественно, соблюдать при этом федеральный закон обязаны как те, так и другие» (Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Коллектив авторов/ Под ред. В.В. Лазарева. М.: Спарк, 1997.  599 с.  С. 233).

Обязанность правоприменителя на досудебной стадии уголовного судопроизводства оформлять  решение о признании недопустимым и  исключении доказательства в форме постановления вытекает, во-первых, из п. 25 ст. 5 УПК РФ, который устанавливает, что любое решение прокурора, следователя, дознавателя. вынесенное при производстве предварительного расследования, за исключением обвинительного заключения и обвинительного акта, выносится в форме постановления.

Во-вторых, обязанность оформления решения

: 29/10/2007
: 4945
:
Барабаш А.С. Вклад Ивана Яковлевича Фойницкого в определение места состязательности в российском уголовном процессе
Зайцева Л.В. Реформирование уголовно-процессуального законодательства республики Беларусь: проблемы и перспективы
Мартышкин В.Н. Пределы судебного усмотрения и механизмы его ограничения в уголовном судопроизводстве
Панькина И.Ю. Основные элементы внесудебного способа разрешения уголовно-процессуального конфликта
Цыганенко С.С. Дифференциация как модель уголовного процесса (уголовно-процессуальная стратегия)
Калинкина Л.Д. Совершенствование норм УПК РФ о нарушениях уголовно-процессуального закона – необходимое условие обеспечения должной процедуры производства по уголовным делам
ТУЛАГАНОВА Г.З., ФАЙЗИЕВ Ш. Классификация мер процессуального принуждения по характеру воздействия
Алексеев С.Г. , Лукичев Б.А. Взгляды И.Я. Фойницкого на институт судебной экспертизы и их отражение в зеркале современности
Галюкова М.И. Реализация функции защиты в состязательном уголовном процессе
Гамбарян А.С. Реформа досудебной стадии уголовного процесса в Республике Армения

| |


.:  ::   ::  :.

RusNuke2003 theme by PHP-Nuke -
IUAJ

(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] || []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(66602, "yandex_ad", { ad_format: "direct", font_size: 1, type: "horizontal", limit: 3, title_font_size: 2, site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "FEEAC7", title_color: "0000CC", url_color: "006600", text_color: "000000", hover_color: "0066FF", favicon: true, n
PHP Nuke CMS.
2005-2008. Поддержка cайта