5 октября 1995 года Законом Украины № 358/95-ВР в статью 98 Уголовно-процессуального кодекса была включена часть вторая, в соответствии с ко­торой уголовное дело должно быть возбуждено в отношении конкретного лица, если на момент возбуждения уголовного дела оно установлено. Таким образом, в уголовном судопроизводстве появился новый участник процесса. Однако за­конодатель не определил его процессуальный статус, который необходим для отстаивания участником уголовного процесса своих прав и законных интересов. Сформулировав в УПК Украины часть 2 ст.98 и введя в него статью 98¹ под названием «Предупре­дительное ограничение, касающееся лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело» - законодатель не включил это лицо в перечень участников про­цесса, содержащийся в п. 8 ст. 32 УПК Украины, а также не отнес предупреди­тельное ограничение, предусмотренное ст.98¹ УПК Украины, к числу мер пре­сечения, соответственно не дополнив ст. 149 УПК Украины, где содержится исчерпывающий перечень мер пресечения.

Сложившаяся ситуация затрудняет определение процессуального положения  лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, и требует для этого обстоятельного анализа действующего уголовно-процессуального законо­дательства Украины.

Высказанные в литературе точки зрения на указанную проблему отлича­ются разнообразием. С.ААльперт полагал, что хотя закон прямо не указывает, каков процессуальный статус лица, в отношении которого возбуждено уголов­ное дело, однако, учитывая, что речь идет о лице, к которому применена процес­суальная мера, ограничивающая его свободу передвижения, есть основание ут­верждать, что лицо это является подозреваемым в совершении преступления [1, с.34 – 35]. Эта точка зрения не бесспорна. Во-первых, не всякая мера про­цессуального принуждения является мерой пресечения. Например, привод, бу­дучи принудительной мерой, применяется как к подозреваемому и об­виняемому, так и к свидетелю и потерпевшему при наличии достаточных осно­ваний. Вместе с тем привод мерой пресечения не является. Во-вторых, ограни­чение свободы передвижения характерно не только для мер пресечения. Поэтому считать предупредительное ограничение, предусмотренное ст. 98¹ УПК Ук­раины, мерой пресечения и признавать лицо, к которому она применена, подоз­реваемым нет оснований.

Предупредительное ограничение отличается от мер пресечения по ряду параметров. Если целью предупредительного ограничение является обеспече­ние пребывания лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, на территории Украины, то меры пресечения, не связанные с лишением свободы, ограничивают перемещения лица в пределах одного населенного пункта, где оно проживает или временно находится. Такое ограничение свободы передви­жения способно обеспечить явку подозреваемого или обвиняемого по вызову следователя и суда, а также предупредить дальнейшую преступно деятельность с его стороны или исключить воспрепятствование им установлению истины по делу.

Предупредительное ограничение не обладает таким, как меры пресечения, превентивным потенциалом. Лицо, в отношении которого применено преду­предительное ограничение, может свободно, не спрашивая разрешения органа, избравшего эту меру, перемещаться по территории Украины. При этом, органы дознания и предварительного следствия неоднократно встречались со случаями переезда этих лиц в другие города Украины и на повестку о явке к дознавателю либо следователю они отвечали отказом, ссылаясь на отсутствие средств для поездки к месту производства предварительного расследования. В последние годы   затруднительное   материальное   положение   считается   пра­воохранительными органами и судом уважительной причиной неявки вызван­ных лиц, если они проживают в другом государстве СНГ, либо в другом городе [5,с.278].

При избрании меры пресечения, не связанной с лишением свободы, у по­дозреваемого или обвиняемого отбирается письменное обязательство, в соот­ветствии с которых он обязуется впредь не заниматься противоправной дея­тельностью и являться по вызовам органа дознания, следователя и суда. Нару­шение такого обязательства влечет применение мер юридической ответственно­сти, в том числе избранная мера пресечения может быть изменена на более су­ровую. Что касается предупредительного ограничения, предусмотренного сг.98¹ УПК Украины, то закон не требует отобрания у лица, к которому применена эта мера процессуального принуждения, обязательства являться по вызовам органа дознания, следователя или суда. Лицо обязуется лишь не покидать территорию Украины. Таким образом, если упомянутое лицо не явится по повестке или по­кинет территорию Украины, к нему не могут быть применены меры юридиче­ской ответственности, которые ст.98¹ УПК Украины не предусмотрены, а также не может быть применена мера пресечения. Единственной принудительной мерой, кото­рая может быть применена к нарушителю предупредительного ограничения, это привод, осуществляемый не только в пределах Украины, но и из других странах СНГ (Инструкция о порядке исполнения постановлений прокуроров, судей, следователей, органов дознания и определений судов о приводе подозреваемых, обвиняемых, свидетелей и потерпевших. Утверждена приказом МВД Украины от 23 декабря 1995 г. № 864).

Отличаются, также основания избрания меры пресечения и предуп­редительного ограничения. Относительно первых В. А. Михайлов пишет, что к моменту принятия решения об избрании меры пресечения должна быть установлена совокупность обстоятельств, свидетельствующих о ненадлежащем по­ведении обвиняемого в процессе расследования. Если в основу решения об из­брании меры пресечения будут положены достоверные фактические данные не­надлежащего поведения обвиняемого, а не субъективное мнение о его вероят­ном поведении, то и само решение будет достоверно [9, с.33]. С этой позицией согласиться нельзя. Часть 2 ст. 148 УПК Украины говорит о  «достаточных ос­нованиях полагать, что подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный будет пытаться уклониться от следствия и суда или от исполнения процессуальных решений, препятствовать установлению истины по делу, или продолжать преступную деятельность» избирается мера пресечения. Таким образом, в законе идет речь не о достоверном, а о вероятном знании. В ч. 1 и ч.2 ст. 148 УПК Украины учитывается не только сущность мер пресечения, но и практические потребно­сти в их избрании. Действительно, мера пресечения представляет собой превентивное средство, призванное обеспечить надлежащее поведение обвиняемого в будущем, т.е. после ее избрания. Поэтому, для принятия решения об избрании меры пресечения достаточно обоснованного прогноза о возможном противоп­равном поведении обвиняемого. Если бы закон требовал наличия доказательств уже имевшего место в ходе досудебного расследования противоправного пове­дения обвиняемого, то мера пресечения стала бы тождественна мере наказания, однако уголовно-процессуальное право различает меры пресечения и меры на­казания.

Вместе с тем, следует иметь в виду, что если для избрания меры пресечения достаточно данных, подтверждающих вероятность противоправного поведения  обвиняемого, то знание, о совершении им преступления у лица, из­бирающего меру пресечения, должно быть достоверным

Достоверность и вероятность представляют собой логическую харак­теристику знания, тогда как истинность и ложность - его объективная характеристика. П.В.Копнин отмечал: "Объективность, абсолютность и относитель­ность, достоверность и вероятность являются определениями конкретной исти­ны. В этих категориях выражена истина как процесс углубления познания в сущность предмета. Истина постоянно развивается, в результате конкретное по­стигается во всей своей, конкретности [7,с. 191]. Поэтому нет никаких основа­ний, как это делает В.А Михайлов, отождествлять достоверность с объективно­стью и надежностью, а вероятность - с субъективностью и сомнительностью. Достоверность и вероятность - это характеристики доказательности знания. Ко­гда суждение становится доказанным, то никаких изменений в его объективном содержании не происходит, оно остается тем же самым. Поэтому, процесс доказывания  это процесс установления объективной истинности уже сформиро­вавшегося, высказанного суждения. До начала доказательства некоторое суж­дение в виде тезиса выступает как данность. И само доказательство меняет не содержание этого суждения, а наше отношение к нему. Если доказывается дос­товерность суждения, то для субъекта объективная истинность данного суждения является вполне установленной. Когда же доказательства доходят только до обоснования вероятности большей или меньшей степени, то объективная истин­ность суждения для субъекта не является вполне установленной, но возможной [6, с. 156-157]. Таким образом, для вывода о возможности ненадлежащего пове­дения обвиняемого в будущем, при избрании в его отношении меры пресечения, достаточно вероятного знания.

Вероятные знания, в соответствии с которыми принимается решение об избрании меры пресечения, представляют собой результат исследования не только доказательств, но и другой, имеющейся в распоряжении субъекта, осу­ществляющего производство по уголовному делу, информации. Такое следует из положений ч. 2 ст. 148 УПК Украины, которая говорит, что мера пресечения избирается при наличии достаточных оснований (а не доказательств – курсив мой) полагать, что обвиняемый будет заниматься противоправной деятельностью. Под основаниями следует понимать не только соответствующую совокупность до­казательств, но и информацию, полученную при осуществлении оперативно-розыскной деятельности.

Что касается знаний о виновности лица в совершении преступления, то при избрании меры пресечения, эти знания должны быть достоверными. Статья 131 УПК Украины, требует для привлечения лица в качестве обвиняемого наличия достаточных доказательств, указывающих на совершение им преступления. Эти доказательства, в соответствии с ч.1 ст. 67 УПК Украины оцениваются по внут­реннему убеждению субъекта, осуществляющего уголовно-процессуальное производство, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмот­рении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом. Стало быть, для вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняе­мого у следователя должно сформироваться внутреннее убеждение в том, что именно это лицо совершило преступление, т.е. в его виновности. Таким обра­зом, для избрания меры пресечения необходимы вероятные знания о возможном в будущем противоправном поведении обвиняемого и достоверные знания о его виновности.

Если, при избрании предупредительного ограничения имеется вероятное знание о будущем ненадлежащем поведении лица, в отношении которого воз­буждено уголовное дело, то достоверных знаний о том, что именно оно совер­шило преступление, здесь нет и быть не может. Хотя в стадии возбуждения уго­ловного дела и осуществляется доказывание [4,с.15; 8, с.5-17], но его целью яв­ляется установление оснований к возбуждению уголовного дела. Средства доказывания, применяемые в стадии возбуждения уголовного дела более ограниче­ны, нежели в других стадиях. Поэтому надеяться на то, что в стадии возбуждения уголовного дела может быть установлено лицо, совершившее преступление, с высокой степенью надежности, не приходится. Более того, уголовное дело часто возбуждается при наличии вероятных знании об основаниях к его возбуждению [2,с. 120-130]. Достоверные же знания требуются для принятия реше­ний об отказе в возбуждении уголовного дела.

Следовательно, в отличие от меры пресечения, избираемой на основе со­четания вероятных знаний о будущем поведении и достоверных знаний о ви­новности лица в совершении преступления, предупредительное ограничение избирается на основе только вероятных знаний.

Исходя из изложенного, нельзя признать удачной конструкцию ч. 2 ст. 98 УПК Украины. Возбуждение дела в отношении конкретного лица и избрания к нему меры предупредительного ограничения не ставит его в положение подоз­реваемого. Такое возбуждение уголовного дела порождает неопределенность процессуального положения лица, в отношении которого дело возбуждено, как отметил Хамовнический межмуниципальный суд г. Москвы по делу Ю. В Скуратова. Фактически постановление о возбуждении уголовного дела ставит лицо, в отношении которого оно возбуждено, в положение подследствен­ного [3, с. 180]. Предложение В.М.Тертышника и С.В.Слинько об использова­нии в уголовном процессе вместо терминов «подозреваемый» и «обвиняемый» термина «подследственный» вряд ли приемлемо. Объем доказательств, положен­ный в основу подозрения или имеющийся при вынесении постановления о при­влечении лица в качестве обвиняемого, существенно различается. Поэтому уравнивать их процессуальное положение не допустимо. Тем более нельзя ото­ждествлять с ними лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело [10, с.58]. Более удачным представляется расширение оснований признания лица подозреваемым, как это сделано в п.1 ст. 34 проекта УПК Украины 2000 года, подготов­ленного рабочей группой Кабинета Министров Украины. В соответствии с ныне действующим уголовно-процессуальным законодательством лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело является свидетелем, на которого, разуме­ется, распространяются положения ч. 1 ст. 63 Конституции Украины и ч.2 ст.69 УПК Украины.

1.     Альперт С.А. Субъекты уголовного процесса. Харьков, 1997 г.

2.     Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного процесса. М.1971 г.

3.     Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Возбуждение уголовного дела. М. 1961 г.

4.     Карнеева Л.М., Кертэс И. Источники доказательств в советском и венгерском уголовном процессе. М. 1985 г.

5.     Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М. 1999 г.

6.     Копнин П.В. Гносеологические и логические  основы науки. М. 1974 г.

7.     Копнин П.В. Диалектика как логика. М. 1961 г.

8.     Кузнецов Н.П. Доказывание в стадии возбеждения уголовного дела. Воронеж, 1983 г.

9.     Михайлов В.А. Меры пресечения в Российском уголовном процессе. М. 1996 г.

10. Тертышник В.М., Слинько С.В. Теория доказательств. Харьков, 1998 г.