Нормативная регламентация судебно-экспертной деятельности:
реалии и перспективы

Е. А. Зайцева, Волгоград

Вопрос о необходимости приятия единого закона «О судебной экспертизе» поднимался в юридической печати, как в советский, так и в постсоветский период развития отечественной процессуальной науки. «Еще в 1975 г. был подготовлен первый проект закона о судебной экспертизе[1], и в дальнейшем ученые, криминалисты и процессуалисты, неоднократно возвращались к вопросу о необходимости общей процессуальной регламентации судебной экспертизы»[2]. И только в связи с демократическими преобразованиями в российском обществе и начавшейся правовой реформой законодатель обратил внимание на насущные потребности судебно-экспертной деятельности и «свет увидел» уже второй вариант проекта закона о судебной экспертизе, который был подготовлен в 1994 г.[3] Первоначальный вариант данного закона предполагал осуществление давнишней мечты экспертов и носил общий характер, что вытекало даже из его названия: закон «О судебной экспертизе в Российской Федерации». Фактически его первый вариант был попыткой создания единых нормативных основ для любой экспертной деятельности в российском судопроизводстве - как государственной, так и частной экспертной деятельности.

Такой прогрессивный подход к решению проблем экспертизы позволил бы уже на том этапе (проект закона бурно обсуждался в 1995–97 гг.) создать прецеденты для состязания экспертов. Однако после передачи в Министерство юстиции РФ для рецензирования и внесения предложений к проекту данного закона все передовые начинания и пожелания авторов проекта были «похоронены» под ворохом мелочных корпоративных интересов чиновников Минюста. Консерваторы этого ведомства настолько исказили существо проекта, что он стал называться «законом о государственной судебно-экспертной деятельности», был «скроен» под материальные и организационные потребности Минюста и запрещал вообще какую бы то ни было частную экспертную деятельность. Хорошо, что в Комитете по законодательству Государственной Думы нашлись настоящие юристы (В.И. Илюхин), знающие Конституцию и уважающие закон, которые усмотрели в последнем указанном предложении о запрете на частную экспертную деятельность покушение на одно из конституционных прав гражданина - свободу предпринимательства, и это предложение было отвергнуто парламентариями. Но все равно, закон «О судебной экспертизе», как общая базовая основа экспертной деятельности, стал узко направленным Федеральным законом «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», принятым Государственной Думой 5 апреля 2001 г.

Профессор В.Ф. Орлова дает логичное объяснение тому, почему «законотворческий процесс пошел по пути правового регулирования государственной судебно-экспертной деятельности, то есть решения в первую очередь проблем законодательного регулирования судебной экспертизы, организация и производство которой обеспечиваются государственными экспертными службами. Подготовка закона именно такого профиля диктовалась насущной практической потребностью закрепить уже сложившуюся, достаточно развитую систему отношений, возникшую при организации подавляющего большинства судебно-экспертных исследований, проводимых в ГСЭУ»[4].

Однако, как представляется, законодатель мог выбрать и более компромиссный путь: разработать и принять закон о судебной экспертизе, где отдельным разделом предусмотреть регламентацию государственной судебно-экспертной деятельности.

Нужно отметить, что в ряде стран СНГ (в Украине — с 1994 г.[5], в Республике Казахстан — с 1998 г.[6]) уже действуют законы «О судебной экспертизе», которые регулируют общий порядок и условия производства экспертиз, как в государственных, так и в негосударственных экспертных учреждениях, а также частными экспертами.

Нашему законодателю надлежит воспользоваться передовым опытом украинских и казахских коллег и создать демократичный, цивилизованный закон «О судебной экспертизе в Российской Федерации», который откроет дорогу честному состязанию экспертов в уголовном, гражданском, административном и арбитражном процессе. Этот закон должен установить общие процедуры назначения и производства экспертиз для любых видов судопроизводства, единые основы судебно-экспертной деятельности: права, обязанности эксперта, требования к заключению эксперта как судебному доказательству. Он должен послужить идейной базой для совершенствования Уголовно-процессуального, Гражданского процессуального, Арбитражного процессуального кодексов, законодательства РФ о таможенном деле  и Кодекса об административных правонарушениях в части регламентации процедуры судебной экспертизы и статуса ее участников. Соответствующие кодексы должны реципировать нормы этого универсального закона, что обеспечит «сквозное» правовое регулирование нормами данного закона экспертно-процессуальных отношений, поднимет их на качественно новый уровень в условиях состязательного судопроизводства.

Именно такого рода нормативный акт отвечает чаянию большинства представителей экспертного сообщества, которое в последние годы значительно укрепилось за счет увеличения количества негосударственных экспертных учреждений и частнопрактикующих экспертов. Изменение качественных и количественных показателей на рынке экспертных услуг диктует объективную необходимость урегулирования процессуальных отношений, возникающих с участием этих представителей экспертной профессии в условиях состязательного судопроизводства.  

Проникновение состязательных начал в процессуальную деятельность судебных экспертов - это реалии нашего дня. Однако, как свидетельствует правоприменительная практика, этому процессу необходимо придать цивилизованные формы, для чего следует разработать комплекс норм, обеспечивающих возможность участникам уголовного процесса инициировать проведение альтернативных судебных экспертиз, норм, позволяющих легализовывать в уголовном судопроизводстве результаты несудебных экспертиз, проводимых частными экспертами на договорной основе по заказу сторон. Представляется, что реализации этих положений должен способствовать разработанный автором данной статьи проект закона «О судебной экспертизе в Российской Федерации»[7].

Тем не менее, следует отметить, что экспертное сообщество озабочено появлением в СМИ проекта федерального закона «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»[8], который, судя по явно лоббируемым в ряде нормативных установлений интересам Министерства юстиции, разработан в «недрах этого ведомства».

Не заостряя внимание на архаичной терминологии некоторых новелл этого проекта (его разработчики до сих пор оперируют категориями УПК РСФСР - «лицо, производящее дознание»), противоречивости отдельных положений, проанализируем стержневую идею данного документа, которая отражает суть ведомственных интересов Минюста – монополизацию экспертной деятельности.

Реализации указанной идеи подчинена вся структура проекта. Так, ст. 12 закрепляет условия для осуществления судебно-экспертной деятельности негосударственными судебно-экспертными учреждениями, среди которых – наличие в штате не менее 5 экспертов и аккредитация на соответствие национальным стандартам качества в сфере судебной экспертизы. Количественный ценз сразу «убирает» с рынка экспертных услуг маленькие частные бюро, специализирующиеся на одном виде экспертиз, где в штате может состоять 2-3 эксперта, на что справедливо указал автор публикации на сайте МАСП «Судебно-экспертная деятельность в России под угрозой исчезновения». А аккредитация для частного экспертного учреждения – «дорогое удовольствие», которое «не по бюджету» многим бюро.

Ст. 13 проекта предусматривает привлечение в качестве экспертов сотрудников негосударственных судебно-экспертных учреждений только «при условии, что они имеют соответствующее высшее образование, прошли соответствующую подготовку в государственных судебно-экспертных учреждениях, и получили сертификат компетентности судебного эксперта по определенной специальности в порядке, предусмотренном настоящим Законом». А ст. 16 данного проекта устанавливает такой порядок для негосударственных экспертов: «в целях определения уровня их профессиональной подготовки раз в пять лет проходят сертификацию компетентности, проводимую экспертно-квалификационными комиссиями Министерства юстиции или уполномоченного органа в области здравоохранения». Порядок и условия выдачи, отказа в выдаче сертификата компетентности судебного эксперта, не являющегося работником государственного судебно-экспертного учреждения; приостановления, прекращения действия и лишения сертификата компетентности судебного эксперта согласно ст.ст. 17-18 проекта, опять-таки определяется Министерством юстиции или уполномоченным органом в области здравоохранения.

Даже кадровое обеспечение и подготовка негосударственных судебных экспертов (ст. 45) предусматривает «обучение по соответствующей экспертной специальности в государственных судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции или уполномоченного органа в области здравоохранения».

К чему может привести реализация на практике данных установлений (в случае печального развития событий с принятием закона в данной редакции)? Это можно предугадать, вспомнив последствия введения «Системы добровольной сертификации методического обеспечения судебной экспертизы»[9], функционирующая под эгидой РФЦСЭ Минюста России, уже имеет одну особенность, которая ставит под сомнение ее эффективность в обеспечении роста экспертной конкуренции в условиях состязательного судопроизводства. Сосредоточение в руках одного ведомства механизма выдачи сертификатов (пусть даже и добровольной сертификации) ведет к монополизации этой деятельности и подавлению здоровой конкуренции. Как свидетельствуют данные интервьюирования сотрудников экспертных подразделений при органах внутренних дел, они уже «ощущают на себе» результаты действия системы сертификации. В суды субъектов Российской Федерации были направлены письма из РФЦСЭ Минюста России о том, что генетические исследования вправе проводить только эксперты, прошедшие сертификацию в данном ведомстве. Из-за этого информационного письма  в судебных процессах по уголовным и гражданским делам уже ставились вопросы о допустимости заключений генетических экспертиз, выполненных сотрудниками ЭКЦ при УВД по субъектам Российской Федерации, не имеющих сертификатов РФЦСЭ (независимо от прохождения ими аттестации в ЭКЦ).

Попытка монополизации экспертной деятельности и деятельности по подготовке экспертных кадров прослеживается и в высказывании заместителя директора РФЦСЭ при Минюсте России А. И. Усова о том, что «для повышения качества судебных экспертиз, выполняемых негосударственными судебными экспертами, при специальной подготовке экспертов (независимо от места работы) следует использовать программы, разработанные и утвержденные Минюстом России»[10].

Нужно отдавать себе отчет в том, что любое администрирование, координация и контроль государственных судебно-экспертных учреждений над экспертной деятельностью, которая осуществляется частными экспертами и бюро, чреваты подавлением духа независимости и состязательности в судебно-экспертной деятельности. Корпоративные интересы приведут к вытеснению с рынка экспертных услуг частных бюро и экспертов-одиночек, как только государственные судебно-экспертные учреждения получат в руки методический или какой бы то ни было контроль за судебно-экспертной деятельностью. Именно для предотвращения монополизации этой сферы и предлагается нами вариант с созданием надведомственных квалификационных комиссий.

Выдача сертификатов или свидетельств на право производства экспертиз какой-либо ведомственной экспертно-квалификационной комиссией будет способствовать ущемлению прав частных экспертов или государственных экспертов других ведомств в условиях нездоровой конкуренции. Создание межведомственных комиссий также приведет к неравенству, ибо не исключена возможность лоббирования интересов этих ведомств в ущерб частным, негосударственным экспертам. Выход только один – создание надведомственных квалификационных комиссий, в состав которых для большей представительности и объективности необходимо включать и сотрудников основных ведомств, в рамках которых организованы государственные экспертные учреждения и подразделения, и научно-педагогических работников, специализирующихся в соответствующих видах экспертиз, а также представителей частных экспертных сообществ.

Такие комиссии способны обеспечить беспристрастную оценку степени профессионализма и компетентности эксперта – соискателя на право производства экспертизы - независимо от его принадлежности к государственным либо частным экспертным учреждениям. Полагаем, что по результатам работы надведомственной квалификационной комиссии должны публиковаться официальные бюллетени, где указывались бы данные о присвоении соответствующей квалификации (о подтверждении ранее присвоенной квалификации) конкретным экспертам. На основе таких публикаций необходимо составлять ежегодные списки (реестры) экспертов, правомочных осуществлять судебно-экспертную деятельность.

Возможен и другой путь: при регистрации сертификата, выданного надведомственной квалификационной комиссией, частный эксперт автоматически вносится в государственный реестр – до следующей его аттестации, что позволяло бы сторонам и суду пользоваться его услугами как судебного эксперта.

Полагаем, что только таким способом можно создать условия для здоровой конкуренции на рынке экспертных услуг, обеспечить реализацию состязательных начал при привлечении к производству по делу судебных экспертов.