MASP/IUAJ/МАСП

Киминчижи Е.Н. К вопросу о самостоятельности судебного права как науки и отрасли законодательства / Е.Н. Киминчижи – Белгород: Изд-во «Константа», 2006. – 46 с. − ISBN 5-902711-70-3

К ВОПРОСУ О САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ
СУДЕБНОГО ПРАВА КАК НАУКИ И ОТРАСЛИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

[…в извлечениях…]

Знания о судебной власти на самом деле остро нуждаются в обобщенном изложении в рамках единой фундаментальной науки, тем не менее до сих пор они разбросаны по целой группе гуманитарных наук[1].
Может ли такой наукой стать наука судебного права[2]? О возможности соответствующих изменений и перспективе развития категории «судебного права», автор делится своими мыслями с читателями.

1. Концепция судебного права: постановка проблемы

Судебная власть и сопутствующее ей законодательство без преувеличения приобретают, особенно в наши дни, специфический социально-политический статус и как следствие вполне обоснованно претендуют на самостоятельное предназначение в публично-правовой системе России, имея свою самостоятельную предметную область.
Попытки определить понятие судебного права и его предмет предпринимались в отечественной правовой науке неоднократно. Однако преимущественно их существо ограничивалось констатацией того очевидного факта, что «судебное право» неразрывно связано с процессуальной деятельностью суда, единством форм и методов реализации судебной функции. Тем самым судебное право в объективном смысле идентифицировалось с правовым обеспечением общественных отношений, связанных с отправлением правосудия.

Судебное право формируется и получает определенное признание на рубеже XIX-XX веков как особая отрасль юридической науки. Предметом ее стал суд, а именно: наиболее общие вопросы судоустройства и судопроизводства и, несомненно, – зарождающееся понятие о категории и содержании судебной власти, что стало неизбежным следствием проводимых реформ.

В юридической литературе советского времени, говорить о судебной власти не приходилось. Современные юристы обращают внимание на то, что само понятие судебной власти практически не известно правовой науке. В.М. Савицкий объясняет причины такого положения следующим образом: «в СССР никогда не было независимой и самостоятельной судебной власти.
Однако, несмотря на это, концепция судебного права как необходимое знание о независимой и самостоятельной судебной власти, пусть робко, но свое продолжение находит и в трудах советских юристов. Так, судебное право стало предметом многочисленных научных дискуссий, имевших место в начале прошлого века, в результате которых в 1938-1940 годах при построении системы советского права была выделена и отрасль судебного права. Однако кодификация уголовно-процессуального и гражданского процессуального законодательства, имевшая место в 60-е годы ХХ века не только существенно сблизила принципиальные положения этих отраслей, но и создала предпосылки для острой критики судебного права.
При этом сама идея судебного права эволюционирует. Зарождаются представления о нем не только лишь как об области юридической науки, но также как и об отрасли действующего права, при этом обосновывалась теоретическая и практическая значимость судебного права в совершенствовании законодательства о судоустройстве и судопроизводстве[3]. Но если рассмотрение судебного права как науки серьезных препятствий не вызывало, то необходимость обособления его в качестве одноименной отрасли и самостоятельного образования в структуре советского права явно не приветствовалось.
разования в структуре советствокого трасли судебногоудебной власти не приходилось.ессуальном праве, как о единой науке буду
В современных условиях становления правовой государственности судебное право выдвигается в число самостоятельных отраслей отечественной научной юриспруденции, играя все более значительную роль в реализации правовой политики государства – политики построения самостоятельной и независимой судебной власти. При этом сегодня предмет судебного права трансформируется. Его главное предназначение – разработка самой категории «судебная власть», изучение механизмов ее осуществления. Основной и непременный субъект судебного права – судебная власть[4].
Е.Г. Лукьянова считает, что комплексное изучение общей юридической природы, совокупности принципов и свойств, «истоки которых лежат не только в процессуальном праве, но и в природе суда как органе государства, призванного исключительно для разрешения споров о праве…, несомненно, имеет большое положительное значение»[5]. В целом подобная оценка судебного права отражает его содержание, соответствует функциональному назначению предписаний судебного законодательства в механизме защиты субъективных прав путем разрешения юридических споров.

На наш взгляд, наметились две тенденции в науке судебного права. Первая из них рассматривает судебное право как самостоятельную научную дисциплину, объектом изучения которой является судебная власть, то есть по существу судебное право представляется как «чистая» теория судебной власти. В рамках данного направления не приводится замечаний относительно надобности объединения действующих процессуальных законодательств в единое «судебное законодательство». Основным идеологом такого «узкого» понимания судебного права, на наш взгляд, является Н.А. Колоколов[6].
Вторая тенденция сводится к пониманию судебного права как единой науки судебного процесса, целью которой является объединение в рамках судебного права всех процессуальных отраслей. По существу перед нами − классическое «судебное право», каким видели его первоначальные создатели. Идеологом «широкого» понимания судебного права является Э.М. Мурадьян. Цель второго направления − создание комплексной отрасли судебного права в структуре действующего законодательства, принятие единого кодифицированного судебного кодекса. Некоторые вопросы судебного права, в том числе связанные с его кодификацией исследуются профессором М.И. Клеандровым[7].

2. Предмет и задачи науки судебного права

Первым, и потому непременным условием становления судебного права является судебно-правовая доктрина, которая изучает механизмы регулирования судебно-правовых отношений, а также сами регулируемые судебным законодательством отношения.

Динамическое развитие судебной власти стимулирует процесс выделения отрасли судебного права или «права правосудия», как образно выразился Ю.А. Тихомиров. Он же в частности замечает, что в этой сфере появилось много интересных моментов[8]. Такое выделение в первую очередь происходит в качестве самостоятельного знания.
Представляется, что разрабатывать проблему судебного права необходимо в двух направлениях. Во-первых, предпринимать активные попытки теоретического обоснования концепции. Во-вторых, найти рациональный методологический подход к преподаванию теории правосудия. Надо сказать, что в той или иной степени эти работы ведутся, о чем свидетельствует появление разнообразных по своему характеру юридических произведений: комментариев к судебному законодательству, учебных пособий, журнальных статей.
При этом не стоит забывать, что для обоснования науки (теории) судебного права вовсе нет необходимости в наличии одноименной правовой отрасли, ей достаточно иметь свой предмет исследования[9].
Повышенный интерес к проблемам судебной власти связан с тем, что в обществе сложилась устойчивая и многослойная группа отношений, связанных с организацией и функционированием судебной власти. Отношения данного рода, надо полагать, и образуют предмет специального направления в исследовании российской юриспруденции - теории судебного права.

Что же касается непосредственно теории судебного права, то ее можно определить как систему понятий, принципов, концепций, знаний о закономерных связях, относящихся к проблемам как общих для всей судебной власти, так и относящихся к отдельным ее частям. Первые - представляют собой общие судебно-правовые теории (учения), вторые - частные теории.
Частные судебно-правовые теории, будучи подчиненными по их отношению к общей теории судебного права, в свою очередь могут различаться по степени общности своего предмета, могут отражать большую или меньшую предметную область, более или менее значительную группу явлений и процессов. Частной теорией не может быть всякая совокупность отдельных теоретических положений, пусть даже весьма значительных и относящихся целиком к предметной области судебного права. Отдельные теоретические построения только тогда могут быть объединены в частную судебно-правовую теорию, когда они относятся лишь к строгой совокупности явлений, связанных к тому же между собой органически. Выявление связей между отдельными теоретическими построениями при условии, что они доказаны и что они устойчивы, специфичны, позволяют рассматривать какую-либо совокупность знаний в качестве образования более высокого порядка - системы.

Суть судебного права как самостоятельной правовой науки состоит в объединении тех отраслей знания, которые определяют и регулируют организацию и функционирование правосудия. Теория судебного права «призвана исследовать природу суда, оптимальные варианты организации его структуры, влияние последней на процесс и содержание процессуального права»[10].
Объектом любой теории принято считать те явления, процессы, связи и отношения, то есть ту часть предметной области, в которой проявляются изучаемые теорией объективные закономерности. В содержании теории объект выступает как научный факт, а предметная область – как совокупность таких научных фактов[11]. Судебная власть характеризуется наличием двух компонентов: организационного и функционального. Связано это с тем, что, во-первых, она может реализовываться только специально создаваемыми государственными учреждениями, какими являются суды. Во-вторых, у этих органов имеются присущие только им возможности и способности юридически властного воздействия. Таким образом, предмет теории судебного права составляют два относительно независимых друг от друга блока: организация суда и процессуальное право.

В вышедшей в 1983 г. книге «Проблемы судебного права» авторами обосновывается идея общности и необходимости единого исследования юрисдикционных процедур, что основано на общности рассматриваемой сферы государственной деятельности – правосудия, общности процессуальных правоотношений и обусловливает необходимость унификации гражданского и уголовного судопроизводства[12].
Методология исследователей судебного права опиралась на метод сравнения, что привело к формулированию отдельными авторами достаточно радикальных выводов о необходимости объединить гражданский и уголовный процесс с тем, чтобы создать единый порядок судопроизводства по гражданским и уголовным делам и разработать Основы судоустройства и судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Однако следует заметить, что, несмотря на отдельные объединяющие моменты, позволявшие авторам делать подобные выводы (возможность гражданского иска в уголовном деле и т.д.), термин «судебное право» в большей степени относился и продолжает относиться к научным конструкциям, чем к реальности.
Содержание теории судебного права представлено совокупностью следующих элементов:
− определение понятия судебной власти, адаптированного к сфере правоприменения;
− определение организационной структуры построения судебной власти;
− выявление отдельных видов структур попадающих в сферу исследования теории судебного права, создание их классификационной схемы – судебные властеотношения, формы и методы реализации судебной власти и др.;
− определение роли и места теории судебного права в системе юридической науки;
− определение основных направлений развития науки судебного права и политики судебной власти.
Как и любая научная теория, судебное право обладает рядом функций, в числе которых можно назвать: информационную, эвристическую, объяснительную, прикладную и прогностическую.

Системное единство судебной науки определяется наличием в нем ряда системообразующих факторов. Это, во-первых, самостоятельный объект изучения, которым охватывается две основные сферы общественных отношений - устройство судебной системы и судебная деятельность, направленная на охрану прав и свобод человека. Во-вторых, предметная и функциональная общность норм конституционного и процессуального законодательства, благодаря которой реализуется согласованное функционирования судебной власти. В-третьих, наличие на конституционном и процессуальном уровнях правового механизма, обеспечивающего организационное единство судебной власти.
Все это, вместе взятое, позволяет говорить в теоретическом плане о единстве науки судебного права, ее комплексном характере. Вместе с тем, единство подхода к исследованию судебно-правовых проблем, началом к которому служит приверженность к социологической концепции судебной власти, не разделяющей судебное конституционное и процессуальное регулирование, позволяет прийти к либеральной теории судебной власти, основанной на идеях свободы, равенства и справедливости. Такие предпочтения уделяют большое внимание самой сущности судебной власти, а не вопросам компетенции судей. Кроме того, единый системный подход дает возможность подходить к проблемам судебной власти с точки зрения перспектив ее развития в будущем.

3. Позитивное судебное право: понятие, система

Вопрос о предмете судебного права является частью более общего вопроса − о системе российского права. Именно вопрос о предмете судебного права (как самостоятельной отрасли в системе права) и превратился в самостоятельную дискуссию. В то же время отрицать существование судебного законодательства (позитивного судебного права) на правах подсистемы в качестве подотрасли конституционного права, к которой примыкают и некоторые институты процессуальных отраслей, − не имеет смысла.
Позитивное право существует в виде конкретных норм, формализованных государством и обеспечиваемых его мощью и авторитетом. Оно исходит из реалий общественной жизни. Поэтому позитивное право - это, прежде всего, право действующее, являющееся непосредственным регулятором общественных отношений.
Правильное понимание категории позитивного судебного права способствует четкой классификации и упорядоченности нормативного материала в сфере судебной власти, усилению приоритетной регулирующей роли Конституции и законов Российской Федерации в данном вопросе[13]. Своим внутренним строением и внешним содержанием, элементами правоприменения позитивное судебное право объективно связано с романской группой континентальной правовой семьи, за счет чего во многом и определяется признание Россией основополагающих актов Совета Европы, решений Европейского Суда по правам человека, часть из которых также содержат нормативный материал судебного права.
Позитивное право традиционно понимается идентично значению отрасли права и структурно включает определенную систему юридических норм. Наряду с этим в систему норм позитивного права помещено большое количество ненормативных предписаний (принципов, дефиниций и пр.) - так называемого фактического права - путем их закрепления и последующего нормативного регулирования. В качестве примера можно указать на основополагающие принципы отправления правосудия, исходя из которых судьи осуществляют свою практическую деятельность. Они не являются нормами права как таковыми, поскольку не определяют правомочия субъектов. Однако их законодательное признание и закрепление способствует основным целям судопроизводства, существу судебной власти[14].

Определение права как совокупности норм позволяет исполнителям правовых предписаний знакомиться с их содержанием и сознательно направлять свое поведение в правовое русло. В таком состоянии позитивное (нормативное) право представляется как равное право всех участников общественных отношений.
Позитивное судебное право - это, прежде всего, право действующее. А его можно определить как систему норм, содержащихся в принятых в установленном порядке правомочными субъектами нормативных правовых актах. Таким образом, позитивное судебное право является отождествлением не только системы правовых норм, но и системы правовых актов эти нормы содержащие. И это положение, по-нашему, весьма важно, поскольку отражает двойственную природу позитивного права, с чем и связана значимость проблемы рассматриваемого звена правовой системы.
Итак, нормы права есть по своей основной сути форма юридического предписания. Одновременно с этим и само судебное право осуществляет свою регулятивную роль посредством своих норм, которые используются в следующих основных целях:
− обеспечения целостной упорядоченности как всей системы судебной власти, так и ее отдельных звеньев, организации их рационального взаимодействия;
− эффективной реализации основных прав и свобод граждан и юридических лиц, отвечающей интересам правового государства;
− обеспечения верховенства закона и установления режима правопорядка на всей территории РФ;
− определение разнообразных вариантов основанного на законе поведения субъектов права;
− непосредственного выражения в отношениях судебной власти публично-правового интереса.
Тем самым именно нормы судебного права раскрывают природу и назначение ветви судебной власти, определяют особенности и устанавливают основы ее подлинного функционирования.

Итак, вопрос о судебном праве методологически связан с определением его предмета, а в более широком смысле - с возможностью выделения в правовой системе судебного права как отрасли публичного права. Обратимся для этой цели к отрасли административного права, которое традиционно определяют как одну из самостоятельных отраслей права, представляющую собой совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения в сфере исполнительной власти[15].
Что мы видим? − Очередную атаку на самостоятельность и независимость судебной власти, вплоть до непризнания за ней права иметь собственное законодательство и научно-методологическую основу! Не в этом ли проявляются основные негативные высказывания относительно места и роли судебного права в системе права.
Несомненно, видеть роль судебного права в объединении судоустройственного и вместе с ним всего процессуального права − идея неосуществимая, да и практически не нужная. В тоже время объединение разрозненного нормативного материала о судебной власти в единое судебное право, регулирующее организационные и функциональные общественные отношения в сфере судебной власти заслуживает одобрения. Отсюда и жизнеспособность идеи о создании базового закона − Судебного кодекса[16].
Правовые отношения (предмет отрасли права) нередко определяются не через анализ их сущности, а путем перечисления составляющих их элементов. Однако попытки сформулировать доктринальное определение предмета судебного права путем перечисления регулируемых этим правовым образованием отношений, без указания на их общие свойства и характеристики, обусловливающие их интеграцию, являются выражением неверного подхода к решению рассматриваемой проблемы. В то же время, вопрос об исследовании судебных правовых отношений выходит за пределы содержания настоящей работы, потому станет предметом отдельного рассмотрения автором.
Осуществление судебной власти означает использование и практическую реализацию предоставленных законом средств для достижения основных целей судебной деятельности. Основу судебной деятельности составляет процесс отправления правосудия, т.е. осуществляемую судьями правоохранительную и правоприменительную деятельность по рассмотрению и разрешению подведомственных судебным органам юридических споров при неуклонном соблюдении требований закона и установленного им порядка, обеспечивающих законность, обоснованность, справедливость и обязательность судебных решений. Правосудие представляется также приоритетной формой защиты нарушенных прав[17].

Судебное право внедряется в область публичных отраслей права, поскольку регулируемые им отношения не связаны с отношениями равноправных субъектов. Деятельность субъектов судебного права является несвободной: судебные органы и судьи действуют строго в соответствии со своей компетенцией, а все другие лица и органы обязаны точно исполнить законную волю органов судебной власти.

Особенность предмета судебного права заключается в том, что им регулируются отношения организации и функционирования судебной власти. Эти отношения охватывают, прежде всего, вопросы судоустройства и статуса судей, в чем и проявляются юридические основания организации и функционирования судебной власти. Поэтому можно определить, что судебное право есть право судебной власти.

Предмет судебного права составляют общественные отношения, возникающие, изменяющиеся и прекращающиеся в связи с практическим исполнением полномочий судебной власти. Здесь предполагается, что указанные связи имеют в виду организацию и функционирование механизма этой власти.

[1] Колоколов Н.А. Судебная власть: о сущем феномена в логосе: Монография. – М.: Издательская группа «Юрист», 2005. С. 6.
[2] Необходимо отметить, что, несмотря на значительное количество опубликованных за последнее время работ, посвященных общим организационным и функциональным вопросам судебной власти, проблема «судебного права» разрабатывается в условиях «книжного голода», поскольку широко известных по судебному праву исследований не имеется, а сама концепция находится по существу в своем зачаточном состоянии.
[3]Полянский Н.Н., Строгович М.С., Савицкий В.М., Мельников А.А. Проблемы судебного права / По ред. В.М. Савицкого. М., 1983. С. 3.
[4] Колоколов Н.А. Судебная власть: о сущем феномена в логосе // В кн.: О праве, суде и правосудии: избранное. М., 2006. С. 107.
[5] Лукьянова Е.Г. Указ. соч. С. 26.
[6] Колоколов Н.А. Указ. соч. С. 107-120.
[7] См. например: Клеандров М.И. О целесообразности кодификации законодательства о судах и судьях // Российская юстиция. № 1. 2006.
[8] Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. М.: 2001. С. 24.
[9] Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991. С. 20.
[10] Протасов В.Н. Указ. соч. С. 12.
[11] См.: Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. Т. 2. С. 304.
[12] Полянский Н.Н., Строгович М.С., Савицкий В.М., Мельников А.А. Проблемы судебного права. М., 1983.
[13] Сложность в вопросе о самостоятельности судебного права связана также с существующим разногласием о классификации норма судебного права по предмету регулирования или же − по методу регулирования, и соответственного его обособлении от других отраслей по заданным критериям.
[14] В тоже время вопрос о соотношении принципов права и его норм, в том числе принципов и норм судебного права, носит дискуссионный характер в отечественной юриспруденции и еще ждет своего исследователя.
[15] См.: Овсянко Д.М. Административное право: Учебное пособие. − Изд. 3-е. М., 2000.С. 7.
[16] См.: Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. М.: Юристъ, 2004. Клеандров М.И. О целесообразности кодификации законодательства о судах и судьях // Российская юстиция. № 1. 2006.
[17] Н.А. Колоколов разделяет такую совокупность конфликтов, подлежащих рассмотрению судом, и являющихся объектом судебных властеотношений и рассматривает ее в «широком» и «узком» смыслах. См.: Колоколов Н.А. Указ. соч. С. 109.
Вопрос о предмете судебного права является частью более общего вопроса − о системе российского права. Именно вопрос о предмете судебного права (как самостоятельной отрасли в системе права) и превратился в самостоятельную дискуссию. В то же время отрицать существование судебного законодательства (позитивного судебного права) на правах подсистемы в качестве подотрасли конституционного права, к которой примыкают и некоторые институты процессуальных отраслей, − не имеет смысла.Позитивное право существует в виде конкретных норм, формализованных государством и обеспечиваемых его мощью и авторитетом. Оно исходит из реалий общественной жизни. Поэтому позитивное право - это, прежде всего, право действующее, являющееся непосредственным регулятором общественных отношений.Правильное понимание категории позитивного судебного права способствует четкой классификации и упорядоченности нормативного материала в сфере судебной власти, усилению приоритетной регулирующей роли Конституции и законов Российской Федерации в данном вопросе. Своим внутренним строением и внешним содержанием, элементами правоприменения позитивное судебное право объективно связано с романской группой континентальной правовой семьи, за счет чего во многом и определяется признание Россией основополагающих актов Совета Европы, решений Европейского Суда по правам человека, часть из которых также содержат нормативный материал судебного права.Позитивное право традиционно понимается идентично значению отрасли права и структурно включает определенную систему юридических норм. Наряду с этим в систему норм позитивного права помещено большое количество ненормативных предписаний (принципов, дефиниций и пр.) - так называемого фактического права - путем их закрепления и последующего нормативного регулирования. В качестве примера можно указать на основополагающие принципы отправления правосудия, исходя из которых судьи осуществляют свою практическую деятельность. Они не являются нормами права как таковыми, поскольку не определяют правомочия субъектов. Однако их законодательное признание и закрепление способствует основным целям судопроизводства, существу судебной власти.

3. Позитивное судебное право: понятие, система

[7] См. например: Клеандров М.И. О целесообразности кодификации законодательства о судах и судьях // Российская юстиция. № 1. 2006.