:  
 
You are on the old site. Go to the new website linknew website link
Вы находитесь на старом сайте. Перейдите на новый по ссылке.

 
 Архив новостей
 Новости сайта
 Поиск
 Проекты
 Статьи






. .

? !



Отдельные статьи

Пирамида судебной власти

Пирамида судебной власти

Поздняков Михаил Львович помощник судьи в Красноярском краевом суде
Александров Александр Сергеевич д.ю.н. профессор кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД РФ

04.08.2006 Распоряжением Правительства РФ № 1082-р была утверждена Концепция Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2007 - 2011 годы. В этом документе 2006 год рассматривается как базовый, от которого будет рассчитываться осуществление контроля эффективности реализуемых мероприятий Программы на основе индикаторов и показателей. Под номером один идет индикатор «Доля граждан, доверяющих органам правосудия (процентов)». В базовом 2006 году он равен 19 %.  Очевидно, что эта цифра никак не согласуется с 15-летним периодом проведения судебной реформы. Сейчас замалчивается вопрос о том, какой уровень доверия людей правосудию был к 1991 году. Видимо потому что это влечет постановку ряда вопросов.



2007, , , , Поздняков М.Л., Александров А.С., 

В Концепции судебной реформы в РСФСР принятой 24.10.1991 г. в Главе I «Кризис юстиции» приведена цифра в 25 %. Если взять этот показатель (25 % в 1991 году) за исходный, то становиться очевидно, что никакого роста авторитета судебной власти не произошло, а  19 % в 2006 году является, если не деградацией, то уж топтанием на месте точно. 

Возникает закономерный вопрос: «В чем проблема?»

А проблема заключается в том, что деятельность, осуществляемая в рамках судебной реформы, обладает серьезными дефектами. Системный подход, изложенный в  Концепции от 1991, реализован не был.

Одним из узловых вопросов является вопрос о статусе суда первой инстанции. В советский период  центральная идея правосудия понималась как дотошное исполнение правовых предписаний. Был рожден образ судебной системы, в принципе неспособной стать властью, способной текст закона сделать правом.  В Концепции 1991 года как одна из основных проблем констатировалось, что «судьи не воспринимают себя как часть корпорации, призванной, несмотря ни на что, утверждать право и закон».[1] Эта проблема не решена до сих пор. Разговоры о судебной реформе сводятся к вопросам об уровне независимости и повышении зарплаты судей и т.п. Как будто само наличие  обособленной судебной системы приближает нас к правовому обществу. За кадром остается большой блок институциональных вопросов. 
Первая проблема в том, что судебная система современной России живет по законам командно-административной системы советского образца. Структура судов общей юрисдикции выстроена по пирамидальному принципу, где на первом месте находится не собственно правосудие, а подтверждение властных полномочий вышестоящей инстанции. Правосудие же рассматривается как деятельность, посредством которой и происходит подтверждений компетенции вышестоящей инстанции.

Отсюда обжалование принятого решения в вышестоящий суд далеко не всегда работает на формирование  правовой определенности. А между тем, правовая определенность важная, если не важнейшая, качественная характеристика судебной власти. Но это не рассматривается как серьезная проблема. Ведь даже при бессистемной деятельности суда кассационной или надзорной инстанции исполняется внутриведомственная задача по завязыванию как можно большего количества полномочий на вышестоящий суд.
Сейчас бытие судебной власти определяют внутриведомственные задачи, при адресации решающего права голоса вышестоящему суду (лицу). Все это объясняет то, что, сегодняшняя судебная система перевернута с ног на голову. Правосудием именуется не столько то, что происходит в суде первой инстанции, сколько усмотрение вышестоящего суда. Все это и определяет тот анабиоз, которым охвачено судейское сообщество, столкнувшись с необходимостью неизбежного реформирования надзорного производства. Ведь надзор сейчас выступает не как гарантия правосудия, а как суд над судом.
В действительности инстанционность судебной системы является всего лишь одним из способов по организации внутренней иерархии судей и уж никоим образом не претендует на роль фундамента правосудия. Таковым должно выступать осознание роли, отведенной судебной власти в правовом государстве, выражающейся в снятии социальных противоречий.
Узловая проблема советской судебной власти было безразличие к человеку, он был фоном, объектом, посредством которого командно-административная система наполнялась жизнью. Произошел слом государственной машины исповедующей этот принцип. С течением времени институты исполнительной власти были наполнены новым содержанием, а вот судебная система во многом осталась заповедником, в котором законсервировались элементы прошлого. В какой-то мере скорость, с которой была обособлена судебная система, сработала против перемен. Если в деталях произошли определенные подвижки, как разновидность мимикрии, то в концептуальных вещах, в частности в понимании своей общественной роли, и выстраивании диалога с обществом, человеком, сегодняшняя система судов общей юрисдикции – это есть по сути прежняя (советская) судебная система, сохранившая присущий ей способ проявления и стиль дискурса.
Изменение парадигмы развития общества должно сопровождаться перестройкой всех внутренних механизмов социализации, управления. Если в центр судопроизводства поставить человека, общественное благо, то тогда неизбежно повышение статуса судов первой инстанции – они ведут диалог от лица судебной власти. Необходим уход от пирамидальной конструкции судебной системы с ее командно-административной сущностью. Становление самостоятельной и независимой судебной власти, пользующейся реальным авторитетом, возможно только при выстраивании судебной системы по радиальному принципу, где суд первой инстанции занимает центральное место. Для чего необходимо кардинальное повышения статуса судьи работающего по первой инстанции, он должен олицетворять правосудие, а не играть роль «вечно виноватого». Существующий сегодня в судебной системе стиль ухода от ответственности характерен переадресацией накопленного негатива нижестоящему суду, либо лицу.
В рамках пирамидальной конструкции судебной власти все разговоры о повышении статуса суда приводят к лишь отдалению  судей, производящих основную работу, от вышестоящих инстанций. Следствием этого является утеря возможности оперативного использования интеллектуального потенциала вышестоящих инстанций. Суды кассационных инстанций выдают официальные рекомендации по завершении отчетных периодов (полугодие, год). Очевидно, что чем более отдаляется момент выдачи официального разъяснения от ситуации, когда потребность в ней возникла, тем более снижается актуальность подобного разъяснения. Получается, что суды общей юрисдикции запрограммированы на выдачу разъяснений с тающей актуальностью. В то время как все должно быть совершенно наоборот. Что же касается руководящих разъяснений Верховного Суда, то их вообще ожидают годами. При этом ритме сложно рассуждать о какой-либо своевременности Постановлений Пленума Верховного Суда, который обычно силен задним умом.
Становление ожидаемого образа Судьи возможно только с утверждением идеи о том, что суд первой инстанции это центр, это место где и происходит восхождение к праву. А потенциал вторых  и третьих инстанций должен работать на повышение его качества.
Сегодня, например, изменение решений в вышестоящих инстанциях далеко не всегда связывается с ошибками, допущенными в суде первой инстанции. Достаточно часто причиной пересмотра выступают обстоятельства, возникшие после разбирательства (изменение закона или толкования), причем установление этих обстоятельств не всегда связывается с волеизъявлением участников процесса. Работа по обобщению и доведению конкретных ошибок до судов первой инстанции оставляет желать лучшего. Формальный характер этой деятельности проявляется в том, что на сегодня нет объективных методик контроля уровня профессионализма, что легко подменяется субъективным усмотрением.
Все это отрывает судопроизводство от деятельности суда первой инстанции, которая выступает некой исходной точкой для утверждения идеи о пирамидальной структуре судебной системы как сути правосудия.

Роль вышестоящего суда должна быть завязана не на постоянном вмешательстве в состоявшееся правосудие, а на выработке правоприменительных позиций. Суды уровня субъекта федерации (краевые областные и равные им) должны выполнять функцию по стабилизации судебной практики, привносить правовую определенность в судопроизводство, а не раскачивать его хаотичным дискреционным усмотрением. Решение вышестоящего суда должно быть образцом в применении конкретной правовой нормы на более или менее продолжительный период времени. Сегодня  отсутствует такое свойство судебных решений как их окончательность. Без этого свойства судебная процедура превращается в спектакль неопределенной продолжительности. Не в этом ли ( в неустойчивости судебных постановлений) причина низкого авторитета судебной власти?
Сведение судебной процедуры к механическому воспроизведению всегда несовершенного закона – это задание вектора на минимизацию сути конституционно-правового значения судебной власти. При возникновении спорной ситуации, когда требуется суду выступить властью, усмирить противоречия и стабилизировать ситуацию, необходим выход на новые рубежи, выработка новых подходов, положений. В этом и заключается  суть идеи  судебного правотворчества, которая до сих пор не нашла должного места в системе судов общей юрисдикции (да и вообще в правовой культуре). Ведь в этом случае необходимо изменить понимание роли и места суда первой инстанции. Сегодня все разговоры о судебном правотворчестве ходят вокруг цитирования решений Верховного Суда, в то время когда развитие судебной практики должно происходить именно в суде первой инстанции. Вышестоящий  же суд должен дать оценку уже состоявшемуся решению. Причем эта оценка должна быть крайне осторожная и исходить из уважения к суду первой инстанции и понимания того, что правосудие уже состоялось.





[1] Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 № 1801-1 "О концепции судебной реформы в РСФСР" / Консультант плюс/ Законодательство/Абзац 77.


: 16/03/2007
: 5667
:
Преступность как объект научных исследований: проблемы и перспективы.
Вещественные доказательства: дары волхвов.
Основания для производства повторных и дополнительных следственных действий в российском уголовном судопроизводстве
Гилинский Я.И. «Все действительное разумно»
Отдельные вопросы предварительного расследования по делам частного обвинения
РЕЗНИК Г. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ДОСТОИНСТВО ЛИЧНОСТИ – ОСНОВА МИРОВОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Основные этапы законодательного регулирования дознания в Республике Узбекистан
Калиновский К.Б. Меры по защите участников уголовного процесса как общее условие предварительного расследования в российском уголовном процессе
Особенности прекращения полномочий судьи по законодательству Республики Казахстан
Суд присяжных: конфликт в судебном следствии

| |


.:  ::   ::  :.

RusNuke2003 theme by PHP-Nuke -
IUAJ

(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] || []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(66602, "yandex_ad", { ad_format: "direct", font_size: 1, type: "horizontal", limit: 3, title_font_size: 2, site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "FEEAC7", title_color: "0000CC", url_color: "006600", text_color: "000000", hover_color: "0066FF", favicon: true, n
PHP Nuke CMS.
2005-2008. Поддержка cайта