:  
 
You are on the old site. Go to the new website linknew website link
Вы находитесь на старом сайте. Перейдите на новый по ссылке.

 
 Архив новостей
 Новости сайта
 Поиск
 Проекты
 Статьи






. .

? !



Эволюция уголовного судопроизвоства на постсоветском пространстве
Материалы международной научно-практической конференции. Киев, 2006

Трепещи, Левиафан…
А.И. Макаркин,

доцент кафедры уголовного процесса

С.-Петербургского университета МВД России,

кандидат юридических наук

Трепещи, Левиафан, досудебная состязательность неизбежна…,

но и это не предел!



2006, Киев, , , А.И. Макаркин, Преобразования постсоветского пространства во многом связаны с пересмотром роли государства в различных сферах. Наблюдаем это мы как в юриспруденции, так и экономике и политике… Где-то государство уходит само, где-то его вытесняют, а иногда меняется только форма его участия.
Для сознания человека постсоветской эпохи характерно отождествление себя с государством (своих интересов с государственными). И неудивительно, ведь советская пропаганда долгие годы работала на это. Выдавливалось уважение к частным интересам, и как следствие было потеряно уважение к личности. Человек же не способный ценить свою личность никогда не сможет ценить личность другого человека. Да-да, Левиафан в наших головах! По нашему глубокому убеждению, подавляющее большинство проблем, возникших у нас в последние пару десятков лет во всех сферах, обусловлено как раз конфликтом состояния общественного сознания и новых условий. Неужели должно пройти «сорок лет», прежде чем удастся изжить остатки тоталитарного мышления?
Возможно, именно в силу названных причин так тяжело движется и реформа уголовного правосудия. Одним из её ключевых вопросов является проблема построения состязательности. И даже теми специалистами, что данная проблема не поднимается напрямую, часто обсуждаются вопросы прямо или косвенно  к этой проблеме отношение имеющие[1].
При этом под состязательностью многими коллегами подспудно понимается изгнание государственных институтов из этой сферы, чуть ли не приватизация правосудия. Однако современный состязательный процесс – это процесс публичный[2], в отличие от судопроизводства обвинительного и частно-искового. Ещё И.Я. Фойницкий в начале прошлого века заметил: “…Состязательный процесс при начале публичном предполагает обвинителя, действующего ex officio”[3].
И если состязательность в судебном разбирательстве споров практически не вызывает, то состязательность досудебная – камень преткновения. Почему же в предварительном производстве нужно развивать состязательные начала? Разве мало их в суде?
Во-первых, практическая значимость: даже ограниченное усиление состязательности сразу даёт положительный эффект. Это подтверждается целым рядом специальных исследований, основанных на статистике судебного контроля[4].
А, во-вторых, к этому нас ведёт мировая общественная мысль. В целом ряде международно-правовых актов закреплены принципы состязательного правосудия: целесообразность, доступ к правосудию, право судебного обжалования, контроль ограничения прав и свобод человека, право на защиту, презумпция невиновности (Всеобщая декларация прав человека, статьи 8-12; Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, статьи 5, 6, 8; Международный пакт о гражданских и политических правах, статьи 14; Токийские правила, статьи 1, 3, 5, 6; Хартия Европейского Союза об основных правах, статьи 48-50 и др). При этом изъятий для досудебного производства не делается.
Как видим, расширение судебного участия в ходе расследования стало основным средством реализации состязательности[5]. Судебный контроль должен включать следующие основные направления, соответствующие основным направлениям судебной деятельности в состязательном уголовном процессе:
1. принятие решений о ходе процесса (движении дела);
2. легализация данных, собранных сторонами, в качестве доказательств;
3. контроль предъявления обвинения;
4. контроль ограничения конституционных прав.
Очевидно, в состязательном уголовном процессе ни следователю,  ни прокурору в их традиционном для нас понимании места уже нет, львиную долю их полномочий возьмёт на себя следственный судья.
Между тем, сам по себе судебный контроль ещё не даёт нам публично-состязательного (дискурсивного) процесса. В социальной среде, ориентированной на демократические ценности, в условиях постиндустриальной, информационной культуры правосудие должно работать под контролем общества, то есть при широком участии институтов гражданского общества.
         Применительно к правосудию институты гражданского общества изучены пока ещё довольно слабо. Удивляться нечему, у нас пока они и развиты весьма незначительно соответственно тому, как они развиты вообще на постсоветском пространстве.
К допуску «представителей общественности» для участия в осуществлении правосудия государство всегда и везде относилось крайне осторожно. Постороннее (с точки зрения Левиафана) влияние на один из механизмов власти для него чревато утратой главенствующего над обществом положения, утратой независимости от общества. Мы же понимаем, с точки зрения демократических концепций независимости от общества у государства быть не должно. Ныне вопрос первичности интересов даже не ставится. В противном случае, рассуждения о такой социальной формации как гражданское общество вообще бессмысленны.
При этом «народный элемент» (в терминологии дореволюционных юристов) привлекается государством к участию в осуществлении правосудия в периоды критической нестабильности государственной власти для укрепления его (государства) социального авторитета. Так было в Европе XII-XV веков, в России во второй половине XIX века и в начале прошлого десятилетия. Любопытно, что участие «представителей общественности» применялось у нас даже в период господства тоталитаризма. Конечно, говорить о зрелом (или хотя бы развивающемся гражданском обществе) в тот период было бы неосмотрительно. Однако отдельные его элементы пусть в недоразвитых формах всё же существовали. Приму на себя смелость предположить, что таковые существовали всегда и везде, где существовали общество и государство.
Исторически сложившимися формами защиты публичного интереса помимо институтов государственных являются институты народного (общественного)  обвинения и общественной защиты. Защита по самой своей природе есть институт общественный, о чём также свидетельствовал И.Я. Фойницкий, назвав защитника "представителем общего интереса"[6].

В отечественному правосудию были известны как общественный защитник, так и общественный обвинитель по УПК РСФСР, назначаемые специально для этого представители общественных организаций и трудовых коллективов. Данные институты подвергались мощной критике как «не эффективные», ведь они в тоталитарной среде и не могли быть до конца эффективны. При этом случаи успешного их применения в судопроизводстве всё же известны. В новом УПК России данным институтам места не нашлось. Странно, что это произошло тогда, когда они как раз и могли бы понадобиться.
Народные заседатели (шеффены), принимавшие участие в рассмотрении как уголовных так и гражданских дел, также выдвигались общественными объединениями и трудовыми коллективами. Они получили в народе издевательское прозвище «кивалы» за свою соглашательскую с председательствующим позицию. Упрёки в адрес института народных заседателей были те же. Следует признать, что и причины их неэффективности так же аналогичны.
Место шеффенов в уголовном суде России заняли присяжные заседатели, а из судопроизводства гражданского они исчезли бесследно.
Многим нашим современникам симпатична идея суда присяжных. И.Л. Петрухин, оценивая данную форму судопроизводства, отметил следующее: "Присяжные несут в суд народную мудрость, жизненный опыт, чувство права и справедливости… Присяжные не руководствуются стандартами…"[7]. Это так. Однако суд присяжных не следует воспринимать как некий философский камень, способный в мгновение ока преобразовать постсоветскую правовую систему в надёжный щит для охраны гражданских прав. Едва ли эти надежды оправданы. Суд присяжных - не панацея. Эффективность этой формы разбирательства судебных дел весьма сомнительна в силу своей длительности, усложнённости и дороговизны. За это суд присяжных давно и не безосновательно подвергается критике в правовой литературе. К слову, на Западе по тем же причинам он давно стал реликтовой формой судопроизводства. В течение ХХ столетия количество судебных дел, разрешаемых в подобном порядке, стремительно сокращалось. Даже в Великобритании (на родине суда присяжных) таких дел сейчас насчитываются единицы. У нас всегда было большой проблемой найти двух народных заседателей для участия в разбирательстве. Теперь же по новому законодательству России необходимо обеспечивать явку не менее 20 кандидатов в присяжные.
Звучат высказывания о том, что государство, ссылаясь на дороговизну процедуры, скрывает свою боязнь, что будут рассыпаться сфабрикованные дела. С этим представляется возможным не согласиться. Государство не боится суда присяжных, оно найдёт выход и здесь. В США, к примеру, для того, чтобы было поменьше желающих требовать разбирательства судом присяжных, стали назначать председательствующими наиболее строгих судей, назначающих наиболее суровые меры наказания. В результате желающих заметно поубавилось. Там деньги налогоплательщиков – социальная ценность. К тому же слабое государство (неэффективная власть) в своём стремлении создать видимость реформаторской деятельности готово оплатить всё, и без зазрения залезет в карман к налогоплательщику. Удивительно, что богатая западная демократия не может позволить себе такой роскоши как суд присяжных, а наша…
         Мировой судья. Этот институт зародился примерно в XII-XIII веках в Англии в качестве средства предотвращения междоусобных столкновений. В США и Великобритании это поныне избираемые населением непрофессиональные юристы из числа, пользующихся всеобщим доверием граждан. Сам народ даёт им мандат на правосудие, что и является залогом их высокого авторитета. В России они такие же профессиональные юристы как федеральные судьи, назначаемые на должности органами власти. Их независимость также условна, как и у судей общей юрисдикции. У них те же профессиональные шоры.  Институтом гражданского общества мировой судья в России не стал.
Гораздо более удачный пример действия институтов гражданского общества представляют собой третейские суды, развитые в сфере гражданского судопроизводства. Пример диаметрально противоположный мировым судам. Они авторитетны, поскольку избираются самими контрагентами. Они скоры, поскольку минимально формализованы. Они компетентны особенно в сфере предмета спора. Представляется, что третейские суды при их последовательном развитии в уголовном процессе могли бы составить значительную конкуренцию мировым. Конечно, речь идёт лишь о рассмотрении ими уголовных дел о преступлениях минимальной общественной опасности. Очевидно, что такой судья был бы более эффективным примирителем.
         Не следует также забывать и об институтах самоорганизации самого судейского сообщества. Съезд судей пока не является средством самоорганизации с целью решения общих проблем. Его роль, к сожалению, преимущественно номинальна и не вполне отвечает требованиям статей 8-9 Основных принципов независимости судебных органов.
         Развитие медиационных процедур, по нашему мнению, является одним из самых перспективных направлений реформы уголовного правосудия, прежде всего потому, что как раз открывает дорогу общественному правосознанию. По этому признаку медиация может восприниматься именно в качестве института гражданского общества. Медиация победным маршем прошла по залам судов западных стран, продемонстрировав свою высокую эффективность, закладывая основы «терапевтического правосудия». Теперь же деятельность таких организаций как Центр «Судебно-правовая реформа» в рамках проекта «Восстановительное правосудие в России» убеждает нас в принципиальной возможности развития данного института на постсоветском пространстве.
В последние более десятка лет в регионах компактного проживания мусульманского населения остро встаёт проблема подмены светских судов шариатскими судами. Это объективный процесс, его причинами являются не только ослабление госвласти. Мусульманская культура испытывает ныне мощный подъём. Представляется возможным проанализировать возможность импликации данного института в современную правовую систему России. Он в большей степени отвечает требованиям, предъявляемым к институтам гражданского общества по сравнению хотя бы с мировыми судьями. Имам избирается общиной специально не только для духовного руководства, но и осуществления правосудия по законам шариата. Проигнорировать силу влияния этого института не удастся. Он пользуется широкой общественной поддержкой, поскольку основывается на общественном правосознании. Безусловно, отнестись к данному предложению следует крайне аккуратно, соблюдая паритетность религиозных, политических и правовых нужд.
Международное право также не смогло обойти проблему институтов гражданского общества. Стандартные минимальные правила Организации Объединённых Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) нацеливают на обеспечение более активного участия общественности в осуществлении правосудия (п. 1.2). В п. 17.2 этих же правил также отмечается следующее: "Участие общественности следует рассматривать как предоставляемую членам общества возможность внести свой вклад в дело защиты интересов общества".
Не учитывать значение фактора необходимости развития институтов гражданского общества ныне уже крайне опрометчиво, да и затруднительно. Они являются одним из клапанов выпускающих пар социального напряжения. Это вопрос стабильности и легитимности самой государственной власти.
Чтож, трепещи, Левиафан!


[1] См. например: Бирюкова А.М. Проблеми надання адвокатом правовоi допомоги у кримiнальному судочинствi // Вiсник Академii адвокатури Украiны. 2006. № 1. С. 94-101; Рубис А. Регулирующее воздействие прокурора на информационные процессы доказывания // Закон и жизнь. 2006. № 5. С. 37-41; Iсмаiлова Л.Б. Реалiзацiя принципу презумпцii невинуватостi у кримiнальному процесi Украiни // Вiсник Академii адвокатури Украiны. 2005. № 3. С. 111-118.

[2] Головко Л.В. Принципы неотвратимости ответственности и публичности в современном российском уголовном праве и процессе // Гос-во и право. 1999. № 3. С. 61-68; Смирнов А.В. Состязательный процесс. СПб., 2001. С. 68-76, 221-311.

[3] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 1. С. 61.

[4] Колоколов Н.А. Судебный контроль в стадии предварительного расследования преступлений: важная функция судебной власти: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1998. С.13, 20; Питулько К.В. Судебный контроль за применением заключения под стражу и реализация права обвиняемого (подозреваемого) на защиту в уголовном процессе РФ. СПб., 2000. С. 47; Солодилов А.В. Судебный контроль за проведением следственных действий и решениями прокурора и органов расследования, ограничивающими конституционные права и свободы граждан в уголовном процессе России: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Томск, 1999. С. 20-21.

[5] Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000. С. 50-58; Попелюшко В.О. Мала судова реформа та захист прав громадян. К., 2006. С. 27-33, 109-126; Шестакова С.Д. Состязательность уголовного процесса. СПб., 2001. С. 137.

[6] Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. 2. С. 70-71.

[7] Уголовный процесс / Под ред. Петрухина И.Л. М., 2001. С. 382. См. также: Яновська О.Г. Суд присяжних в системi гарантiй захисту прав людини // Вiсник Академii адвокатури Украiны. 2006. № 1(5). С. 93-98.

: 04/05/2007
: 3841
:
Матрица уголовного судопроизводства [перезагрузка]
Особенности регламентации права на тайну телефонных переговоров в Конституциях государств Европы и особенности обеспечение данного права в уголовно- процессуальном законодательстве Российской Федерации.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РЕФОРМИРОВАНИЯ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА БЕЛАРУСИ И РОССИИ
Прекращение уголовного преследования: понятие, сущность, значение
Процессуальная самостоятельность Следователя: миф или Реальность
Надзор в уголовном судопроизводстве России – время реформ.
Особый порядок вынесения приговора при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением – «Сделка о признании вины»?
ВОЗВРАЩЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПРОКУРОРУ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Эволюция института задержания в уголовно-процессуальном законодательстве Беларуси: от советского периода до современности
Международные стандарты деятельности защитников по уголовным делам

| |


.:  ::   ::  :.

RusNuke2003 theme by PHP-Nuke -
IUAJ

(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] || []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(66602, "yandex_ad", { ad_format: "direct", font_size: 1, type: "horizontal", limit: 3, title_font_size: 2, site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "FEEAC7", title_color: "0000CC", url_color: "006600", text_color: "000000", hover_color: "0066FF", favicon: true, n
PHP Nuke CMS.
2005-2008. Поддержка cайта