Правосубъектность – состояние, предполагающее потенциальную (правоспособность) либо фактическую (дееспособность) возможность лица от своего имени осуществлять деятельность, направленную на реализацию прав и обязанностей, определенных правовым статусом.
Правосубъектное лицо – наделенный правоспособностью и дееспособностью индивидуальный (коллективный) участник урегулированного правом общественного отношения.
Правовой статус – совокупность прав и обязанностей, персонифицирующих лицо в качестве участника юридически значимых отношений; в качестве составных элементов включает общеправовой, специальный и личный статусы.
Правовое положение – совокупность факторов, определяющих место лица в правотворческом и правореализационном процессе; в качестве составных элементов включает правовой статус, а также связи и взаимодействия лица, характеризующие его расположение в механизме правового регулирования.
Проблемы правосубъектности
индивидуальных и коллективных лиц
в сфере частного и публичного права
Традиционно осуществляется дифференциация лиц на физические (телесные), представленные индивидами, и юридические, представленные организациями людей. Однако такая дифференциация не может рассматриваться в качестве универсальной.
Во-первых, далеко не всегда физическое лицо (реальный индивид) обладает полной правосубъектностью и может своими осознанными волевыми действиями осуществлять права и обязанности (в том числе нести ответственность за совершенные социально вредные деяния). Так, к примеру, в случаях, когда имеет место законное или договорное представительство в процессуальных правоотношениях, следует говорить о комплексной правосубъектности, включающей правоспособность лица, являющегося носителем законного интереса, нуждающегося в юридическом обеспечении (защите), и дееспособность лица, осуществляющего определенные действия в интересах обладателя правоспособности (родители, опекуны, попечители, адвокаты и т. п.).
Во-вторых, гражданско-правовое понимание юридического лица является в достаточной степени узким и не может быть применено ко всем видам коллективных лиц, принимающих участие в урегулированных правом общественных отношениях. В соответствии со ст. 48 ГК РФ, юридическое лицо – это «организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком». Даже если не обращать внимания на очевидные лингвистические «ляпы» – организация не является личностью, следовательно, не может «приобретать и осуществлять … личные неимущественные права» – то сразу бросается в глаза более существенное противоречие. Законодатель выделяет в определении три вида вещных отношений: собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления, при этом два последних вида не включают права лица на распоряжение обособленным имуществом, а значит, изначально исключают фактическую возможность отвечать этим имуществом по взятым на себя обязательствам. Подобное противоречие вызвано тем, что смешиваются понятия коллективного лица как субъекта частноправовых и как субъекта публично-правовых отношений.
Частноправовое регулирование в своей основе содержит частную собственность на имущественные и неимущественные предметы и договор определяющих корреспондирующие права и обязанности юридически равных лиц. В подобном понимании коллективный субъект в полном смысле слова является собственником и отвечает своей собственностью по взятым на себя обязательствам.
Публично-правовое регулирование основано на публичной (государственной, муниципальной) собственности и нормативно-правовых актах, задающих субординационный режим отношений между юридически неравными субъектами, взаимодействующими по принципу власти-подчинения. В условиях публично-правового регулирования модель единого юридического лица утрачивает свою прикладную значимость. Несмотря на то что ст. 124 ГК РФ определяет в качестве субъектов правоотношений «РФ, субъекты РФ, городские (сельские) поселения и другие муниципальные образования», рассмотрение названных субъектов в качестве взаимодействующих на равных началах с иными участниками – гражданами и юридическими лицами носит в большей степени декларативный, нереалистичный характер. На практике государство как организация публичной политической власти выступает в качестве субъекта административно-командной деятельности и в таком качестве осуществляет управление обществом не на договорной, а на субординационной основе, широко применяя механизм государственного принуждения.
Дифференциация коллективных субъектов в зависимости от области правового регулирования оказывает непосредственное влияние на структуру и содержание их правосубъектности.
В сфере частного права правоспособность коллективного лица возникает с момента ее регистрации в органах Министерства юстиции, при этом инициатива создания коллективного лица исходит от субъектов – учредителей, представленных носителями частных интересов. Дееспособность коллективных субъектов частного права складывается из сделкоспособности (реальной возможности осуществлять и защищать имущественные и неимущественные права) и деликтоспособности (возможности самостоятельно нести бремя ответственности по принятым на себя обязательствам и за совершенные правонарушения).
В сфере публичного права правоспособность коллективного лица возникает с момента издания документа властно-распорядительного характера (к примеру, Постановления Правительства РФ о создании Государственного образовательного учреждения «Санкт-Петербургский университет МВД РФ»), при этом инициатива создания коллективного лица исходит от субъекта – учредителя, являющегося носителем публичного интереса. Таким образом, сам факт создания и существования коллективного субъекта, осуществляющего деятельность в области публично-правового регулирования, не зависит от воли лиц, данный субъект образующих. В данном случае государственная регистрация коллективного лица, созданного в приказном (указном) порядке, является не основополагающим, как в частном праве, а производным, имеющим лишь опосредованное значение, действием. «Дееспособность коллективных субъектов публичного права» представляет сложную категорию, в рамках которой сочетаются дееспособность государства как единой политико-правовой организации управления обществом и дееспособность государственного органа (должностного лица), осуществляющего от имени государства определенный вид государственной деятельности и участвующего в реализации функций государства. Говоря о дееспособности государства, следует различать кратоспособность – реальную возможность государства осуществлять публичную власть в отношении общества и отдельных граждан и деликтоспособность – фактическую ответственность государства по взятым на себя обязательствам и совершенным правонарушениям. В свою очередь, дееспособность государственного органа определяется его функциональной компетенцией, в рамках которой закрепляются делегированные государством органу правомочия, осуществляемые им от имени государства, а также обязательства, возникающие в связи с осуществлением этих правомочий и, в том числе, меры ответственности за их неисполнение, а также за злоупотребление имеющимися правами.
Правосубъектность государства
Любое коллективное лицо одновременно выступает и как биолого-социальная фикция, и как юридический факт. В соответствии с органической теорией государство представляет собой политический организм (коллективного человека), структурирование и функционирование которого сопоставимо с биологической конструкцией. Понятно, что подобный подход носит сугубо умозрительный характер. На самом деле любая организация представляет собой определенным образом упорядоченную совокупность индивидов и объединяемых по различным критериям социальных групп. Вместе с тем, с формально-юридической точки зрения не имеет существенного значения, кем в реальности представлен субъект: это может быть и один человек (телесное лицо) и группа лиц, выступающих в правотворческом и правореализационном процессе в качестве единого нерасчлененного образования (коллективное лицо). Получается, что государство как субъект права одновременно и фикция, и факт. Мы можем сказать, что государство существует, но не сможем персонифицировать единое нерасчленяемое лицо, персонифицируемое как государство.
Государство одновременно и территория, и народ (включающий и наделенных властной компетенцией чиновников и подвластных граждан, которые вместе с тем являют собой «основной и единственный источник власти в государстве»), и аппарат публичной политической власти, представленный совокупностью органов и должностных лиц от имени государства (и, вместе с тем, от имени государственно организованного сообщества), осуществляющих властные полномочия, связанные с установлением общезначимых правил поведения, обеспечением их реализации всеми представителями сообщества (в том числе и самими чиновниками), реализацией мер юридической ответственности по отношению к правонарушителям. Деятельность государства выражается в деятельности конкретных государственных органов, наделенных определенным объемом властных правомочий и в комплексе образующих их компетенцию. Вместе с тем, эти органы не являются самодостаточными образованиями и должны в первую очередь руководствоваться не корпоративными, как в частном праве, а публичными интересами государства. Так, например, управление организацией военного строительства в государстве осуществляется подразделениями Министерства обороны. Верховным главнокомандующим является Глава государства – Президент. Вместе с тем, сама военная деятельность осуществляется не от имени Министерства обороны или Президента, а от имени государства в целом.
Объективная невозможность сведения феномена государства к единственному формальному образу обусловливает ряд вопросов, связанных с правосубъектностью государства как коллективного лица:
– если деятельность государства осуществляется конкретными органами, наделенными определенной компетенцией, то насколько возможно говорить о правосубъектности государства как единого коллективного лица?
– с какого момента возникает правоспособность государства?
– каким образом государство реализует свою дееспособность во внутригосударственных и международных отношениях?
Итак, можно ли говорить о правосубъектности государства как целостного коллективного лица. Если говорить о сфере международных отношений, то особых проблем нет. Государство в данном случае выступает как самостоятельное политико-правовое образование – субъект международных отношений, персонификация которого осуществляется за счет территориального и социального обособления, а также ряда внешних атрибутов (государственных символов).
Представление о государстве как о субъекте внутригосударственных отношений сформировать сложнее. В данном случае неприемлем антропоцентрический подход (органическая концепция государства) предполагающий восприятие государства как некоего обособленного политического тела (аналогичного телу биологическому). Как уже отмечалось ранее, государство как субъект представлено умозрительной абстракцией «ГОСУДАРСТВО» и существующими в эмпирической реальности государственными органами, которым ГОСУДАРСТВО делегировало властные полномочия, определенные функциональной компетенцией.
Рассмотрение правосубъектности лица как комплексной категории, включающей право- и дееспособность, актуализирует проблему приобретения и утраты правоспособности ГОСУДАРСТВА. Анализ существующих государственных образований позволяет говорить о том, что приобретение правоспособности государством зависит от двух факторов: факта обретения государственного суверенитета и международного признания. Суверенитет ГОСУДАРСТВА означает верховенство государственной власти в пределах собственной пространственной юрисдикции и независимость в определении и осуществлении внутренней и внешней политики. Институт международного признания предполагает восприятие ГОСУДАРСТВА в качестве равноправного (и равнообязанного) субъекта межгосударственного взаимодействия. В настоящее время существуют так называемые непризнанные государства (Приднестровская Молдавская Республика, Южная Осетия, Абхазия), которые, с одной стороны, обладают всеми внешними атрибутами государства и с определенной оговоркой могут рассматриваться в качестве суверенных социально-политических образований. Однако непризнание этих самопровозглашенных государств другими ГОСУДАРСТВАМИ не позволяет говорить о наличии у них государственной правоспособности.
Дееспособность ГОСУДАРСТВА как субъекта управленческих правоотношений складывается из кратоспособности и деликтоспособности.
Кратоспособность представляет собой качественную сторону государственной деятельности, характеризующую реальную способность ГОСУДАРСТВА осуществлять публичную политическую власть. В основу кратоспособности ГОСУДАРСТВА положены принципы суверенности и легитимности государственной власти.
Деликтоспособность ГОСУДАРСТВА предполагает сочетание принципов индивидуальной и коллективной ответственности. Коллективная ответственность сводится к формам экономической (материальной) и политической ответственности государства как самостоятельного обособленного коллективного лица. Экономическая ответственность ГОСУДАРСТВА осуществляется за счет казны, представляющей собой денежный эквивалент совокупной собственности государства, включащей наряду с финансовыми средствами (бюджет, стабилизационный фонд) исчисляемые в денежных единицах материальные ресурсы государства (земля, внутренние водоемы, недра, леса и т. п.). За счет казны осуществляется ответственность ГОСУДАРСТВА как во внутригосударственной, так и в международной сфере. В пределах государственной территории иски организаций и граждан к конкретным государственным органам, обеспечиваемые за счет государственной казны, фактически являются исками к ГОСУДАРСТВУ. Примерами международной экономической ответственности ГОСУДАРСТВА могут служить контрибуции, налагаемые на ГОСУДАРСТВО, проигравшее военный конфликт, а также обязательства ГОСУДАРСТВА производить выплаты из государственной казны в пользу определенных лиц по решениям органов международного правосудия.
Политическая ответственность может выражаться в применении к ГОСУДАРСТВУ мер, направленных на ограничение его кратоспособности. В частности, по результатам завершения Второй мировой войны подверглась существенному ограничению кратоспособность ряда государств Восточной Европы, включенных в социалистическое содружество и фактически попавших в политическую зависимость от СССР. Причем события, имевшие место в 1960–1970-х годах в Венгрии и Чехословакии свидетельствовали о том, что «патронаж старшего брата» предполагал, в том числе, и применение мер военного вмешательства во внутреннюю политику суверенных ГОСУДАРСТВ. Наглядным примером ограничения кратоспособности ГОСУДАРСТВА являлось также принятие внешнеполитического решения стран-победительниц о разделении единой Германии и создании на ее территории двух самостоятельных ГОСУДАРСТВ: ГДР и ФРГ.
Включение в деликтоспособность ГОСУДАРСТВА индивидуальной ответственности связано с тем, что реальные действия вредоносного характера от имени государства осуществляют конкретные люди. При этом общество (нация), вольно или невольно допустившее этих людей к государственной власти и своим позитивным либо безразличным отношением к принимаемым этой властью противоправным решениям легитимизировавшее их, опосредованно разделяет ответственность за ущерб, причиненный ГОСУДАРСТВОМ другим странам, народам, индивидам. В подобном отношении немецкий народ несет ответственность за злодеяния против человечества, совершенные гитлеровской Германией, а российский народ несет ответственность за злодеяния, совершенные в сталинском СССР против собственной нации. Однако говорить о применении мер карательного характера в отношении государства и общества, безусловно, нельзя. В данном случае ответственность за преступления, совершенные ГОСУДАРСТВОМ и от имени ГОСУДАРСТВА, будут нести конкретные индивиды, ответственные за организацию этих преступлений либо принимавшие наиболее активное участие в их осуществлении. Так, Нюрнбергский процесс рассматривался как суд над фашизмом –человеконенавистническим политическим режимом. Вместе с тем, в качестве подсудимых на процессе фигурировали конкретные люди – фашистские преступники, которым предъявлялись конкретные обвинения и которые, таким образом, несли персональную ответственность за преступления, совершенные ГОСУДАРСТВОМ – фашистской Германией.
Общие выводы
1. В настоящий момент в общей теории права имеет место отождествление категорий «коллективное лицо (коллективный субъект права)» и «юридическое лицо». При этом не проводится дифференциации специфики правосубъектности коллективных лиц в зависимости от того, в какой сфере правового регулирования (публично-правовой либо частноправовой) осуществляется их формирование и функционирование. На мой взгляд, с подобным подходом нельзя согласиться. Дефиниция «юридическое лицо», получившая закрепление в гражданском праве, не может рассматриваться в качестве универсальной, во-первых, потому что сама по себе нуждается в уточнении и доработке, а во-вторых, потому что наиболее соответствует частноправовому регулированию. Для коллективного субъекта, создаваемого государством и от имени государства, осуществляющего правоприменительную деятельность в сфере публичного права, характерными являются иной (по сравнению с частноправовым) порядок организации, а также специфическая правосубъектность, включающая в качестве структурных элементов правосубъектность государства и правосубъектность государственного органа.
2. Правосубъектность индивидуальных субъектов может носить как целостный, так и комплексный характер. Комплексная правосубъектность индивидуального лица предполагает сочетание правоспособности лица, являющегося носителем того или иного права (законного интереса) и неспособного своими осознанными волевыми действиями обеспечить его реализацию либо защиту, а также дееспособности лица, выступающего в юридическом процессе в качестве представителя и осуществляющего юридическое обеспечение реализации (защиты) субъективного права (законного интереса) представляемого.
3. Правосубъектность коллективных субъектов частноправового регулирования возникает с момента государственной регистрации лица органами Министерства юстиции. При этом инициатива создания лица принадлежит участникам – учредителям, стремящимся к осуществлению собственных эгоистических (корпоративных) интересов, не противоречащих публичным интересам, но и не совпадающих с ними. Таким образом, в основу организации и функционирования коллективных лиц положен диспозитивный метод. Дееспособность коллективного субъекта частноправового регулирования включает сделкоспособность и деликтоспособность. При этом субъект отвечает по взятым на себя обязательствам собственным обособленным имуществом, принадлежащим ему на правах частной собственности.
4. Процесс возникновения правосубъектности коллективных субъектов публично-правового регулирования следует рассматривать как стадийный процесс, включающий в себя в качестве первичного этапа возникновение правосубъектности государства, а в качестве производного этапа – возникновение правосубъектности государственных органов.
5. Правосубъектность государственного органа как коллективного субъекта публично-правового регулирования возникает с момента, указанного в издаваемом от имени государства постановлении. При этом в качестве инициатора создания соответствующего органа выступает само государство (в лице уполномоченных на то органов и должностных лиц). Сам факт существования государственного органа непосредственным образом не зависит ни от государственной регистрации, ни от воли лиц, данный орган образующих. Таким образом, в основу организации и функционирования коллективных лиц положен императивный метод. Дееспособность государственного органа определяется его компетенцией, включающей делегированные государством и осуществляемые от его имени правомочия и обязательства. Государство, выступая в качестве учредителя государственного органа несет ответственность за его деятельность, в том числе, за невыполненные обязательства и совершенные правонарушения.
6. Возникновение правосубъектности государства предполагает наличие двух факторов: обретение социально-политической организацией государственного суверенитета и международное признание самопровозглашенного государства.
Дееспособность государства включает кратоспособность и деликтоспособность. Кратоспособность представляет собой реальную возможность государства осуществлять публичную власть. В основу кратоспособности государства положены суверенитет (верховенство государственной власти внутри самого государства и ее независимость в сфере межгосударственных отношений) и легитимность (отношение к государственной власти как к законной со стороны общества). Деликтоспособность государства отражает его обязанность нести ответственность в случае невыполнения принятых на себя обязательств, а также совершения противоправных деяний. Деликтоспособность государства включает в качестве составных элементов коллективную и индивидуальную ответственность. Коллективная ответственность государства выражается в правоограничительных мерах экономического и политического характера. Материальные иски к государству погашаются за счет государственной казны. Политическая ответственность государства связана с принудительным ограничением его кратоспособности и предполагает применение внешнеполитических мер, направленных на корректировку государственной политики в направлении, определяемом субъектом международной политики, от имени которого в отношении данного государства осуществляется кратоограничительное воздействие. Индивидуальную ответственность в рамках деликтоспособности государства несут конкретные индивиды, от имени государства принимавшие решения, повлекшие за собой противоправные вредоносные последствия, а также принимавшие наиболее активное участие в совершаемых государствами преступлениях.