Серьезная научная попытка обозначить функции стратегии сдерживания преступности была сделана Энтони Даффом и Дэвидом Гарландом,[1] которые подчеркивают, что существует различие между философией карательных мер государства в контексте политики борьбы с преступностью и моральным практически-ориентированным дискурсом.

Экономистами посредством математических расчетов подтверждается эффект сдерживания преступности со стороны деятельности правоохранительных органов. Однако, даже с точки зрения экономических расчетов, учитывающих материально-финансовые затраты на обеспечение карательно-принудительного механизма борьбы с преступностью, этот эффект сильно ограничен.[2] Фактически все правоохранительные системы мира столкнулись с ситуацией, когда финансирование государственных программ, ориентированных на поддержание и развитие «силового» ресурса в борьбе с преступностью, перестало сопровождаться пропорциональным эффектом. Это вызвало к жизни соображения философов и криминологов о том, что стратегия сдерживания преступности принесет больше успеха, если в первую очередь сосредоточить усилия на устранении ее первопричин, а не последствий.[3]

В отечественной криминологической науке также сложился критически-конструктивный взгляд на содержание актуальных стратегий противодействия преступности. Так, по мнению ряда исследователей, в условиях демократии необходимо менять государственную политику при определении стратегии борьбы с преступностью с карательного воздействия на преступника (это сфера уголовного права) в область сглаживания диспропорции во всех сферах общественной жизни человека и общества (а это сфера криминологии).

Задачами государственной политики на современном этапе являются: на стратегическом уровне - реальное обеспечение социально приемлемого уровня безопасности общества и населения от преступности, а на тактическом уровне - снижение темпов роста и стабилизация преступности и отдельных ее видов до минимально допустимого уровня. Современная криминология требует знаний, методы и методики все новых и новых наук, которые еще в неполной мере применяются отечественными криминологами. Это связано с тем, что криминологические исследования проводятся с целью изучения, в большей степени, самой преступности и в меньшей - детерминирующих ее факторов. Без знаний же этих факторов повлиять на преступность в полной мере нельзя.[4] 30 мая 2007 г. в Москве, в Научно-исследовательском институте повышения квалификации работников прокуратуры состоялся теоретический семинар под руководством профессора А.В. Наумова, посвященный проблемам идеологии уголовного закона. И на повестке дня научного сообщества вновь присутствовали проблемы стратегий противодействия преступности и их реализации.

            Стало очевидным, что самостоятельным фактором преступности является глобализация – процесс и явление, получившие в науке сложную интерпретацию, связанную с оценкой экономических, демографических, миграционных, информационных и иных составляющих. Глобализация вызвала к жизни и собственную «тень» - глобальную преступность. С одной стороны, речь идет о дальнейших модификациях транснациональной преступности, о чем написано и сказано немало. В эпоху глобализации появляются новые формы транснациональной преступности. Организованные преступные группировки возникают и расширяются с угрожающей быстротой, что сопровождается ростом масштабов физического насилия, запугивания людей и коррупции государственных чиновников. С другой стороны – глобализация, как социокультурный контекст развития общества, вызвала и еще один эффект: факторы развития тех или иных традиционных видов преступности стали практически универсальными для большинства государств и мирового общества в целом. Это привело к пониманию того, что для более эффективного решения новых задач в области предупреждения преступности и уголовного правосудия необходимы совместные усилия всего международного сообщества.

            В документах ООН отмечается, что рост преступности отрицательно сказывается на процессе развития и общем благосостоянии человечества и вызывает общее беспокойство в наших обществах. Если такое положение сохранится и далее, то жертвами преступности станут, в конечном счете, прогресс и развитие. Растущая интернационализация преступности должна породить новые соразмерные ответные действия (выделено нами – Е.Р.). Организованная преступность использует ослабление пограничного контроля, которое содействует законной торговле и тем самым развитию. Если не принять энергичных превентивных мер, то в ближайшие годы произойдет дальнейший рост числа и масштабов таких преступлений.[5]

            Не следует думать, что Организация Объединенных Наций призывает к ликвидации стратегии «силовой» борьбы с преступностью. В Декларации принципов и программы действий ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия, принятой резолюцией 46/152 Генеральной Ассамблеи от 18 декабря 1991 года, прямо говорится: «…Любому расширению возможностей и способностей правонарушителей совершать преступления должно соответствовать аналогичное расширение возможностей и способностей правоохранительных органов и органов уголовного правосудия». Однако в этом же документе признается необходимость создания новой эффективной программы Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. Фактически Организация Объединенных Наций, отвечая на качественно новые криминальные угрозы, сформулировала криминологическую конструкцию противодействия преступности, которая включает и традиционную «силовую» идеологему, и дискурс на превентивное воздействие (факторный подход). Здесь нет прямого или косвенного противопоставления идей, находящихся в основе криминологической политики. Речь идет о разумном балансе стратегий сдерживания преступности в условиях глобализации, о расширении инструментального поля противодействия преступности за счет сочетания таких стратегий. Последнее обстоятельство представляется самым важным.

            О таком подходе свидетельствует и содержание целей программ ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия:

а) предупреждение преступности внутри государств и транснациональной преступности;

b) борьба с преступностью как на национальном, так и на международном уровнях;

с) активизация регионального и международного сотрудничества в области предупреждения преступности и уголовного правосудия и борьба с транснациональной преступностью;

d) объединение и сплочение усилий государств-членов в предупреждении транснациональной преступности и борьбе с ней;

е) более действенное и эффективное отправление правосудия при должном уважении прав человека всех лиц, столкнувшихся с преступностью, и всех тех, кто имеет отношение к системе уголовного правосудия;

f) содействие соблюдению самых высоких стандартов справедливости, гуманности, правосудия и профессионального поведения.

            Объявленное ООН стратегическое направление противодействия преступности получило в последние годы отчетливое правовое и организационное закрепление. Иными словами, механизм реализации криминологической стратегии в условиях глобализации создан и продолжает развиваться. Это немаловажно.

            Прежде всего, под эгидой ООН создан Центр по международному предупреждению преступности (ЦМПП), задачи которого - содействовать укреплению международного сотрудничества в деле предупреждения и сдерживания преступности; оказывать поддержку в развитии систем уголовного правосудия; помогать государствам-членам решать задачи и преодолевать угрозы, возникающие в связи с изменением характера транснациональной организованной преступности. Работа Центра связана с созданием и реализацией целого ряда специальных программ ООН, содержание которых, как представляется, адекватно отражает качество глобальных криминальных угроз. Речь идет о Программе Организации Объединенных Наций по международному контролю над наркотиками (ЮНДКП), Глобальной программе против транснациональной организованной преступности, Глобальной программе по борьбе против торговли людьми и ряде других.

            В рамках Глобальной программы против транснациональной организованной преступности выявляются новейшие тенденции в деятельности организованных преступных групп и освещаются потенциальные угрозы, с тем, чтобы можно было принимать соответствующие профилактические меры. Глобальная программа по борьбе против торговли людьми помогает странам происхождения, транзита и назначения таких людей выработать совместные стратегии и практические действия, направленные против торговли людьми. Программа ООН по международному контролю над наркотиками и предупреждению преступности обеспечивает повсеместное просвещение в области опасности злоупотребления наркотиками; поддерживает международные усилия по борьбе с изготовлением наркотиков, их незаконным оборотом и связанной с наркотиками преступностью; содействует усилиям по снижению уровня злоупотребления наркотиками, особенно среди молодежи и уязвимых групп населения; налаживает на местном, национальном и международном уровнях сотрудничество по вопросам борьбы с наркотиками; обеспечивает информацию, анализ и услуги специалистов по связанным с наркотиками вопросам.

            И, разумеется, стратегия сдерживания в полной мере применяется международным сообществом к такому феномену как современный глобальный терроризм. В рамках системы ООН разработано тринадцать международных конвенций,[6] касающихся террористической деятельности.

Потребность в сведении разнообразных контртеррористических действий системы ООН к единой основе, а также в разработке всеобъемлющей, универсальной контртеррористической стратегии впервые была отмечена Группой высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам. В декабре 2004 года в своем докладе Группа обратила внимание на необходимость разработки всесторонней стратегии по борьбе с терроризмом, которая учитывала бы факторы, способствующие распространению терроризма, усиливала возможности стран в борьбе с терроризмом, а также пропагандировала верховенство права и защиту основных прав человека.

            Следуя обязательствам, принятым на Саммите 2005 года, государства-члены приняли рекомендации Генерального секретаря ООН за основу для обсуждения, и 11 мая 2006 года начали консультации по вопросу разработки всеобъемлющей контртеррористической стратегии. Результатом этих встреч стало уникальное общее согласие принять глобальную контртеррористическую стратегию ООН. Данная глобальная стратегия Организации Объединенных Наций была принята всеми 192 государствами-членами 8 сентября 2006 года. 19 сентября 2006 года ее ввели в действие во время встречи на высоком уровне Генеральной Ассамблеи. Впервые все страны мира согласовали общий подход к борьбе с терроризмом. Принятие стратегии стало кульминацией многолетних усилий и обязательств мирового сообщества.

Этот документ является основой для конкретного плана действий: обратить внимание на условия, способствующие распространению терроризма; предотвращать терроризм и бороться с ним; принять меры для расширения возможности государств бороться с терроризмом; усилить значение Организации Объединенных Наций в борьбе с терроризмом и обеспечить уважение к правам человека в ходе этой борьбы.

И если ООН в качестве принципиально важного положения стратегии сдерживания глобальной преступности называет критерий соразмерности качества и масштаба криминальных угроз и ответных мер на них, то и здесь уже можно говорить о реальных результатах. Так, например, Управление ООН по наркотикам и преступности оказало помощь более 125 странам в ратификации и введении в национальное законодательство универсальных соглашений по предотвращению и уничтожению международного терроризма. Более чем в 80 странах были проведены консультации по вопросам контртеррористического законодательства. В ходе санкций, направленных против организации «Аль-Каида» и движения «Талибан»[7], 34 государства заморозили боле 90 миллионов долларов финансовых активов. Международный валютный фонд провел оценку возможностей 58 стран по противодействию легализации денег, полученных преступным путем, и предотвращению финансирования терроризма. Техническая помощь была оказана более 158 странам. С 2001 года Всемирный банк провел 31 проверку выполнения обязательств по противодействию легализации денег, полученных преступным путем, и предотвращению финансирования терроризма, а также на протяжении всего этого периода осуществил 275 миссий технической помощи.

Далее. Международная конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма ставит целью предотвращение поставок ядерного оружия потенциальным террористам, а резолюция 1540 (2004г.) Совета Безопасности разрабатывает обязательный для принятия всеми странами ряд мер, направленных против доступа террористов к оружию массового уничтожения. Обеспечивая данные решения на прикладном уровне, Международное агентство по атомной энергии осуществило более 100 оценочных миссий с целью помощи государствам-членам. В результате этого в новых независимых государствах были определены и надежно защищены 38 радиоактивных источников высокой активности. Сотрудники Организации по запрещению химического оружия зарегистрировали и обезвредили более 71 000 метрических тонн химических веществ. Все бывшие объекты по производству химического оружия во всем мире были переориентированы на мирные цели.

Очевидно, что конвенционные акты Организации Объединенных Наций, в основу которых заложена стратегия сдерживания преступности в условиях глобализации, преследуют цели позитивного упреждающего воздействия на факторы наиболее опасных видов и форм криминальной деятельности. Таким образом, на практике реализуется идея сочетания репрессивно-карательных (и, очевидно, необходимых) мер реагирования на преступность с мерами превентивного свойства.

Самостоятельный аспект реализации стратегии сдерживания преступности в условиях глобализации связан с защитой прав человека. Необходимо подчеркнуть, что действия Организации Объединенных Наций, независимо от того, нацелены они на ограничение террористов в средствах для проведения нападений, на запрет государствам по оказанию им помощи или расширение возможностей стран по борьбе с терроризмом, никогда не совершаются за счет нарушения прав человека. Организация Объединенных Наций поставила защиту прав человека — жертв терроризма — в центр антитеррористической деятельности. Защита прав человека в ходе борьбы с терроризмом лежит в основе глобальной контртеррористической стратегии. Государства — члены ООН представляют конкретное доказательство своей приверженности защите прав человека в ходе борьбы с терроризмом. Этим доказательством является введение должности специального докладчика, который следит за тем, чтобы во время ведения борьбы с терроризмом права человека не нарушались.

Для такой постановки вопроса есть веские основания. С одной стороны, государства, ведущие  борьбу с терроризмом, так или иначе ограничивают права своих граждан, а также граждан других государств, прибывающих на их территорию. Особую озабоченность правозащитных организаций вызывают действия государств, связанные с экстрадицией или передачей лиц другому государству, внесудебными казнями, обращениями с подозреваемыми в терроризме в полицейских изоляторах, а также отношением к религиозным диссидентам и этническим меньшинствам, мирно выступающим за независимость.[8]

            С другой стороны, массовая террофобия (как одно из явлений, сопровождающих терроризм и борьбу с ним) в ряде случаев продуцирует такой эффект как насилие на почве национальной ненависти. Так, например, в опубликованном в 2002г. докладе Хьюман Райтс Вотч (анализ ситуации по предупреждению и уголовному преследованию терроризма после сентябрьских терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне) говорится о том, что число таких преступлений в США в 2001г. возросло в 17 раз. В докладе документально фиксируются факты антиарабского и антимусульманского насилия и реагирование на них со стороны федеральных властей, властей штата и местных властей. Данный документ стал продуктом совместных исследований правозащитной организации с полицейскими, прокурорами, активистами общественности и жертвами преступлений на почве национальной ненависти в шести городах (Сиэтл, Дирборн, Чикаго, Лос-Анджелес, Феникс и Нью-Йорк). В докладе рассматриваются также характер и масштабы этой категории преступлений, включающей убийства, нападения, поджоги и вандализм. Амардип Сингх, соавтор доклада, научный сотрудник Хьюман Райтс Вотч по проблемам США пишет: «После 11 сентября произошел взрывной рост насилия в отношении арабов и мусульман. Федеральная администрация сообщила о 17-кратном росте такой преступности: с 28 в 2000г. до 481 в 2001г. Организациями, объединяющими мусульман и арабов, было получено более 2000 обращений о притеснениях, насилии и других противоправных действиях, связанных с сентябрьскими терактами. В Чикаго и Лос-Анджелесе число преступлений, направленных против арабов, в 2001 г. возросло в 15 раз».[9] Как отметил один из участников встречи ОБСЕ по человеческому измерению «Права человека и борьба с терроризмом», «даже развитые демократические страны не избежали соблазна формировать образ врага, например, из исламского фундаменталиста, человека в чалме и с бородой, не особо проводя границу между приверженцами определенной религии и сторонниками радикального насильственного переустройства государства и общества на основе определенной религии с использованием, в том числе, террористических способов достижения политических целей».[10]

Действительно, борьба с терроризмом и другими опасными формами глобальной преступности не сводится исключительно к проблеме безопасности. Такие базовые ценности как права человека подлежат защите в полной мере. Все без исключения стратегии противодействия преступности в условиях глобализации должны основываться на данном принципиальном положении.