MASP/IUAJ/МАСП

Новый Уголовно-процессуальный Кодекс Республики Беларусь (далее – УПК) был принят в 1999 году и введен в действие с 1 января 2001 года. С тех пор прошло более шести лет. Несомненно, что это оптимальный срок, который позволяет выявить все достоинства и недостатки нового закона, оценить, какие институты успешно работают, какие нуждаются в совершенствовании, а об отсутствии каких можно только сожалеть.

Одной из характерных черт нового УПК является демократизация уголовного процесса, расширение круга его участников и усиление защиты их прав и интересов. Это касается, прежде всего, подозреваемого, обвиняемого, их защитника, которые наделены рядом дополнительных прав. Наиболее существенным из них стало право на получение бесплатной юридической консультации адвоката до начала первого допроса в качестве подозреваемого или обвиняемого в случае задержания или применения меры пресечения в виде заключения под стражу (п. 5 ч. 2 ст. 41; п. 4 ч. 2 ст. 43 УПК). Пять лет работы нового УПК показали жизнеспособность этого прогрессивного института. Хотя хлопот для следователей, и особенно для адвокатов, значительно прибавилось. Ведь сегодня это право реально обеспечивается каждому задержанному и заключенному под стражу лицу в любое время дня и ночи, в выходные и праздничные дни, для чего организовано круглосуточное дежурство адвокатов в юридических консультациях.

В то же время вопрос о праве свидетеля иметь представителя – адвоката до сих пор не получил в УПК положительного решения. Это породило противоречие между ст. 62 Конституции Республики Беларусь о праве каждого на получение юридической помощи и ст. 60 УПК, которая не предусматривает соответствующего права у свидетеля. Согласно ч. 3 ст. 1 УПК для разрешения данной правовой коллизии должны применяться положения Конституции, что и делается на практике.

Ждет своего законодательного закрепления и статус такого участника процесса как заявитель, который существует до возбуждения уголовного дела и чьи интересы до сих пор должным образом не защищены.

На охрану прав и законных интересов личности направлены и меры по обеспечению безопасности участников процесса, перечисленные в главе 8 УПК. Однако пятилетний опыт реализации норм этой главы выявил существенные недостатки в их правовой регламентации, практике применения, а также необходимость соответствующего видеотехнического оснащения. Имеется в виду оборудование, используемое для допроса защищаемого лица вне визуальной видимости других лиц, т.е. при нахождении его вне зала судебного заседания или с применением мер, обеспечивающих его неузнаваемость (ч. 2 ст. 67, ч. 3 ст. 68 УПК).

В настоящее время для этих целей применяются костюмы химзащиты, коробки из-под холодильника, смежные с залом судебного заседания комнаты и другие подсобные средства, что не может не вызывать улыбки у присутствующих в суде граждан. Думается, что решая указанную проблему государство должно пойти на определенные финансовые затраты, чтобы не только надежно обезопасить участников уголовного процесса, но и обеспечить строгое соблюдение принципов непосредственности и состязательности судебного разбирательства.

Ведь именно состязательность правосудия, повышение правоохранительной и правозащитной роли суда, освобождение его от обвинительных функций стали своеобразной визитной карточкой УПК Беларуси 1999 года. Однако уже первые месяцы работы по новому закону показали, что для надлежащего осуществления принципа состязательности не хватает государственных обвинителей. Сегодня объем их работы по поддержанию государственного обвинения в суде по сравнению с 2000 годом увеличился в 3,4 раза! При этом штатная численность прокурорских работников осталась на прежнем уровне. В результате качество поддержания государственного обвинения нередко оставляет желать лучшего, поскольку у многих помощников прокурора отсутствует необходимое время для подготовки к судебному процессу. Вследствие этого они не во всех случаях полно и всесторонне исследуют доказательства по делу, иногда допускают необоснованные отказы от обвинения, ошибки при квалификации действий обвиняемых и предложении им мер наказания.

Недостатки в поддержании государственного обвинения приводят к чрезмерной активности суда в собирании доказательств по собственной инициативе, что предусмотрено ч. 2 ст. 103 УПК. Это зачастую превращает состязательный судебный процесс – в обвинительный, хорошо знакомый нам по недавнему прошлому, где бремя доказывания виновности обвиняемого было фактически возложено на суд.

Кардинально изменить нынешнее состояние этой сферы прокурорского надзора в лучшую сторону иным путем, кроме как достаточным финансовым обеспечением состязательности и оптимизацией штатной численности государственных обвинителей, вряд ли возможно. Иначе другие, не менее важные направления деятельности прокуратуры перестанут осуществляться должным образом[1]. С учетом вышеизложенного поддержание государственного обвинения в суде, являясь приоритетным направлением деятельности прокуратуры, остается в тоже время наиболее трудоемким и проблемным в плане его реализации.

Существуют в УПК 1999 года и такие новые нормы и институты, относящиеся к судебному производству, которые успешно работают и хорошо себя зарекомендовали. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что в Беларуси полностью оправдал себя сокращенный порядок судебного следствия (ст. 326 УПК), с применением которого рассматривается от 30 до около 50% уголовных дел в судах первой инстанции. Активно используются государственными обвинителями возможности по изменению пределов судебного разбирательства, связанные с предъявлением нового, более тяжкого обвинения (ч. 2 ст. 301 УПК). Такая процедура позволяет прокурору исправить ошибки предварительного следствия в случае обнаружения их в судебном заседании, а суду – избежать обвинительного уклона при принятии решения.

В тоже время имеются в УПК отдельные новеллы, которые пока не оправдали себя и «пробуксовывают» на практике. Речь идет, в частности, об упразднении обвинительного заключения и замене его справкой о результатах проведенного по делу предварительного расследования, которая представляется прокурору и не подлежит приобщению к уголовному делу (ч. 2 ст. 262 УПК). Новое положение закона не привело к желаемому результату – суд и стороны не стали более тщательно изучать материалы предварительного расследования. Напротив, указанная справка, которая по замыслу законодателя должна была стать внутренним прокурорским документом, по-прежнему представляется не только государственному обвинителю, но даже защитнику и суду.

Опыт применения в Республике Беларусь нового порядка приостановления судебного разбирательства для собирания дополнительных доказательств (ч. 5 ст. 302 УПК), который, по замыслу некоторых разработчиков Кодекса, должен был заменить существовавшее ранее дополнительное расследование, показал, что такие доказательства, представляются прокурором в суд крайне редко. Как правило, дело возвращается в судебное заседание в прежнем виде и суд принимает решение на основе уже имеющихся и исследованных материалов. Поэтому полагаем, что применение этого института должно иметь место в исключительных случаях, поскольку его частое использование влечет затягивание судебного разбирательства, приводит к необоснованному содержанию обвиняемых под стражей, неоправданным затратам сил и средств органов уголовного преследования, то есть является неэффективным.

Почти не применяются на практике такие новые и прогрессивные меры пресечения, как залог и домашний арест, которые должны были стать альтернативами заключению под стражу. Так, в 2005 г. залог был применен в отношении 33 лиц[2]. К такому положению привел чрезвычайно высокий его размер – не менее 500 базовых величин, который не в состоянии внести большинство подозреваемых и обвиняемых. В 2006 г. парламентом в первом чтении принят закон о снижении размера залога до 100 базовых величин, что должно в будущем расширить его использование. Домашний арест был применен в 2005 г. к 548 лицам, а личное поручительство – к 239 лицам[3], что вместе с залогом составляет менее 1% всех обвиняемых и подозреваемых. В связи с этим наиболее распространенными мерами пресечения в Беларуси по-прежнему являются заключение под стражу (до 35% обвиняемых) и подписка о невыезде и надлежащем поведении (до 65% всех обвиняемых)[4].

Не действуют в Республике Беларусь ни специальные суды по делам о преступлениях несовершеннолетних, ни судьи, прошедшие специальную подготовку по данной категории дел, что предусмотрено ст. 430 УПК. Хотя нормативная база для их создания в белорусском законодательстве существует и первые шаги в этом направлении уже сделаны. Имеется в виду ст. 28 нового Кодекса Республики Беларусь «О судоустройстве и статусе судей». Кроме того, группой ученых и практиков, в состав которой входила и автор настоящей статьи, разработан проект Концепции ювенальной юстиции Республики Беларусь, где предусматривается создание целостной системы специализированных органов правосудия в отношении несовершеннолетних с комплексной юрисдикцией[5].

Дальнейшее совершенствование уголовно-процессуального законодательства Республики Беларусь должно быть направлено на усиление гарантий прав граждан на судебную защиту, доступ к правосудию и повышение эффективности уголовного судопроизводства. Этому должно способствовать появление в УПК таких демократических и прогрессивных норм и институтов, которые ранее были им необоснованно отвергнуты, но успешно функционируют во многих странах. Более чем пятилетний опыт работы нового УПК показал ошибочность такого решения и необходимость их существования для успешного осуществления правосудия.

Речь идет, прежде всего, об апелляционном производстве, которое должно заменить традиционную кассационную процедуру с многочисленными повторными судебными процессами и существующий неэффективный и трудно доступный для граждан судебный надзор[6]..

Отсутствие предварительного слушания уголовного дела сегодня также негативно сказывается на процессе осуществления правосудия в Беларуси. Судья не может возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если постановление о привлечении в качестве обвиняемого составлено с нарушением требований закона, что исключает возможность постановления приговора. Нередко обнаруживаются и иные нарушения, которые не могут быть исправлены судом и препятствуют судебному разбирательству. Предварительное слушание, которое можно будет провести в стадии назначения и подготовки судебного разбирательства, позволит суду решить вопрос о допустимости представленных доказательств и своевременно возвратить дело прокурору для устранения выявленных нарушений закона.

Еще при принятии УПК в 1999 г. следовало предусмотреть судебный порядок получения санкции на заключение под стражу и продление ее срока. Тогда бы новый белорусский кодекс не противоречил ч. 3 ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах и ч. 3. ст. 5 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод[7].

Неплохо было бы вернуться, уже в XXI веке, к обсуждению вопроса о составе суде первой инстанции. Вряд ли можно утверждать, что суд с участием народных заседателей в том виде, в котором он достался нам от советского прошлого, является наиболее эффективной формой участия народа в правосудии.

В текущем году внесены очередные изменения и дополнения в УПК, которые были вызваны потребностями практики. Так, в 2006 году Кодекс был дополнен главой 49 «Производство по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц», в первом чтении принят законопроект о введении в Кодекс нового раздела, регулирующего порядок оказания международной правовой помощи по уголовным делам.

Подводя итог вышеизложенному можно с уверенностью констатировать, что новый УПК Республики Беларусь в целом оправдал ожидания государства и общества. В тоже время дальнейшее реформирование уголовно-процессуального законодательства должно осуществляться последовательно и взвешенно, после тщательного и всестороннего обсуждения и быть направлено на его совершенствование и приближение к общепризнанным международным стандартам.