Использование доказательств, собранных в процессе расследования по уголовному делу, как стороной обвинения, так и стороной защиты, несомненно, является многогранной деятельностью, но в настоящей статье мы попытаемся рассмотреть некоторые аспекты доказывания, ввиду их особой значимости.
Доказывание представляет собой основную составляющую уголовно-процессуальной деятельности не только субъектов доказывания, к которым традиционно относят следователя, прокурора и суд, но и других участников уголовного судопроизводства, таких как адвокат-защитник. Не вызывает сомнения, что одним из важнейших элементов доказывания является собирание доказательств, куда на наш взгляд необходимо включить следующие составные:
1. обнаружение, фиксация и изъятие доказательств;
2. истребование и получение доказательств от должностных и иных лиц;
3. получение доказательств в результате проведения специальных исследований лицом, обладающим специальными знаниями;
4. получение доказательств в результате проведения следственных действий;
5. предоставление доказательств участниками со стороны защиты.
Как справедливо заметил В. Плетнев, значение этого элемента “определяется тем, что все последующие операции с доказательствами - их проверка, оценка и использование - осуществляются только по отношению к уже собранным доказательствам”. [1]Уголовно-процессуальное познание осуществляется посредством доказывания и состоит из собирания, проверки и оценки полученных доказательств. Указанной точки зрения придерживается большинство ученых (например А.Р.Ратинов,[2] Н.А.Якубович [3]), хотя есть и другие точки зрения (например М.С.Строгович,[4] С.А. Шейфер [5]), которые полагают, что указанная деятельность является не “собиранием”, а “формированием” доказательств.
Между тем, на наш взгляд, противоречия между этими точками зрения отсутствуют. Так, например, термин “собирание доказательств” используется в уголовно-процессуальном законе (статья 86 УПК РФ) и в теории уголовного процесса. Вместе с тем, собирание доказательств является целенаправленной деятельностью, определяемой предметом доказывания по конкретному уголовному делу. Собранные по уголовному делу доказательства не являются некой разрозненной массой, а формируют доказательственную базу, на основании анализа которой в конечном итоге и принимается решение о достаточности либо недостаточности собранных доказательств для выдвижения обвинительного тезиса в отношении конкретного лица.
Исходя из этого, собирание доказательств является первым звеном в цепи доказывания, а формирование доказательств является уже следующим звеном. При этом второе и первое неразрывно связаны между собою, и по сути дела, образуют одно целое. Процессуальная фиксация доказательств может обеспечиваться как путем производства необходимых следственных действий (именно необходимых, поскольку уже начала назревать проблема производства по уголовным делам излишних следственных действий) на стадии предварительного расследования, так и в судебном следствии. При этом необходимо иметь в виду то обстоятельство, что не все следственные действия, направлены на получение доказательств. Ряд следственных действий, например, таких как очная ставка, следственный эксперимент, проверка показаний на месте, предъявление для опознания лишь содействует закреплению ранее собранных по делу доказательств либо служит для их проверки на предмет относимости, допустимости и достаточности.
Содержанием уголовно-процессуального доказывания является познание специально уполномоченными должностными лицами в процессуальной форме, закрепленной достаточно жесткими рамками в уголовно-процессуальном законодательстве России, фактических обстоятельств совершенного преступления. Именно эта деятельность, осуществляемая в процессе собирания, проверке, оценке, а затем и в использовании доказательств собранных по уголовному делу для принятия законных и обоснованных процессуальных решений, что в конечном итоге служит для принятия на досудебной стадии итогового решения по уголовному делу – прекращение при установлении невиновности лица либо направление в суд для разрешения по существу при доказанности виновности лица; вынесении приговора, как обвинительного, так и оправдательного. Исходя из этого, процесс собирания доказательств может быть признан завершенным лишь тогда, когда следователь приходит к выводу о том, что собранных по уголовному делу доказательств достаточно для подтверждения обвинительного тезиса в отношении конкретного лица, а все собранные доказательства, подтверждающие обвинительный тезис, отвечают требованиям относимости, допустимости, достоверности, и в соответствии с предписаниями уголовно-процессуального закона надлежащим образом зафиксированы (практики, как правило используют термина «закреплены») в материалах уголовного дела.
Оценивая содержание сведений, которые могут быть использованы для установления фактов, составляющих предмет доказывания по конкретному преступлению, можно заметить, что закон прямо не устанавливает каких-либо ограничений, но указанные сведения должны в первую очередь отвечать требованию относимости.
Считалось, что основная цель доказывания состоит в установлении истины по делу. Так, Л.Д. Кокарев полагал, что «Установление истины в уголовном судопроизводстве осуществляется посредством доказывания, которое заключается в собирании, проверке, оценке доказательств, в обосновании выводов по уголовному делу». [6] М.С. Строгович отмечал, что “истина, устанавливаемая в уголовном процессе по расследуемому и разрешаемому судом делу, есть объективная истина, называемая материальной истиной”.[7] Принцип материальной истины “заключается в требовании, чтобы устанавливаемые следствием и судом факты соответствовали действительности, чтобы выводы следствия и суда о виновности привлечённых к уголовной ответственности лиц были истинными”.[8]
Термин "истина" содержался в целом ряде статей ранее действовавшего УПК РСФСР 1960 г. (например, ст. 89, 243, 246, 257, 280, 285), но при этом закон не давал определения понятию «истина». В философии, из которой в уголовное судопроизводство пришел термин «истина», также нет единого мнения по поводу определения этого термина. Действительно, до недавнего времени в уголовно-процессуальном законодательстве и в теории уголовного процесса существовало единое мнение по вопросу о том, что установление объективной истины является одним из основных принципов и целью уголовного судопроизводства. Однако, хочется отметить, что не все ученые так полагают. Например, П.А. Лупинская, [9] мнение которой, несомненно, всегда вызывает большой интерес в науке уголовного процесса, в учебнике «Уголовно-процессуальное право Российской Федерации», изданном еще в период действия УПК РСФСР 1960 года, уже не называет установление объективной истины среди принципов российского уголовного судопроизводства. В УПК РФ 2001 года об установлении истины в уголовном судопроизводстве ничего не сказано. Новый УПК РФ выдвинул на первый план две главные задачи, стоящие перед уголовным судопроизводством:- защита прав и законных интересов граждан и организаций, потерпевших от преступлений (принцип публичности);- защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Это, на наш взгляд, достаточно обоснованное решение законодателя, было встречено критикой ряда ученых. Так, например, В.В. Сероштан, отмечает, что «Недоумение и беспокойство вызывает освобождение суда от обязанности защиты публичных интересов и активных поисков истины при рассмотрении обстоятельств дела». [10] При этом, в обоснование своих доводов автор ссылается на суждения авторитетнейших ученых в области советского уголовного процесса. Складывается впечатление, что автор не принимает во внимание те изменения, которые произошли в жизни нашего общества за последние два десятилетия, что изменилось не только государство, но и модель уголовного процесса, и суд из активного участника судебного разбирательства в уголовном процессе превратился в беспристрастного арбитра в состязательном процессе. В то же время, как очень верно заметила Л.Ф. Шумилова «... процессуальное состязание не должно быть хаотичной борьбой сторон, прежде всего это упорядоченный процесс». [11] Именно суд руководит процессуальной деятельностью сторон в состязательном процессе, поэтому взваливать на суд несвойственные его природе функции, такие как установление истины по делу, представляется излишним. Рассматривая достаточно сложный вопрос истины в уголовном судопроизводстве, полагаем, необходимо обратить внимание на некоторые примеры из нашего прошлого. Требование установление истины в уголовном судопроизводстве имеет давние корни. Так, например, Уставом уголовного судопроизводства 1864 года “целью уголовного судопроизводства объявлялось обнаружение материальной истины, а средством её установления - всестороннее, полное и объективное исследование доказательств и обстоятельств дела при активном участии не только сторон, но и суда”.[12] Вместе с тем, полагать, что истина есть главная цель доказывания по уголовному делу, и, соответственно, в этом качестве сохраняет свое значение для правильной ориентации деятельности следователя в процессе расследования, на наш взгляд, нельзя. Мы полагаем, что для того, чтобы установить истину в уголовном судопроизводстве, необходимо иметь идеального следователя, идеального подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), идеального защитника, идеального прокурора и идеального судью. Однако, на наш взгляд, в рамках уголовного судопроизводства такое просто невозможно. А как быть с конституционным положением о том, что все неустранимые сомнения трактуются в пользу подсудимого? Как должен поступить судья, если в процессе рассмотрения уголовного дела он выяснит, что подсудимому предъявлено явно заниженное обвинение? Вправе ли он, в соответствии с требованиями установления истины, осудить его за реально совершенное, более тяжкое преступление, а не за то, в совершении которого ему было предъявлено обвинение? Нет, не вправе. Кассационная инстанция, проверяя приговор, также не вправе изменить приговор в сторону его ухудшения, даже если и установит, что действия осужденного необходимо было квалифицировать по иному, более тяжкому преступлению. Следовательно, истина по делу установлена не будет.
На наш взгляд, в уголовном судопроизводстве необходимо вести речь не о истине, а о доказанной достоверности, поскольку достоверно только то, что доказано, а все доказательства соответствуют всем предъявляемым к ним требованиям. К этому нас подводит и закрепленный в Конституции России принцип презумпции невиновности.


Используемая литература:

1. Плетнев В. Проблемные вопросы собирания доказательств по новому УПК//Российская юстиция. 2002. № 9.
2. Гранат Н.Л., Ратинов А.Р. Решение следственных задач. Волгоград, 1978. С.29.
3. Курс уголовного процесса. Общая часть. М., 1979. С.121.
4. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т.1. М., 1968. С.141.
5. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Тольятти. 1998. С.19. 6. Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокарев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса / Проблемы теории и практики уголовного процесса: история и современность / под ред. В.А. Панюшкина. Воронеж. Изд-во Воронеж. гос. Ун-та. 2006. С. 180; об этом также: Горский Г.Ф., Кокарев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж. 1978. С. 269.
7. Строгович М.С. Указ. соч. С. 132.
8. Строгович М.С. Указ. соч. С. 132.
9. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П.А. Лупинской. М., 1999. С. 160.
10. Сероштан В.В. Принципы судопроизводства // Российский судья. 2006. № 7. С. 15.
11. Шумилова Л.Ф. Принципы состязательности и объективной истины как фундаментальные начала правоприменительной практики // «Журнал Российского права», М.; Норма, 2005. № 11. С. 55.
12. Мельник В.В., Шмелева А.А. Роль суда, государственного обвинителя и защитника в состязательном уголовном судопроизводстве (по УУС 1864 года) // Журнал Российского права. 2001. №3. С. 156-157.