 | |
Презумпции в уголовном процессе
Калиновский К.Б., Смирнов А.В. Презумпции в уголовном процессе. // Российское правосудие. 2008. № 4. С. 68-74.
2008, Российское правосудие, , , Смирнов А.В., Калиновский К.Б.,
Презумпции в уголовном процессе
А.В. Смирнов, профессор Северо-Западного филиала Российской академии правосудия, доктор юридических наук
К.Б. Калиновский, доцент, заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин Северо-Западного филиала Российской академии правосудия, кандидат юридических наук
В юридической науке презумпции обычно рассматриваются как логи¬ческое умозаключение или как при¬ем законодательной техники1. Такое понимание презумпций представля¬ется слишком широким, что ведет к их смешению с другими правовыми конструкциями. На наш взгляд, вся¬кая презумпция — это правовая нор¬ма, в силу которой при наличии одно¬го юридического факта признается существующим другой юридический факт — до тех пор, пока не доказано обратное.
Презумпции отличаются рядом су¬щественных признаков.
1. Это положения, условно призна¬ваемые юридическими фактами.
Некоторые авторы оценивают пре¬зумпции как предположения,2 что, на наш взгляд, не вполне точно, посколь¬ку термин «предположение» означает вероятность того или иного обстоя¬тельства. Однако для целого ряда пре¬зумпций существенна не вероятность события, а особые потребности пра¬воприменения. Определение презумп¬ции через предположение (вероят¬ность) приводит некоторых авторов к парадоксальному выводу о том, что наряду с вероятностными презумп¬циями существуют презумпции нети¬пичные, представляющие собой лож¬ные обобщения. Такие презумпции они называют квазипрезумпциями, основное свойство которых состоит не в вероятности, а в сфере потреб¬ностей правового регулирования3. Од¬нако, на наш взгляд, не имеет смысла применять приставку «квази-», озна¬чающую «мнимый», «ненастоящий», к целому разряду презумпций. По¬следние являются полноценными пре¬зумпциями (положениями, условно принимаемыми за истину), хотя и основываются на иных принципах, чем вероятность событий. Будучи специально-юридическим приемом, презумпции опосредуют юридический уровень доказывания,4 когда установ¬ление искомых юридических фактов происходит не путем их достоверного познания, а конвенционально, т. е за счет условного признания того или иного положения.
Подчеркнем, что презумпции име¬ют своим предметом именно юриди¬ческие факты, т. е. обстоятельства, влекущие возникновение, изменение или прекращение правоотношений. Любое обстоятельство, порождающее юридическое последствие, может рас¬сматриваться как юридический факт. В структуре презумпций всегда при¬сутствуют два юридических факта: первый, который предусмотрен гипо¬тезой нормы, и второй, который пред¬усмотрен диспозицией. При условии установления первого факта (назовем его факт «А») считается установлен¬ным и второй, искомый факт («Б»). Факт «А» есть юридический факт, поскольку порождает обязанность правоприменителя признать факт «Б». Но последний также является юридическим фактом, ибо порождает правоотношение, ради которого, соб¬ственно, и установлена данная право¬вая норма.
2. Всякая презумпция есть содер¬жание правовой нормы, предусматри¬вающей данный способ установления юридического факта, порождающего конкретное правоотношение5.
Распространенным является деле¬ние презумпций на юридические и фактические. При этом обычно по¬лагают, что юридические презумп¬ции — это те, которые закреплены в нормах права, а фактические — те, которые в нормах права не закре¬плены (например, умозаключения из косвенных доказательств). На наш взгляд, фактические презумпции, так же, как и юридические, всегда содержатся в нормах права либо, в крайнем случае, выводятся из них с помощью юридического толкования. Главное отличие фактических презумпций от юридических заключается в том, что фактические презумпции основаны на естественных закономерностях, на том, что чаще встречается. В основе фактических презумпций лежит «не¬считанная статистика» разнообраз¬ных жизненных и процессуальных ситуаций. Но так же, как и юридиче¬ские, фактические презумпции всегда нацелены на установление того или иного юридического факта. Право¬вые нормы, содержащие фактические презумпции, могут иметь своим ис¬точником как закон, так и юридиче¬ский обычай, выработанный судебно-следственной практикой. Причем ино¬гда фактические презумпции косвенно выводятся из законодательной нормы путем ее толкования, закрепленного юридическим обычаем.
3. Презумпции не тождественны основаниям юридических норм6.
Любая правовая норма имеет свое основание, причину возникновения, мотив, который побудил законодате¬ля ее создать. Если это основание яв¬ляется предположением, то возникает соблазн использовать термин «пре¬зумпция». Так, некоторыми авторами делается вывод о существовании так называемой презумпции неразумения. Ее содержание усматривается в том, что в силу недостижения лицом воз¬раста, с которого наступает юридиче¬ская ответственность, презюмируется неспособность лица осознавать харак¬тер своих действий и руководить ими7. То есть, по логике сторонников этой точки зрения, если лицо не достигло возраста уголовной ответственности (исходный факт «А»), то оно призна¬ется неспособным руководить своими действиями (искомый факт «Б»). Од¬нако значение искомого юридическо¬го факта здесь принадлежит не факту «Б», а факту «А» (само недостиже¬ние лицом возраста уголовной от¬ветственности), который и требуется установить для применения нормы о прекращении уголовного преследова¬ния (ч. 3 ст. 27 УПК РФ). По этой причине видеть здесь презумпцию не следует, хотя основанием (причиной установления) нормы об освобожде¬нии от ответственности лиц, не до¬стигших деликтоспособного возраста, действительно является соображение о том, что они не могут в достаточной мере осознавать значение своих дей¬ствий и руководить ими. Презумпцию неразумения можно было бы при¬знать существующей при такой, на¬пример, формулировке применяемого правила: уголовное преследование ис¬ключается, если лицо не достигло со¬ответствующего возраста (факт «А»), в связи с тем, что до достижения это¬го возраста оно не способно осозна¬вать общественно опасный характер своих действий и руководить ими (презюмируемый факт «Б). Однако в данный момент имеет место не «пре¬зумпция неразумения», а безусловное правовое предписание освобождать от ответственности лиц, не достигших определенного возраста.
Смешение оснований правовых норм и презумпций лежит и в осно¬ве мнения о существовании так на¬зываемых неопровержимых презумп¬ций, к числу которых причисляют, в частности, и упомянутую «презумп¬цию неразумения»8. Представляет¬ся, что неопровержимых презумпций не существует, поскольку все то, что подразумевают под этим термином, фактически есть не что иное, как без¬условные правовые предписания. Если презумпции освобождают от необхо¬димости доказывания посредством до¬казательств фактов, которые, тем не менее, входят в предмет доказывания и устанавливаются на юридическом уровне посредством презюмирования, то названные предписания просто ис¬ключают основания норм из предмета доказывания.
4. Презумпции необходимо отли¬чать от выводов из косвенных дока¬зательств.
Косвенные доказательства также, как и презумпции, устанавливают факт «А» (доказательственный факт), который имеет связь с фактом «Б» (доказываемый главный факт), т. е. позволяют сделать логический вывод о существовании факта «Б». Основ¬ное отличие от презумпций состоит в том, что для доказывания с помощью косвенных доказательств нужна сово¬купность доказательственных фактов. Так, обнаружение отпечатков пальцев (косвенное доказательство) подозре¬ваемого в квартире потерпевшего ука¬зывает на присутствие в ней подозре¬ваемого (доказательственный факт). Однако чтобы сделать вывод о том, что подозреваемый находился в квартире потерпевшего именно в момент кра¬жи, а не до или после ее совершения, т. е. участвовал в совершении престу¬пления (доказываемый факт), нуж¬ны другие доказательственные факты (например, потерпевший с обвиняе¬мым ранее были незнакомы; обвиняе¬мый не был в гостях у потерпевшего до кражи; квартира потерпевшего была закрыта, после совершения кра¬жи и до изъятия отпечатков пальцев в квартиру никто не входил и т. д.). Но если бы вывод о существовании доказываемого факта (участие подо¬зреваемого в краже) можно было сде¬лать на основе одного-единственного доказательственного факта (наличие в квартире отпечатков его пальцев), тогда, без сомнения, имела бы место презумпция.
5. Назначение презумпций состоит в даче той или другой стороне в до¬казывании возможность опровергать наличие юридического факта.
В связи с этим законодательное за¬крепление презумпции иногда оказы¬вается более предпочтительным, чем простое описание юридического фак¬та. Так, в УПК РФ предусмотрена норма об ответственности поручителя в виде денежного взыскания в связи с ненадлежащим поведением обвиняе¬мого, взятого на поруки (ч. 4 ст. 103). Если юридическим фактом считать одно ненадлежащее поведение обви¬няемого, то у поручителя нет возмож¬ности избежать мер ответственности, если обвиняемый скрылся от следова¬теля. Вместе с тем применение такой ответственности будет явно неспра¬ведливым, когда поручитель предпри¬нял все от него зависящее для соблю¬дения всех условий меры пресечения. Поэтому, кроме факта нарушения обвиняемым меры пресечения, требу¬ется доказать еще ряд элементов, со¬ставляющих юридический факт: вину и бездействие поручителя, недобросо¬вестность исполнения им своих обя¬занностей. Однако на практике дока¬зать это очень сложно, поскольку дей¬ствия поручителя, обеспечивающие надлежащее поведение обвиняемого, имеют непроцессуальный характер. Проблема может быть решена с по¬мощью презумпции виновности по¬ручителя, который освобождается от ответственности, если докажет, что добросовестно выполнял свои обяза¬тельства (хотя обвиняемый скрыл¬ся)9.
6. Презумпции выполняют роль правил распределения бремени дока¬зывания.
Категория бремени доказывания определяет, против какого участника процесса толкуется состояние недо¬казанности и, следовательно, какой участник должен обосновать наличие искомого юридического факта.
В уголовном процессе распределе¬ние бремени доказывания путем презюмирования может обеспечивать различные интересы. На первом месте среди этих интересов стоит публич¬ное состязательное равенство сторон. Та сторона, которая объективно на¬ходится в слабейшем и потому нерав¬ном с другой стороной положении, может быть защищена презумпцией. Последняя или вообще освобождает самую слабую сторону от необходи¬мости доказывания важного для нее обстоятельства, или, по крайней мере, делает эту задачу более легкой, сво¬дящейся к тому, чтобы породить или сохранить разумные сомнения в по¬зиции противоположной стороны по данному вопросу.
На наш взгляд, бремя доказывания в интересах сохранения процессуаль¬ного равенства возлагается на сторо¬ну при следующих условиях:
а) по своим материальным и орга¬низационным возможностям данная сторона фактически намного сильнее в доказывании, чем ее оппонент;
б) обстоятельства, которые предстоит доказать данной стороне, для нее объективно достижимы.
Так, презумпция невиновности за¬щищает подозреваемого и обвиняе¬мого, возлагая бремя доказывания виновности на обвинителя, посколь¬ку по своим возможностям сторона защиты, как правило, фактически слабее стороны публичного уголовно¬го преследования, за которой стоит вся организационная и материальная мощь государства. Однако ситуация радикально изменяется в особых слу¬чаях, когда сторона защиты объектив¬но находится в несравненно лучшем положении в доказывании, нежели сторона обвинения. Обычно это бы¬вает, когда обвинителю приходится опровергать так называемый отрица¬тельный факт,10 на который ссылается сторона защиты, особенно если этот факт одновременно является и глав¬ным фактом по делу11. Известно, что отрицательные факты с трудом под¬даются доказыванию с полной досто¬верностью (negativa non probantur). Отрицательный факт можно доказы¬вать лишь тогда, когда он устанав¬ливается с помощью иных, положи¬тельных фактов, например, по делам о хранении или ношении огнестрель¬ного оружия — фактом незаконного приобретения оружия у другого лица. Если подобные положительные факты не установлены, виновность лица, ссы¬лающегося на отрицательный главный факт, обычно остается недоказанной.
Например, по делу Ф., рассмо¬тренному Домодедовским город¬ским судом Московской области, недоказанным явился источник не¬законного приобретения оружия. Как следует из материалов данно¬го дела, в автомашине такси, водителем которой являлся Ф., сотруд¬ники милиции обнаружили три автомата Калашникова, а рядом с автомашиной — сумку, в которой находилось еще два автомата. Ф. дал объяснения, что сумки, о содер¬жимом которых он не знал, остав¬лены неизвестными лицами, а при¬надлежность оружия выяснить не удалось. Ф. было предъявлено лишь обвинение в незаконном хранении и ношении изъятых у него автомат¬ных патронов, относительно кото¬рых Ф. не ссылался на отрицатель¬ный факт12. По факту незаконного хранения оружия в машине уголов¬ное преследование в отношении Ф. прекращено.
Обвинителю пришлось столкнуться по данному делу с задачей по опро¬вержению отрицательного факта, со¬стоящего в том, что лицо ранее не приобретало оружия.
В некоторых случаях на практике эта проблема решалась с помощью презумпции виновности, когда на основании доказанного факта неза¬конного ношения или хранения ору¬жия (факт «А») без каких либо других доказательств устанавливался факт незаконного приобретения оружия (факт «Б»). Так, в приговорах судов встречаются утверждения о том, что обвиняемый незаконно приобрел ору¬жие в неустановленное время, у неу¬становленных лиц, неустановленным способом13. На наш взгляд, в данном случае применение презумпции вино¬вности неправомерно, так как вполне достаточно привлечения обвиняемого к ответственности за незаконное хра¬нение или ношение оружия.
Представляется, что возможность или невозможность опровержения отрицательных фактов зависит от характера фактов положительных, которые следует установить обвини¬телю. Чтобы опровергнуть отрица¬тельный факт, положительные факты должны удовлетворять условию до¬стижимости, которая предполагает, в первую очередь, что эти факты явля¬ются достаточно определенными, т. е. имеют необходимую локализацию во времени и пространстве. Когда же их приходится искать на неопределен¬ной территории и произвольном от¬резке времени, шансы обвинителя на успех крайне малы и зависят лишь от того, выпадет ли ему благоприятный случай. Если положительные факты не отвечают этим условиям достижи¬мости, доказывание обвинения для стороны уголовного преследования, несмотря на ее общее (материаль¬ное и организационное) фактическое преимущество, практически является непосильным14.
Так, по делу Фам Хоанг (Pham Hoang) против Франции подозрева¬емый был задержан на границе при ввозе во Францию героина. Фран¬цузское законодательство преду¬сматривает, что ввоз запрещен¬ных товаров, к числу которых от¬носится героин, презюмируется незаконным, если ввозящее этот товар лицо не докажет обратного: например, предъявив достаточные оправдательные документы либо доказав, что действие совершалось в ситуации крайней необходимости или явилось следствием ошибки, из¬бежать которой было невозможно. В рассматриваемом деле стороной защиты не было представлено ни одного из подобных оправдывающих доказательств, а обвиняемый от¬казался давать какие-либо объясне¬ния. Европейский суд по правам человека, рассмотрев дело по жалобе заявителя, признал, что нет ничего недопустимого в предположении, что лицо, имеющее во владении не¬что, чем обладать в общем случае запрещено, должно удовлетвори¬тельным образом объяснить этот факт, в противном случае оно бу¬дет признано виновным15.
Представляется, что в данном слу¬чае была применена презумпция ви¬новности, бремя опровержения ко¬торой лежит на стороне защиты. Положительные факты, которые ги¬потетически могли бы опровергнуть версию о случайном или правомерном нахождении у обвиняемого наркоти¬ческого вещества, практически нахо¬дились вне досягаемости французских властей. При отсутствии объяснений обвиняемого их пришлось бы искать на обширной зарубежной территории и в неопределенной временной ретро¬спективе.
Напротив, достижимость положи¬тельных фактов позволяет сохранить на стороне обвинения основное бремя доказывания.
Рассмотренные примеры показыва¬ют действие презумпции невиновно¬сти и некоторых изъятий из нее в це¬лях обеспечения принципа равнопра¬вия сторон. Однако в уголовном про¬цессе применяется множество других презумпций, которые распределяют доказательственные обязанности для обеспечения других принципов про¬цесса — независимости суда, про¬цессуальной экономии и т.д. Поэто¬му бремя их опровержения не всегда возлагается на сильнейшую сторону, а подчас может быть уделом стороны защиты.
К числу таких презумпций отно¬сятся, в частности, презумпция необоснованности заявленного ходатай¬ства (бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство, — ч. 4 ст. 235 УПК РФ); презумпция вины нарушителя уголовно-процессуальных норм. Например, не явившийся по вы¬зову участник процесса обязан сооб¬щить о наличии уважительной причи¬ны неявки (ч. 3 ст. 113 УПК РФ), в противном случае его вина считается установленной, и он может быть под¬вергнут приводу или денежному взы¬сканию (ст. 117 УПК РФ).
Так, судья Колпинского районно¬го суда г. Санкт-Петербурга нало¬жила денежное взыскание на потерпевшего Г. за его неявку в судебное заседание, поскольку он не сообщил о наличии уважительных причин16.
Здесь можно указать также малоиз¬вестную презумпцию минимальности судебных издержек. Европейский суд по правам человека последовательно придерживается принципа, соглас¬но которому подлежат справедливой компенсации издержки, которые зая¬витель вынужден нести, чтобы оспо¬рить в национальном суде нарушение своих прав. Однако заявитель должен доказать, что он оплатил или должен оплатить расходы, компенсации кото¬рых требует17.
Сноски и примечания
1. См.: Бабаев В. К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974; Кузнецова О. А. Презумп ции в гражданском праве СПб., 2004; Никиташина Н. А. Юридические предположения в механизме правового регулирования (правовые презумпции и фикции). Дисс. канд. юрид. наук. Абакан, 2004; Панъко К. К. Презумпции в уголовном праве как прием законотворчества // Журнал российского права 2005 № 3. и др.
2. См.. Бабаев В. К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974 С. 14; Либус И. Л. Пре¬зумпция невиновности в советском уголовном процессе. Ташкент, 1981. С. 14; Сериков Ю. А. Презумпции в гражданском судопроизводстве. М., 2006. С. 25 и др.
3. См. Каминская В. И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М.-Л., 1948. С. 89; Бабаев В. К. Презумпции в советском праве. С. 15.
4. Доказывание имеет внутреннюю структуру, которую можно представить в виде трех уровней: информационного, логического и юридического. На информационном уровне доказывание состоит в собирании, проверке и оценке отдельных доказательств. Логическое доказывание есть обоснование выводов об искомых фактах посредством оценки совокупности собранных доказательств. Юридический уровень доказывания выражается в применении субъектом до¬казывания формальных средств установления обстоятельств дела (презумпций, преюдиций, правил об исключении доказательств) в случаях, когда информационное и логическое дока зывание оказались неэффективными или излишними. (См.: Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Уголовный процесс. Учебник для вузов. 2-е изд. СПб, 2005. С. 211).
5. В литературе и ранее высказывалось мнение о принадлежности презумпций к правовым нормам. См.: Щекин Д. И. Юридические презумпции в налоговом праве. М., 2002. С. 41; Куз¬нецова О. А. Указ соч. С. 47.
6. Строгович М С. Учение о материальной истине в уголовном процессе. М., 1947. С. 174; Ойзензихт В. А. Презумпции в советском гражданском праве. Душанбе, 1976. С. 21; Смир¬нов А. В. Состязательный процесс. СПб., 2001. С. 83—84.
7. Каминская В. И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М., 1948. С. 7-10; Петрухин И. А. Комментарий к ст. 27 УПК РФ // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. И. Л. Петрухина. М., 2004; Кругликов А. А., Зуев Ю. Г. Виды презумпций в уголовном праве. // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Сб. статей / Под ред. В. М. Баранова. Т. 2. Нижний Новгород, 2001. С. 313—314.
8. См.: Федотов А. В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал российского права. 2001. № 4. С. 54—55.
9. Конституционный Суд Российской Федерации признает, что к основаниям любого вида юридической ответственности, исходя из общего понятия состава правонарушения, относит¬ся и вина, если в самом законе прямо и недвусмысленно не установлено иное. См.: Постанов¬ление Конституционного Суда Российской Федерации от 25.01.2001 N 1-П «По делу о про¬верке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова и Н. В. Труханова» // Российская газета. 2001. 13 февраля; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.04.2001 N 7-П «По делу о проверке конституционно¬сти ряда положений Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Ар¬битражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, жалобами открытых акционерных обществ "АвтоВАЗ" и "Комбинат "Североникель", обществ с ограниченной ответственностью "Верность", "Вита-плюс" и "Невско-Балтийская транспортная компания", товарищества с ограниченной ответственностью "Совместное российско-южноафриканское предприятие "Эконт" и гражданина А. Д. Чулкова» // Российская газета. 2001. 6 июня.
10. Отрицательные факты — это отсутствие чего-либо; то, чего нет или не было в действитель¬ности.
11. Главным фактом по уголовному делу является, прежде всего, виновность (невиновность) лица в совершении преступления; доказательственными — те, которые лишь в совокупности способны приводить к логическому выводу о наличии главного факта.
12. См.: Меркушов А. Е. О судебной практике по делам о незаконном обороте оружия, бое¬припасов и взрывчатых веществ./ Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997. №2.
13. См.: Приговор Московского городского суда по делу № 2-196/99 от 22 октября 1999 г. // Справочно-поисковая система КонсультантПлюс. 2006; Приговор Московского городского суда по делу № 2-74/99 от 25 марта 1999 г // Справочно-поисковая система Консультант-Плюс. 2006.
14. Не с этим ли связан весьма низкий процент осуждений по делам с обвинением в совершении преступлений данного вида? Так, в 1996 г. в Российской Федерации были направлены в суды уголовные дела по 47 000 преступлений о незаконном ношении, приобретении, хранении и сбыте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, но осуждены по ним были лишь 26 000 человек. Учитывая, что по части этих дел обвиняемые привлекались к ответственности в соучастии, доля осужденных составила, по-видимому, менее половины. В 2002 г. были признаны виновными лишь 29 373 чел., а в 2004 г. — 30 000 чел. (См.: Опасный арсенал // Домашний адвокат. 2003. № 11; Оружие в обороте // Домашний адвокат. 2004. № 5).
15. См.: Решение по делу Pham Hoang v. France. // Ser A. № 243. 25.09.1992.
16. См.: Постановление от 7.11.06 г. по уголовному делу № 1-467 // Архив Колпинского рай¬онного суда г. Санкт-Петербурга.
17. См.: Пепеляев С. Г., Шубин Д. Л. Возмещение расходов на юридическую помощь // Ваш налоговый адвокат. 2001. № 2.
: 27/09/2008
: 3192
:
Преступность как объект научных исследований: проблемы и перспективы.
Вещественные доказательства: дары волхвов.
Основания для производства повторных и дополнительных следственных действий в российском уголовном судопроизводстве
Гилинский Я.И. «Все действительное разумно»
Отдельные вопросы предварительного расследования по делам частного обвинения
РЕЗНИК Г. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ДОСТОИНСТВО ЛИЧНОСТИ – ОСНОВА МИРОВОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Основные этапы законодательного регулирования дознания в Республике Узбекистан
Калиновский К.Б. Меры по защите участников уголовного процесса как общее условие предварительного расследования в российском уголовном процессе
Пирамида судебной власти
Особенности прекращения полномочий судьи по законодательству Республики Казахстан
|
|
| |
|
