Вопросы оптимизации уголовного судопроизводства в последнее время все чаще стали привлекать вопросы ученых. Оптимизация уголовного судопроизводства – требование времени, и затягивание этого вопроса не принесет ничего, кроме вреда, поскольку именно в уголовном судопроизводстве государство наиболее существенно ограничивает конституционные права и свободы человека и гражданина.
Особый порядок судебного разбирательства, введенный в действие УПК РФ, принятым в 2001 году, на наш взгляд, можно считать условно новым институтом, направленным на оптимизацию уголовного судопроизводства. Так, сокращение судебного следствия в случае признания своей виновности подсудимым допускалось по УПК РСФСР 1922 года, как в первоначальной, так и в сменившей ее редакции 1923 года. В то же время, в законе не было ни слова о каких-нибудь "соглашениях" между обвинением и защитой или иных уступках подсудимому. Прообразом «сделки о признании вины» в УПК РСФСР, на наш взгляд, являлись статьи 6 – 10, позволявшие прекращать в отношении лица, совершившего впервые преступление небольшой или средней тяжести, активно способствующих раскрытию преступлений, и сотрудничавших с органами предварительного расследования. Логическим завершением подобной практики явилось изменение в 1996 году редакции ст. 7 УПК РСФСР и приведение ее в соответствие со ст. 75 УК РФ 1996 года, предусматривающей возможность прекращения уголовного дела и освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступление. Законодатель определил условия, при которых раскаяние можно считать деятельным и прекратить дело: явка с повинной, помощь в раскрытии преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда. И хотя помощь в раскрытии преступления является лишь одним из закрепленных в законе условий, по своей сути это являлось главным условием, при отсутствии которого о прекращении уголовного дела не может быть и речи.
Анализ судебной практики показал, что предусмотренный новым УПК РФ особый порядок судебного разбирательства позволил в определенной мере упростить систему уголовного судопроизводства, значительно сократил время рассмотрения уголовных дел о преступлениях, уголовные дела по которым были рассмотрены в особом порядке судебного разбирательства, и снял часть нагрузки не только с суда, но и с государственного обвинителя.
Вместе с тем, необходимо отметить, что по уголовным делам, подсудным федеральным судам, процент рассмотренных уголовных дел в особом порядке является достаточно незначительным от общего числа рассмотренных уголовных дел. Так, за 2006 год, судом Центрального района г. Калининграда в особом порядке судебного разбирательства было рассмотрено всего 70 уголовных дел, что составило 18% от общего числа рассмотренных судом уголовных дел. В 2007 году этим же судом в особом порядке было рассмотрено всего 55 уголовных дел, что составило 16,7% от общего количества рассмотренных уголовных дел.[1] Примерно такая же картина складывается и по другим районным судам г. Калининграда.
Причины этого, на наш взгляд, самые разные. Очевидно, что свою роль здесь играет и то, что органы предварительного следствия зачастую, завышают предъявленное обвинение, в погоне за показателями, поскольку именно статистические данные о раскрываемости преступлений и о направлении дела в суд до сих пор являются самым главным показателем работы правоохранительных органов. Обвиняемый зачастую готов на рассмотрение его уголовного дела в особом порядке, но не согласен с явно завышенным обвинением, которое ему предъявленно. Одновременно с этим, защитник, оценив имеющиеся в уголовном деле доказательства, собранные предварительным следствием, и вырабатывая с подзащитным совместную позицию, не без оснований надеется в состязательном процессе в полной мере использовать слабую доказательственную базу, собранную при расследовании уголовного дела, противоречивость имеющихся доказательств, а также использовать в полной мере допущенные следователем ошибки, и в связи с этим переквалифицировать действия подзащитного на менее тяжкое преступление, что в конечном итоге приведет к назначению подсудимому более мягкого наказания. По сути дела, суд, после длительного судебного разбирательства назначает подсудимому именно то наказание, которое ему могло быть назначено, если бы дело было рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства. Таким образом, получается, что гонка за показателями в следственных подразделениях самым негативным образом влияет на работу судов. И часть ответственности за этот негатив лежит на органах прокуратуры, осуществляющей надзор за предварительным следствием. Складывается впечатление, что, утверждая обвинительное заключение, прокуроры совсем не изучают уголовные дела, не проверяют обоснованность предъявленного обвинения, иначе как объяснить столь огромные противоречия в статистических данных судов и правоохранительных органов по квалификации преступлений. В связи с этим мы полагаем, что только принципиальная позиция прокуратуры может дать толчок для роста числа уголовных дел, рассмотренных судами в особом порядке уголовного судопроизводства, что поможет более значительно разгрузить суды.
В качестве одного из вариантов оптимизации уголовного судопроизводства и увеличения числа дел, рассматриваемых в особом порядке судебного разбирательства, мы предлагаем внести изменения в ч. 1 ст. 314 УПК РФ, убрав имеющиеся ограничения в применении особого порядка судебного разбирательства по категориям преступлений; а также внести изменения в ч. 7 ст. 316 УПК РФ, снизив срок максимального наказания по преступлениям небольшой и средней тяжести, а также по тяжким преступлениям с двух третей до половины от максимального, установленного санкцией соответствующей статьи УК РФ, а по особо тяжким преступлениям оставить существующее ныне ограничение в виде максимального срока наказания, не превышающего двух третей от верхней санкции соответствующей статьи УК РФ. Одновременно с этим, мы предлагаем закрепить в уголовно-процессуальном законе право на заявления ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке и на последующее рассмотрение дела в отношении лица, совершившего преступление в группе, даже при условии отказа остальных соучастников преступления от рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства.
При этом мы полагаем, что законодателю необходимо критически осмыслить положение, согласно которому, применение особого порядка судебного разбирательства возможно лишь только с согласия потерпевшего. С одной стороны, вводя указанное условие, законодатель сделал попытку дополнительной защиты прав потерпевших. Но с другой стороны, отсутствие согласия потерпевшего на применение особого порядка судебного разбирательства ведет к рассмотрению уголовного дела в обычном режиме, что зачастую занимает достаточно длительный временной период. В связи с этим, мы хотим предложить законодателю внести в УПК РФ изменения, смысл которых заключается в том, что если обвиняемый в тяжком и особо тяжком преступлении согласился с предъявленным ему обвинением, и ходатайствует о рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства, то в этом случае согласия потерпевшего не требуется. Согласие потерпевшего на применение особого порядка судебного разбирательства необходимо оставить лишь только по преступлениям небольшой и средней тяжести.
Но при этом должно остаться незыблемым правило о том, что, при наличии ходатайства о применении особого порядке судебного разбирательства, суд в обязательном порядке должен убедиться, что доказательства, собранные по уголовному делу соответствуют всем требованиям относимости и допустимости, и доказывают вину подсудимого. И только после выполнения всех этих требований закона, суд постановляет приговор без проведения судебного разбирательства.

В качестве примера мы можем сослаться на зарубежный опыт. Уильям Бернам, рассматривая институт сделки о признании вины, приводит следующие цифры, указывая в качестве источника Бюро статистики правосудия министерства юстиции США: «Из 47556 обвиняемых по уголовным делам, осужденным в федеральных судах в 1995 году, 91,7 процентов заявили о своей виновности. Сходное соотношение существует и в судах штатов».[2] Рассматривая достоинства института сделки о признании вины, У. Бернам приводит следующие доводы: «Заявление о признании вины, поступающие от обвиняемых, не только вполне согласуются с принципом состязательности судопроизводства – поступление таких заявлений является вопросом практической необходимости для системы уголовного правосудия. Если бы треть всех обвиняемых по уголовным делам реально настаивала бы на том, чтобы их дела рассматривались бы в порядке полного судебного разбирательства, то система уголовного правосудия просто рухнула».[3] Не секрет, что система российского уголовного судопроизводства испытывает не меньшую, если даже не большую нагрузку, и попытка законодателя снять хотя бы ее часть пока не приносит желаемого результата. А между тем, как подчеркивает У. Бернам, «Преимущество сделок о признании с точки зрения прокурора и судьи состоит в том, что соглашение о такой сделке экономит время и ресурсы государства, поскольку если обвиняемый признает себя виновным, то отпадает необходимость в полном судебном разбирательстве». [4] Не секрет, что особый порядок, введенный в действие УПК РФ 2001 года, также имел своей целью экономию времени и ресурсов судебной системы. Но, по ряду причин, в том числе и перечисленных нами выше, эта задача оказалось решенной не в полном объеме. На наш взгляд, пришла пора и нашему законодателю, а также правоприменителю задуматься над этими вопросами.
Мы понимаем, что наши предложения по оптимизации особого порядка, скорее всего, вызовут критические отзывы, но в то же время обращаем внимание на то, что когда законодатель изменил редакцию ч. 1 ст. 314 УПК РФ, подняв потолок до 10 лет, он тем самым сделал первый шаг к оптимизации этого института. Теперь дело за следующими шагами.

Литература:
1. Архив Центрального районного суда г. Калининграда.
2. Бернам У. Правовая система Соединенных Штатов Америки. М., «Новая юстиция», 2006. С. 465-466.
3. Бернам У. Указ. соч. С. 465.
4. Бернам У. Указ. соч. С. 467.