 | |
Некоторые проблемы исключения недопустимых доказательств на стадии судебного разбирательства, связанные с участием понятых
2009, WWW.IUAJ.NET, , , Ильин А.П., НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСКЛЮЧЕНИЯ НЕДОПУСТИМЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НА СТАДИИ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА, СВЯЗАННЫЕ С УЧАСТИЕМ ПОНЯТЫХ
Ильин А.П.
Процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми является достаточно дискуссионным как в теоретическом плане, так и в практике правоохранительных органов и суда. Признавать доказательства недопустимыми приходится на всех стадиях уголовного судопроизводства . начиная со стадии возбуждения уголовного дела до стадий дополнительных, связанных с проверкой приговора, вступившего в законную силу.
Анализ судебной практики относительно признания доказательств недопустимыми и исключения их из доказательственной базы судами выявляет ряд проблем, связанных с несовершенством уголовно-процессуального закона РФ. Рассмотрим данную ситуацию на примере правового института участия понятых при производстве следственных действий.
Так, в 2006 году в ходе судебного разбирательства по уголовному делу по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ, защитником Л. было заявлено ходатайство о признании недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия по следующему основанию. Лица, указанные в данном протоколе в качестве понятых, по записанным адресам не значатся, т.е. при составлении протокола осмотра места происшествия были нарушены ч. 3 и 6 ст. 166 УПК РФ. Государственный обвинитель выступил против удовлетворения заявленного стороной защиты ходатайства. Изучив ходатайство, выслушав мнения участников судебного разбирательства, суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленного ходатайства как необоснованного. Однако Судебная коллегия Верховного Суда Республики Мордовия в кассационном определении внесла изменения в решение нижестоящего суда относительно признания протокола осмотра места происшествия допустимым доказательством. Вышестоящим судом было д!
остоверно установлено в судебном заседании, что отраженные в протоколе осмотра места происшествия в качестве понятых В. и Н. прописанными и выписанными в г. Саранске и районах Республики Мордовия не значатся, а жилой дом, по которому якобы проживает В., как указано в протоколе осмотра места происшествия, в застройке Пролетарского района г. Саранска не значится. При таких обстоятельствах суд 1-й инстанции, также как и суд кассационной инстанции, лишен возможности проверить доводы кассационной жалобы о том, были ли соблюдены органом предварительного расследования на момент совершения следственного действия . осмотра места происшествия . нормы уголовно-процессуального закона. Поэтому протокол осмотра места происшествия был признан судом кассационной инстанции недопустимым доказательством и исключен из перечня доказательств [1].
Но Верховный Суд Республики Мордовия вопрос относительно исключения недопустимых доказательств в аналогичной ситуации решил иначе в 2003 году.
Так, постановлением Президиума Верховного Суда РМ от 14 августа 2003 года было установлено следующее [2].
В надзорной жалобе адвокат М. указывал, что во время осмотра места происшествия не участвовал один понятой и поэтому протокол названного осмотра места происшествия обходимо признать недопустимым доказательством. Указанное в протоколе указанного следственного действия в качестве понятого лицо . гражданин А. . не мог участвовать в совершении осмотра места происшествия, так как находился на стационарном излечении в больнице. Проведенной прокуратурой Ленинского района г. Саранска РМ проверкой данное обстоятельство подтверждено.
Однако, проверив доводы надзорной жалобы, Президиум посчитал, что надзорную жалобу следует оставить без удовлетворения по следующим основаниям.
Согласно протокола осмотра места происшествия, составленного 3 октября 2002 года, в качестве понятых при производстве данного следственного действия участвовали граждане А. и Б.
Проведенной прокуратурой Ленинского района г. Саранска РМ проверкой установлено, что гражданин А. 3 октября 2002 года находился на стационарном лечении в ГУЗ Республиканский наркологический диспансер под наблюдением и отлучиться из отделения возможности не имел. Однако, установлено и то обстоятельство, что при осмотре осмотра места происшествия действительно участвовали двое понятых.
Постановлением старшего следователя прокуратуры Ленинского района г. Саранска РМ от 21 июля 2003 года в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников ОВД Ленинского района г. Саранска отказано, признаки фальсификации протокола осмотра места происшествия не установлены. В данном постановлении также указано, что установить личность второго понятого не представилось возможным в связи с отсутствием каких-либо данных о его личности и местонахождении. Данное обстоятельство, учитывая, что понятых было двое, им был разъяснен порядок производства следственного действия, их права и обязанности, предусмотренные УПК РФ, и они расписались в протоколе следственного действия, не является основанием для исключения протокола осмотра места происшествия из числа доказательств, поскольку порядок удостоверения личности понятого в УПК РФ не предусмотрен.
Таким образом, по одинаковой процессуальной ситуации, сложившейся в двух уголовных делах, Верховный Суд РМ занял две различные правовые позиции. Причем логичнее кажется позиция суда, отраженная в кассационном определении за 2006 год. Действительно, поскольку указанные в протоколе осмотра места происшествия в качестве понятых В. и Н. прописанными и выписанными в г. Саранске и районах Республики Мордовия не значатся, а жилой дом, по которому якобы проживает В., в застройке Пролетарского района г. Саранска не значится, то при таких обстоятельствах и суд 1-й инстанции, и суд кассационной инстанции лишены возможности проверить доводы кассационной жалобы о том, были ли соблюдены органом предварительного расследования на момент совершения следственного действия . осмотра места происшествия . нормы уголовно-процессуального закона. Поэтому вполне логично протокол осмотра места происшествия был признан судом кассационной инстанции недопустимым доказательством. А вот довод, изложенный!
в постановлении Президиума Верховного Суда РМ, на взгляд автора, противоречит требованию обоснованности, отраженному в ст. 7 УПК РФ. Прокурорской проверкой было установлено (и суд признал это!), что понятой А. не мог участвовать в производстве осмотра места происшествия. Однако, по мнению суда, понятых все равно было двое, поскольку подписей понятых тоже две. А то, что данное обстоятельство невозможно проверить, суд не учел. Вот такая логика.
Но проблема заключается в том, что действующий уголовно-процессуальный закон действительно не предусматривает порядок удостоверения личности понятого. Часть 5 ст. 164 УПК РФ устанавливает, что следователь, привлекая к участию в следственных действиях участников уголовного судопроизводства, указанных в главах 6 - 8 УПК РФ, удостоверяется в их личности, разъясняет им права, ответственность, а также порядок производства соответствующего следственного действия. Обратим внимание . следователь удостоверяется в личности понятых. Но каким образом? Со слов самих понятых? Или для этой процедуры необходим документ, удостоверяющий личность? Уголовно-процессуальный закон ничего об этом не говорит. Тогда получается, что лицо, привлеченное для производства какого-либо следственного действия в качестве понятого, может представиться чужим или вымышленным именем. То же самое касается и адреса понятого. Но при этом нормы УПК РФ не нарушаются, поскольку при производстве следственного действия д!
ействительно присутствуют двое понятых (хотя и под вымышленными или чужими именами и адресами), они удостоверяют факт производства следственного действия, его ход и результаты и подписывают протокол следственного действия. Формально нарушений уголовно-процессуального закона не происходит.
Но при проверке доказательств в ходе дальнейшего уголовного судопроизводства данное обстоятельство выясняется и соответствующий протокол следственного действия может быть признан судом недопустимым доказательством по такому основанию, как нарушение установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка собирания и закрепления доказательств (действительно, может следователь вообще выдумал имена и адреса понятых). А может быть и не признан. Оба варианта наблюдались выше.
Таким образом, признание доказательств недопустимыми и исключение их из доказательственной базы, как следует из вышесказанного, может порождаться несовершенством норм уголовно-процессуального закона РФ. При одних и тех же обстоятельствах доказательство является и допустимым и недопустимым. Закономерным последствием является то, что суды, в том числе и вышестоящей инстанции, применяют нормы о недопустимости доказательств по своему усмотрению. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что установленный законом процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми требует своего дальнейшего совершенствования.
Примечания
1. Уголовное дело 1-115/05 // Архив Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия, 2006.
2. Архив Верховного Суда Республики Мордовия, 2003.
: 08/05/2009
: 3847
:
Преступность как объект научных исследований: проблемы и перспективы.
Вещественные доказательства: дары волхвов.
Основания для производства повторных и дополнительных следственных действий в российском уголовном судопроизводстве
Гилинский Я.И. «Все действительное разумно»
Отдельные вопросы предварительного расследования по делам частного обвинения
РЕЗНИК Г. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ДОСТОИНСТВО ЛИЧНОСТИ – ОСНОВА МИРОВОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Основные этапы законодательного регулирования дознания в Республике Узбекистан
Калиновский К.Б. Меры по защите участников уголовного процесса как общее условие предварительного расследования в российском уголовном процессе
Пирамида судебной власти
Особенности прекращения полномочий судьи по законодательству Республики Казахстан
|
|
| |
|
