:  
 
You are on the old site. Go to the new website linknew website link
Вы находитесь на старом сайте. Перейдите на новый по ссылке.

 
 Архив новостей
 Новости сайта
 Поиск
 Проекты
 Статьи






. .

? !



Эволюция уголовного судопроизвоства на постсоветском пространстве
Материалы международной научно-практической конференции. Киев, 2006

Матрица уголовного судопроизводства [перезагрузка]
Александров Александр Сергеевич, д. ю. н., доцент, профессор кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД РФ
Кухта Андрей Андреевич, к. ю. н., доцент, Начальник Новороссийского линейного управления внутренних дел на транспорте

Матрица уголовного судопроизводства [перезагрузка]

В своей статье мы хотели бы конспективно затронуть несколько существенных (на наш взгляд) проблем развития уголовно-процессуального права на постсоветском пространстве.

2006, Киев, , , Александров А.С., Кухта А.А., Пятнадцать лет прошло как мы, бывшие неким одним целым, блуждаем на постсоветском пространстве в поисках своей новой идентичности: идейной, культурной, государственно-правовой. Оговоримся, сказанное касается не всех, но русских, украинцев, белорусов – вполне может быть.
У советской процессуальной науки помимо идеологии были свои достижения. Ею были созданы концепты «объективная истина», «социалистическая законность», «социальная справедливость» и другие. Был свой стиль. Была, наконец, вера.  Значит, была среда, почва для производства смыслов в юридической сфере.
Советский Союз умер, вместе с ним должна была бы уйти в прошлое и та парадигма научного знания, которое составляла с ним единое устройство власти-знания – матрицу по производству смыслов. Однако если присмотреться к нашей правовой действительности, видно, что этого не произошло. Перемены, конечно, в юридическом дискурсе есть. Но на наш взгляд, они не затронули основ образа мысли наших теоретиков, а самое главное не коснулись коллективной правовой психологии.
Есть ли у наших народов какая-то особая культурная характеристика, которая после отмены советской модели, определяет их, с одной стороны общность между собой, а с другой стороны, инаковость от романо-германской, англо-американской систем? В современной российской юридической науке сейчас в ходу рассуждения об особом пути государственно-правового и общественного развития России в виду своеобразия ее ментальности[1].
Есть и иная точка зрения, а именно: о существовании единого универсального, т.е. европейского стандарта демократии, который, естественно, приложим и к уголовному процессу. Насколько нам известно, в Украине значительная часть элиты ориентирована на Запад. Впрочем, сколько-нибудь внятного, не то что глубокого, убедительного объяснения этого выбора мы не встречали. Тексты украинских писателей по уголовно-процессуальной проблематике в полной мере подтверждают наше наблюдение за соотечественниками: полный интеллектуальный застой. По нашим данным, в Украине ситуация не лучше. Видимо, интеллектуальных сил предложить что-то свое национальное особенное в теорию уголовного процесса нет ни в одной из постсоветских стран.
Однако принять западную государственно-правовую модель (правосудия), не означает ли для славян потерять свою самобытность и может быть даже нечто большее? Как говорил Иван Ильин, западные народы хотят расчленить Россию, провести ее через западное уравнение и развязывание и тем погубить. Так думают у нас многие патриоты государственники.
Мы, однако, думаем, что страхи перед потерей национальной идентичностью, опасения относительно отказа от русских традиций в правовом обустройстве необоснованны. Полагаем, что на самом деле есть две возможности: или проводить демократическую реформу уголовного судопроизводства до конца или возвращаться назад к авторитаризму, где правосудие являлось придатком верховной власти (например, Администрации Президента).
Думаем, что в России, Украине, Белоруссии можно производить уголовные дела демократическим путем. И при этом остаться сами собой. Кроме того, на наш взгляд, ярлык «западный», так же как в свое время «буржуазный» имеет негативный смысл. Нам нельзя отторгать культурно-правовые ценности под предлогом того, что они были произведены на Западе.
Вообще, проблема русской правовой культуры состоит в том, что она заимствуют институты, являющиеся продуктами длительного процесса развития, без переживания этого процесса. Поэтому, будучи пересаженными на нашу почву, эти институты и концепции кажутся чужеродными, не связанными с нашей культурной средой. Западные народы создали действительно великие правовые концепты. Но чтобы они не оставались «чернильными пятнами» на бумаге (по словам Л. Петражицкого), но стали Правом, нам надо пережить их, сделать своими. Эта большая труднейшая работа над собой, требующая большого интеллектуального мужества. Ведь много соблазнов  сейчас: деньги, карьера и пр.
Выделяется навязчивая правозащитная тема. Нам все уши прожужали о правах человека[2]. Процессуалисты усвоили джентльменский набор стандартных фраз о гуманизме, однако почему вроде бы правильные слова в устах толпы превращаются в трескотню. Потому что мы слишком даже хорошо знаем, что по велению с выше эти же авторы в свое время славили социалистическое правосудие и прочие его символы.
Не чувствуется убежденности в заученных словах, но зато чувствуется желание быть, что называется «в струе», быть с теми, на чьей стороне сила. Но на самом деле интеллектуал начинается там, где он возражает против общепринятого мнения и способен сказать «нет» всем, в том числе и власть придержащим.
Проблема реформирования уголовного судопроизводства, полагаем, заключается в мозгах людей, унаследовавших старую советскую начинку. Нам (включая профессоров) надо учиться, заполнять пробелы в образовании, стремиться овладеть всем интеллектуальным достоянием европейской юридической науки.
 Признаемся себе, есть еще одна большая причина, которая мешает укорениться институтам демократии в нашей юриспруденции: отсутствие особого желания принять эти институты. Если говорить о собственно уголовном процессе, то самой главной, до сих пор так и нерешенной проблемой является создание независимой судебной власти. Можно сказать и по-другому: отсутствие веры у людей в наличие таковой (что тоже самое). Конечно, на уровне деклараций в законе и в науке независимость судебной власти существует, а вот по данным всех социологических опросов россияне не верят в независимость судебной власти. Мы со своей стороны подтверждаем справедливость существующих в обществе опасений относительно коррумпированности правоохранительной системы результатами  анкетирования судей в 12 субъектах России[3].
Государство дееспособно, когда граждане верят в него. Это еще Конфуций сказал. Иерамия Бентам также говорил, что правосудие не только должно быть справедливым, но казаться таким народу. Вера народа в независимость судебной власти (ну, и других институтов правосудия) есть реальное (психо-речевое) основание уголовного судопроизводства. Если этого основания нет, значит, нет вообще ничего, или все под вопросом. Вот вам и ответ на вопрос о результатах судебной реформы в России и прогноз на ее будущее.
Итак, требуется перезагрузка матрицы общественного правосознания, однако это достижимо только при одном условии: перестать власти врать народу. Что может делать в создавшейся ситуации интеллектуал? Понятно от него не зависит разрешение  глобальных проблем. Однако он может и должен честно писать о  них. Тем много. Назовем несколько из тех, где наиболее ярко проявилось бессилие наших ученых. Мы имеем в виду, например, проблему реформирования досудебного производства. Другой характерный пример: презумпция невиновности[4].
Но, конечно, самая запущенная сфера – теория доказательств.  Наши «теоретики» в культурном отношении сущие дитяти. Никто не читал и не знает древних, которые создали основы логики, аргументации. Не знают и  не хотят знать («грузиться») современной философии. А амбиций с избытком: амбиции явно опережают амуницию.  А между тем, понятно, что это сфера интеллектуальной деятельности как никакая другая требует специальной подготовки, высокой общей культуры.
<!--pagebreak-->

Так, нет более актуальной и сложной проблемы в науке уголовного процесса, чем проблема истины. Мы в свое время многое сделали, чтобы разрушить советский концепт «объективной истины». Деконструкция нами проведена, но мы понимаем, что нужна позитивная теория, нужен «позитивный рационализм». Однако опору для него мы ищем не в православии, не в диалектическом материализме (вернее ее советском изводе).
Любая правовая система нуждается в выработке методов по определению виновности или невиновности обвиняемого. Эти методы должны иметь идеологию, разрабатываемую правовой теорией. У нас в науке сейчас происходит поиск новой идеологемы, в виду отказа законодателя от концепции «объективной истины», как абсолютно достоверного знания об исследуемых обстоятельствах. Поэтому актуальными становятся темы, так или иначе, связанные с правдоподобием, вероятностью судебного знания. В этой связи важно проанализировать  основные источники и составные части концепции судебной истины, основанной на критерии «beyond reasonable doubt».
Заметим, кстати, что изучение судебной практики показывает, что тема «разумных сомнений» стала одной из обязательных при разъяснении присяжным основ доказательственного права. Это вполне закономерно. Критерий «отсутствия разумных сомнений» нужен присяжным для оценки степени правдоподобия полученных в ходе судебного следствия сведений относительно виновности подсудимого и убедительности доводов стороны обвинения. Следовательно, концепт «разумные сомнения» имеет методологическое значение. Он, очевидно, связан со «свободной оценки» доказательств  и, соответственно, важен для понимания природы «судебной истины». Данный критерий судебной достоверности неразрывно связан с презумпцией невиновности (ст. 49 Конституции РФ), состязательностью (ст. 123 Конституции РФ), свободой оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ),  поэтому его следует считать неотъемлемой частью состязательного правосудия, современной культуры судоговорения.
Истоки концепции «вне разумных сомнений» лежат в античной риторике, христианской религии и этике, а также философии[5]. Очевидно, что в той мере, в какой мы считаем себя европейцами, а нашу правовую систему частью европейской правовой семьи, в той же мере исходные предпосылки к пониманию природы судебной истины у нас должны быть такими же, как у других европейских народов.
Скажем, такие категории, как «moral certainty» (внутреннее убеждение), «beyond reasonable doubt» (вне разумного сомнения), «settled belief» (обоснованное убеждение), «common fame» (общая репутация), «the causes of suspicion» (основания для подозрения), «probable cause» (вероятная причина) длительное время развивались в интеллектуальных течениях Англии и Америки, модифицировались и, наконец, сформировали определенную доктрину уголовно-процессуального доказывания, которая удовлетворительно объясняет то, как в суде законным и надежным путем устанавливать факты, учитывая, что жизни и свободы многих граждан зависят от этого и допуская, что возможны человеческие ошибки[6]. Обратим внимание на то, что указанные категории происходят от первоначального разделения понятий «вероятности» и «точности», которые были впервые исследованы в Греции и Риме. Иными словами, нам надо при разработке проблематики теории доказательств твердо стоять на классической европейской культурной основе. Это лозунг времени для наших процессуалистов – назад к античности.
Теперь обратимся к российским реалиям. Что мы видим в области новейших изысканий по теории доказательств? Мы видим теорию оперативно-розыскной деятельности. Она настырно (как в советские годы это делала криминалистика) лезет в лидеры. Но на наш взгляд, так называяемая теория ОРД превратилась в тормоз судебной реформы. Почитать некоторых наших авторов, так надо ввести еще один – параллельный процесс – оперативно-разыскной. Получается три круга, в которых вращается информация: оперативно-разыскной, следственный и судебный. И вот новая незадача: как из одного круга перейти в другой. Забалтывание проблемы – старинная русская забава, этим и занимаются наши юристы. Вообще, самый факт, что есть такая отдельная сфера юридической и интеллектуальной деятельности как оперативно-разыскная деятельность, порочен. Рады за украинских коллег, что они вырвались из этих порочных кругов.  Надо сделать следующий шаг – деформализовать досудебную подготовку, уравнять права сторон на получение доказательств. Снять все ограничения на использование в доказывании на суде данных, полученных оперативно-разыскным путем, открыть пути для использования техники в досудебном производстве для получения данных о преступлении.
Не имея возможности далее подвергать анализу данную тему, сделаем вывод. Доказательства – это любые данные, полученные сторонами не запрещенным законом путем, которые позволяют суду установить фактические обстоятельства по делу и правильно разрешить его. Данные, полученные сторонами в ходе досудебного производства представляются суду и в ходе судебной проверки становятся судебными доказательствами – фактами. Конструкция уголовного процесса должна соответствовать внутреннему содержанию – доказыванию. Процесс в собственном смысле должен начинаться с момента предъявления обвинителем уголовного иска в суд. Досудебное производство, предшествующее предъявлению обвиняемому уголовного иска в суде, должно быть деформализовано.
Полагаем, таким должен быть один из важнейших результатов уголовно-процессуальной реформы, который не достигнут в России, и который мы желаем достичь украинским коллегам. Это логичный и рациональный вывод, к которому приводит беспристрастное обдумывание. Достигнуть его мешает политическая конъюнктура, глупость и инерция мышления людей. Только не надо играться с такими вещами как воссоздание института судебных следователей (следственных судей), изобретение следственных комитетов, ФСР и т.п. следственных органов. Все это ни к чему.


[1] См., напр.: Барабаш А.С. Публичное начало Российского уголовного процесса // Автореф. Дис… док-ра юрид. наук. – Красноярск, 2006.
[2] Правозащитная тема вполне уместна  в устах записного гуманиста. Но когда деятели милицейской или прокурорской науки «забывают» об эффективности обвинительной власти, стыдятся признать в качестве уголовного процесса борьбу с преступностью – это странно.
[3] Эти данные будут опубликованы во втором издании нашей книги «Перекрестный допрос».
[4] Наши процессуалисты вполне затвердили урок о важности презумпции невиновности. Но они мало знают о теории общего и частного бремени доказывания, о многочисленных изъятиях из общего положения о том, что обвинитель доказывает вину обвиняемого. С этим, кстати, связаны забавные  метания нашего законодателя по поводу конфискации: сначала отменили, теперь восстанавливают. А в «цивилизованных» государствах все гораздо проще: признан виновным в преступлении, докажи законность происхождения  своего имущества.
[5] Исследования методологического значения античной риторики и других интеллектуальных традиций для формирования европейской доктрины судебного доказательственного права дается в работах Хаима Перельмана, неизвестного у нас писателя (что тоже является показателем состояния правовой культуры).
See: Perelman Ch. Justice, Law and Argument / Essays on Moral and Legal Reasoning. – Dordrecht: Holland /Boston: USA/ London: Еngland, 1978.
[6] Shapiro, Barbara. «Beyond Reasonable Doubt» and «Probable Cause»: Historical Perspectives on the Anglo-American Law of Evidence. – Berkeley: University of California, 1991. ­– Р. 248, 252.

: 30/06/2006
: 3117
:
Особенности регламентации права на тайну телефонных переговоров в Конституциях государств Европы и особенности обеспечение данного права в уголовно- процессуальном законодательстве Российской Федерации.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РЕФОРМИРОВАНИЯ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА БЕЛАРУСИ И РОССИИ
Прекращение уголовного преследования: понятие, сущность, значение
Процессуальная самостоятельность Следователя: миф или Реальность
Надзор в уголовном судопроизводстве России – время реформ.
Особый порядок вынесения приговора при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением – «Сделка о признании вины»?
ВОЗВРАЩЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПРОКУРОРУ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Эволюция института задержания в уголовно-процессуальном законодательстве Беларуси: от советского периода до современности
Трепещи, Левиафан…
Международные стандарты деятельности защитников по уголовным делам

| |


.:  ::   ::  :.

RusNuke2003 theme by PHP-Nuke -
IUAJ

(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] || []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(66602, "yandex_ad", { ad_format: "direct", font_size: 1, type: "horizontal", limit: 3, title_font_size: 2, site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "FEEAC7", title_color: "0000CC", url_color: "006600", text_color: "000000", hover_color: "0066FF", favicon: true, n
PHP Nuke CMS.
2005-2008. Поддержка cайта