Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее УПК) предусматривает возможность избрания меры пресечения в целях обеспечения исполнения приговора (ч. 2 ст. 97). Обычно эта норма применяется  когда по делу уже вынесен обвинительный приговор с назначением наказания, но он еще не вступил в законную силу (не обращен к исполнению). Однако связь меры пресечения с уголовным наказанием более глубока, чем может показаться на первый взгляд. Мера пресечения - «процессуальная тень» возможного наказания, так как меры обеспечения иска (уголовного или гражданского) всегда нацелены на исполнение решения.

Необходимость обеспечения приговора как основание применения мер пресечения имеет древнее происхождение из частно-состязательного процесса. Этот процесс преследовал частный интерес – добиться вознаграждения потерпевшего, которое было и целью наказания. Поэтому вместо скрывшегося обвиняемого наказанию мог быть подвергнут поручитель (по аналогии имущественной ответственностью поручителя по гражданскому праву), или тюремщик, который допустил побег^[1]. Затем формализм розыскного процесса буквально предопределял меру пресечения в зависимости от грозящего наказания. По Своду законов 1857 г. все обвиняемые подвергались предварительному тюремному заключению, если им грозило наказание в виде лишения или ограничения прав. Под домашним арестом или полицейским надзором содержались все обвиняемые в преступлениях, за которые грозило просто тюремное заключение. Розыскное происхождение имело и формальное правило применения заключения под стражу по мотивам одной опасности преступления (ст. 96 УПК РСФСР в редакции до марта 2001 года). На практике оно истолковывалось таким образом, что для ареста достаточно было обвинения в тяжком преступлении. В современном публично-состязательном процессе грозящее наказание также значительно (но не обязательно!) определяет меру пресечения, ее эффективность. Например, по делам о преступлениях, за которые возможно наказание в виде штрафа эффективен вносимый обвиняемым залог в сумме, сопоставимой с размером штрафа (так определялся размер залога ст. 1164 Устава уголовного судопроизводства 1864 г.). При предусмотренном наказании в виде лишения свободы эффективной мерой пресечения считается заключение под стражу.

Социологические исследования подтверждают роль меры пресечения как «предвестника» наказания. По экспертным оценкам, примерно в 80% случаев обвиняемому назначается наказание в виде реального лишения свободы, если он предварительно был заключен под стражу. Тем самым суд «оправдывает» предварительное заключение (иногда даже вместо необходимого оправдания самого обвиняемого). Удельный вес содержащихся под стражей обвиняемых в России практически совпадает с удельным весом осужденных к лишению свободы.

Действительно, меру пресечения и уголовное наказание объединяют сходные действия по их исполнению; необходимость наличия доказательств вины как условия применения; учет при выборе меры пресечения и наказания сходных обстоятельств (характер и степень опасности преступления, личность обвиняемого – ст. 60 УК РФ и ст. 99 УПК; время содержания под стражей засчитывается в срок наказания – ст. 72 УК РФ). Однако является общеизвестным, что меры пресечения существенно отличаются от уголовного наказания. Наказание как мера уголовно-правового принуждения применяется только судом к виновному в совершении преступления. В то время как мера пресечения относится к процессуальной сфере, применяется всеми ведущими производство органами к обвиняемому, который считается невиновным.

Презумпция невиновности ограничивает применение мер пресечения в целях обеспечения исполнения приговора. Меры пресечения обеспечивают исполнение приговора, который еще не вступил в законную силу (апелляция, кассация), или которого еще не существует (предварительное расследование, предание суду). Поэтому и сам приговор, и наказание еще являются предметом спора сторон, они еще вероятны, сомнительны. Представляется, что такие сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого.

Из этого следует три вывода:

1) мера пресечения должна быть сопоставима с минимально возможным наказанием и не может быть больше или равна максимальному наказанию;

2) по мере продвижения уголовного дела сомнения по поводу будущего приговора и наказания все более устраняются, поэтому может усиливаться необходимость применения меры пресечения для обеспечения исполнения приговора;

3) самое главное: при невозможности назначения и отбывания наказания, невозможно избрание и применение меры пресечения. При высокой вероятности постановления оправдательного приговора, или приговора без назначения, с освобождением от отбывания наказания мера пресечения применению не подлежит (тем более, когда такой приговор уже вынесен, хотя и не вступил в силу - ст. 311 УПК). Возможность назначения наказания может исключаться слабостью обвинения, наличием акта амнистии или помилования, истечением сроков давности, изменением обстановки так, что деяние или личность обвиняемого потеряли общественную опасность (ст. 302 УПК).

Поясним этот тезис примерами. Если обвиняемый возражает против прекращения дела по нереабилитирующим основаниям, то при продолжении расследования и разбирательства ни какая мера пресечения не может быть применена. Вынесенный оправдательный приговор подтверждает слабость обвинения (исключая возможность наказания). Поэтому при отмене оправдательного приговора вышестоящим судом отсутствуют условия для избрания им меры пресечения. Если подсудимый осужден к исправительным работам или к штрафу, то к нему не применяются меры пресечения. Вместо этого отбирается подписка о явке в уголовно-исполнительную инспекцию, о добровольной уплате штрафа. Возможность назначения наказания ограничивает право надзорной инстанции избрать меру пресечения при отмене обвинительного приговора и возвращении дела в суд первой или второй инстанций.

Такое толкование норм УПК подтверждено Определением Конституционного Суда РФ от 21.12.00 № 296-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гончарова Николая Степановича на нарушение его конституционных прав положениями статей 5, 89, 93, 143, 154, 221, 247 и 378 УПК РСФСР»^[2]. Приведенное в этом решении официальное толкование Конституции РФ сохраняет свою силу и в настоящее время. Так, Гончаров Н.С. возражал против прекращения уголовного дела следователем в связи с истечением срока давности. Тогда следователь продолжил предварительное следствие и избрал в отношении Гончарова меру пресечения в виде заключения под стражу. Конституционный Суд пояснил, что из уголовно-процессуальных норм не вытекает возможность применения мер пресечения в такой ситуации, когда лицу не может быть назначено наказание (так как даже при признании Гончарова виновным он должен быть освобожден от наказания в связи с истечением срока давности).

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что возможность применения уголовного наказания к данному обвиняемому является главнейшим условием избрания меры пресечения, определяя более частные условия.