Калиновский К.Б. Отзыв официального оппонента на диссертацию Печегина Д.А. по теме: «Сочетание состязательного и следственного начал при производстве дел в Международном уголовном суде»

Диссертационный совет Д.501.001.73 при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова
119991, г. Москва, ГСП-1, Ленинские горы, д. 1, МГУ имени М.В. Ломоносова, стр. 13-14 (4-й учебный корпус), юридический
факультет

ОТЗЫВ
Официального оппонента на диссертацию
Печегина Дениса Андреевича
по теме: «Сочетание состязательного и следственного начал при производстве дел в Международном уголовном суде», представленную на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности - 12.00.09. – уголовный процесс, криминалистика; оперативно-розыскная деятельность (Москва, 2016. 209 с.).

Производство в Международном уголовном суде – первом постоянном международном суде, созданным на договорной основе между более 120 государствами для привлечения к ответственности лиц, виновных в совершении самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества – представляет собой уникальный объект для исследований уголовно-процессуальной науки, поскольку является результатом реализации международных стандартов уголовного правосудия и совмещения различных национальных особенностей производства по уголовным делам. Опыт конструирования процедуры производства в данном Суде, ее принципы, общие условия, практика их применения, доктринальные оценки представляют собой ценный для российской уголовно-процессуальной науки материал для развития отечественного уголовно-процессуального права. Сказанным объясняется актуальность избранной темы диссертационного исследования Д.А.Печегина.

Учитывая, что диссертация Д.А.Печегина по существу является первым монографическим исследованием Международного уголовного суда сквозь призму уголовно-процессуальных теоретических положений, автор выбрал правильный, концептуальный аспект своего исследования: сочетание следственных и состязательных начал, т.е. характеристику формы, модели, типа производства в данном Суде.

Такой подход, во-первых, полностью соответствует заявленной специальности научных работников по действующей номенклатуре, измененной Приказом Минобрнауки РФ от 10 января 2012 года № 5. В предмет исследований по специальности 12.00.09 «Уголовный процесс» безусловно входят достижения уголовно-процессуальной науки, на основе которых разрабатывался Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 года, исторические типы, формы и виды уголовного процесса, международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства (Международный уголовный суд лишь дополняет национальные органы уголовной юстиции и потому предполагает тесное взаимодействие с ними), совершенствование российского уголовно-процессуального законодательства, а также современное состояние и тенденции развития науки уголовного процесса, которые также находятся в центре исследования соискателя.

Во-вторых, избранный автором подход обеспечивает обоснованность полученных результатов, их достоверность и новизну, а также создает теоретическую и практическую значимость для будущих исследований этого направления и для совершенствования российского уголовно-процессуального законодательства.

Большинство положений, выводов и рекомендаций, сформулированных в диссертации, имеет достаточно высокую степень научной обоснованности, достоверности и новизны. Это обеспечивается правильным выбором подхода к исследованию, определением его целей и задач, объектов изучения и используемых методов.

Обращает на себя внимание изучение автором обширной нормативной базы (видимо, в силу технического дефекта основной исследуемый автором акт – Римский статут Международного уголовного суда не указан в списке используемой литературы), правоприменительной практики, включая как решения российских высших судов, так и Европейского Суда по правам человека, Международного трибунала по бывшей Югославии, Международного трибунала по бывшей Руанде. Особенно ценно, что автором изучены в полном объеме делопроизводства по уголовным делам за 2002 – 2015 годы Международного уголовного суда, правила процедуры и доказывания, регламент этого органа юстиции. Наряду с анализом российских исследований уголовного процесса в работе широко представлены зарубежная уголовно-процессуальная теория и изучение уголовно-процессуальных норм таких зарубежных стран, как США, Великобритания, Германия, Франция, Швейцария.

Диссертация имеет внутреннее единство, ее структура подчинена логике изложения.

Первая глава диссертации «Современные тенденции построения уголовного судопроизводства форма производства дел в Международном уголовном суде» имеет методологическое значение для всей работы. В ней автор на основе учения о типологии уголовного судопроизводства, разработанного в отечественной и зарубежной доктрине, рассматривает смешанную форму уголовного процесса, которая как раз и представляет собой результат сочетания следственного и состязательного начал. Здесь же автор анализирует принципы производства в Международном уголовном суде, в том числе идеи универсальности и комплиментарности, и тенденции развития уголовно-процессуальной формы.

В двух последующих главах соискатель последовательно рассматривает следственное и состязательное начала и их реализацию при производстве дел в Международном уголовном суде. При этом в диссертации дается авторское понимание следственного и состязательного начал, рассматриваются институты досудебного и судебного производства на предмет реализации в них того и другого принципа.

Представляют научный интерес выводы автора о балансе следственных и состязательных начал с точки зрения международных стандартов уголовного судопроизводства, выявленные им закономерности сочетания этих начал в деятельности Международного уголовного суда. Заслуживает внимания и авторский взгляд на сущность следственного и состязательного принципов, анализ исторического развития института судопроизводства в Англии и Уэльсе по раскрытию доказательств (стр. 151-152) и ряд других положений.

Являются новыми и обоснованными результаты исследования о процедуре возбуждения дела в Международном уголовном суде, полномочиях прокурора и палаты предварительного производства этого Суда (страницы 75 диссертации и сл.), изучая которые, автор использует частные научные теории о принципах законности и целесообразности уголовного преследования.

Производство в Международном уголовном суде соискатель анализирует с позиции теории стадийности уголовного процесса, что позволяет ему выделить стадии движения дела в указанном Суде, что также следует признать представляющим научную ценность результатом исследования.

Самостоятельным достижением диссертации является сравнение не только законодательства различных стран, но и их правовой доктрины. Автор вводит в оборот отечественной правовой науки новые зарубежные публикации. доктринальные подходы зарубежных ученых.

Заслуживают поддержки выводы автора о том, что в УПК Российской Федерации недооценен принцип всесторонности, объективности и полноты исследования обстоятельств дела (стр. 94-96, 122); предложение дать суду в российском уголовном процессе право на самостоятельную квалификацию (при условии утверждении первоначального обвинения судом) (стр. 168). Однако наиболее, на мой взгляд, ценным является обоснованное предложение соискателя использовать опыт международного уголовного судопроизводства для введения в российском уголовном процессе института судебного утверждения обвинения на стадии предварительного расследования (стр. 157). Само это предложение далеко не ново, но его обоснование является несомненно новым. Представляется, что этот момент мог бы занять достойное место и в выносимых на защиту положениях.

Текст диссертации и автореферата изложен в хорошем академическом стиле, свидетельствующем о высокой квалификации автора.

Основные положения работы достаточно полно отражены в автореферате и в восьми научных публикациях автора общим объемом 3,3 п.л., три их которых размещены в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации для публикации результатов диссертационного исследования.

Вместе с тем представляется необходимым указать на некоторые недостатки работы, ее спорные положения, побуждающие к дискуссии.

Первое замечание связано с недостаточно обоснованной подменой в исследовании двух различных типологий уголовного процесса: идеальной и национальной (сравнительно-правовой).

Как известно, в основании первой находится сугубо процессуальный, внутренний критерий – наличие или отсутствие спора сторон перед независимым от них судом. В результате мы получаем выделение двух противоположных начал: 1) розыскного, инквизиционного или следственного и 2) состязательного. Эти начала (и основанные на одном из них формы, модели, типы) выделяются в рафинированном, теоретическом, абстрактном виде, нигде не встречающимися в действительности, поскольку как правильно пишет автор, любой реально-существующий уголовный процесс воплощает в себе сочетание обоих этих начал. Поэтому, кстати, первое выносимое на защиту положение не обладает не только признаком новизны (в части констатации, что любой реальный процесс является смешанным), но и достоверности в той мере, в какой автор пытается противопоставлять самостоятельные категории состязательности и розыска законодательству большинства стран, как раз смешивая при этом разные типологии.

Национальная (легислативная) типология процесса как основанная на сравнительно-правовом подходе основана на географических различиях уголовно-процессуальных систем, она выделяет реально существующие объекты (которые все сочетают в себе состязательные и инквизиционные элементы).

Необоснованное смешение этих двух разных типологий приводит автора сначала к отождествлению понятий: следственное начало – континентальный уголовный процесс; состязательное начало – англосаксонский уголовный процесс. Это смешение видно и по выносимым на защиту положениям (седьмое положение посвящено континентальному пониманию состязательного начала) и по тексту работы (автор оперирует «англосаксонским и континентальным подходами» и их сочетанием – стр. 17, 23, 47, 98, 161 и др.).

Эта подмена типологий приводит соискателя к противоречивым выводам и положениям. Так, он излагает правильный тезис о том, что любая национальная система уголовной юстиции по своей форме является смешанной, сочетающей в себе состязательное и следственное начало; доказывает этот тезис изучением судопроизводства в том числе в Великобритании и США (стр. 15, 18 автореферата, стр. 23-30 диссертации). Однако этот тезис вступает в противоречие с другим утверждением автора о том, что предшественники Международного уголовного суда – Международный трибунал по бывшей Югославии и Международный трибунал по бывшей Руанде – строились на основе состязательного начала или как пишет автор: «на примере англосаксонского состязательного процесса с «американским акцентом» (стр. 4 автореферата и стр. 40 диссертации), т.е. без сочетания начал. Однако если американский процесс также является смешанным, то остается непонятным – почему в этих трибуналах нет неизбежного смешения состязательности и следственности?

Указанные противоречия явились, как представляется, следствием неточного определения самих следственных и состязательных начал, вызванного все тем же неразличением указанных типологий.

Автор определяет следственный и состязательный признаки не в качестве абстрактного критерия идеальной типологии, а в качестве ныне существующих явлений (на стр. 18 автореферата дается определение современного проявления следственного начала). Состязательность автор определяет не как таковую, а как компонент смешанной формы уголовного процесса (стр. 22 автореферата). Определение состязательного начала, которое дает автор на странице 140 диссертации, как он сам указывает «рассчитано только на смешанную форму уголовного процесса и не претендует на универсальность». Ниже автор пишет: «Состязательное начало может проявляться в разной степени и необязательно должно распространяться на весь процесс» … В ходе судебного разбирательства возможна полная реализация состязательного начала. … Применительно к досудебному этапу полная реализация состязательности не представляется возможной». Эти же положения в качестве выводов приведены на стр. 142 диссертации. Соответственно тексту диссертации и автореферата, в седьмом выносимом на защиту положении соискатель дает «континентальное понимание состязательного начала».

Это приводит к сужению исследовательских возможностей (что же мы сочетаем – состязательное начало в чистом виде или же уже разбавленное розыскным состязательное начало в смешанном процессе?); вместо задачи выявления сочетания каждого из этих начал в реально существующих смешанных формах производства (в том числе Международного уголовного суда) автор по сути изучает сочетание континентальных (романо-германских) и островных (англосаксонских) начал.

Отсюда и противоречивая позиция автора об активности суда в доказывании. На странице 136 диссертации он пишет, что активность суда наследие следственного начала: «понятие состязательного начала в континентальном уголовном процессе испытало на себе влияние розыскного порядка производства уголовных дел, в связи с чем в большинстве стран романо-германской правовой системы наряду с разделением функций и равноправием сторон составляющим элементом состязательности и ныне является активная роль суда». Однако выше по тесту, на стр. 132, 134 диссертации автор утверждает, что активная роль суда – это признак состязательного начала: «… мы не можем разделить … мнения ученых, считающих пассивность суда основополагающим элементом состязательности».
Утверждая о том, что «основная полемика в доктрине относительно определения состязательности связана с ответом на вопрос о том, должен ли судья в уголовном процессе быть активным либо пассивным субъектом», соискатель упускает из виду, что эта полемика идет не о чистом признаке состязательности как таковом, а о степени его проявления в реальном процессе.

Из за смешения различных типологий трудно будет объяснить и такие признаки уголовного процесса Англии и Уэльса, как обязанность полиции полно и всесторонне исследовать обстоятельства дела, а также активность суда в доказывании (на стр. 29 диссертации автор доказывает наличие этих признаков в Англии и Уэльсе). Является ли в понимании автора этот признак проявлением англосаксонского, состязательного или же следственного начала?

Второе замечание связано с отдельными неточностями в тексте работы.

Представляется не совсем корректным сравнивать санкцию прокурора по УПК РФ на возбуждение уголовного дела (институт до 2007 года) с санкцией палаты предварительного производства Международного уголовного суда (стр. 80 диссертации), поскольку последняя является судебным органом. Если уж автор выявляет сходство предварительной палаты со следственным судьей во Франции (стр. 85), то ближайший аналог в российском уголовном процессе – это процедура возбуждения уголовного дела в отношении судьи (ст. 448 УПК РФ).

Неточное сопоставление институтов производства в Международном уголовном суде и российском уголовном процессе допускается и на страницах 150, 157 диссертации, где автор утверждает о возможности по российскому уголовно-процессуальному законодательству обжаловать в предусмотренном статьей 125 УПК РФ порядке постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты о собирании доказательств и об обоснованности постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Между тем согласно сложившейся судебной практике такое обжалование не допускается.

Высказанные замечания сами по себе являются дискуссионными или имеют характер рекомендаций и не умаляют достоинств рецензируемой работы, которая по мнению оппонента, соответствует высоким стандартам научной школы МГУ имени М.В.Ломоносова.

Вывод: диссертационное исследование Печегина Дениса Андреевича по теме: «Сочетание состязательного и следственного начал при производстве дел в Международном уголовном суде» соответствует пунктам 9 и 10 Положения о присуждении ученых степеней, утвержденного постановлением Правительства РФ 24.09.2013 г. № 842. Эта диссертация является научно-квалификационной работой, в которой содержится решение научной задачи, имеющей значение для развития уголовно-процессуальной науки. Данная работа написана автором самостоятельно, обладает внутренним единством, содержит новые научные результаты и положения, выдвигаемые для публичной защиты, и свидетельствует о личном вкладе автора диссертации в науку. 

Представляется, что Д.А.Печегин заслуживает присуждения искомой ученой степени кандидата юридических наук по заявленной научной специальности.

Официальный оппонент,
заведующий кафедрой уголовно-процессуального права
Северо-Западного филиала Российского университета правосудия
кандидат юридических наук,
доцент К.Б. Калиновский

15 сентября 2016 г.

 


См.: Официальную информацию о защите диссертации - http://istina.msu.ru/dissertations/21773570/