А.С. Сенько

ВОЗОБНОВЛЕНИЕ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ ПО ВНОВЬ ОТКРЫВШИМСЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ: ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Состояние правовой регламентации производства по уголовным делам по вновь открывшимся обстоятельствам, сложившиеся в правоприменительной практике формы и методы его реализации позволяют констатировать, что в современном уголовном процессе Республики Беларусь остаются неразрешенными с времен советской эпохи права многие процессуальные аспекты обозначенного института. Вследствие этого назрела необходимость в системно-историческом анализе всего ряда проблемных вопросов, связанных с осуществлением производства по уголовным делам по вновь открывшимся обстоятельствам. Рассмотрение некоторых из них и является основной целью представленного на обсуждение юристам-практикам и теоретикам доклада.

Возобновление производства по уголовному делу по вновь открывшимся обстоятельствам традиционно представляет собой самостоятельную стадию уголовного процесса, сущность которой состоит в том, что с учетом новых обстоятельств проверяются законность и обоснованность вступивших в силу постановлений суда. В этой связи первоначально нужно обратить внимание на вопрос, какие именно судебные постановления могут быть пересмотрены в этой стадии уголовного процесса, т.е. на вопрос о ее объекте.

В статье 423 действующего УПК в этом отношении речь идет о приговорах, определениях и постановлениях судов (аналогичная редакция имела место в ранее действующем УПК БССР). Проведенный анализ норм уголовно-процессуального законодательства позволяет заключить, что любой приговор (как обвинительный, так и оправдательный) может являться объектом пересмотра. Что же касается определений и постановлений, то в нашем случае пересмотру подлежит не каждое из них, а лишь те, в форме которых суд принимает решение о прекращении производства по уголовному делу.

Только один аспект рассматриваемой проблематики вызывает сейчас определенные разногласия. Дело в том, что постановление и определение о прекращении производства по уголовному делу суд (судья) вправе вынести не только при назначении и подготовки судебного разбирательства (ст.ст. 276, 279 УПК) и осуществлении производства в суде первой инстанции (ст. 303 УПК), но и при осуществлении производства в кассационном (ст.ст. 385, 395 УПК) и надзорном порядке (ст. 412 УПК). Такое же по существу положение дел существовало и по УПК БССР. Данное обстоятельство является почвой для высказывания в литературе мнения о том, что в качестве самостоятельного объекта пересмотра наряду с судебными постановлениями, вынесенными при назначении и подготовки судебного разбирательства и осуществлении производства в суде первой инстанции могут выступать и судебные постановления, вынесенные в порядке кассационного и надзорного производства.

Видится, что такой подход является неверным. Полагаем, что в качестве самостоятельных объектов пересмотра не может выступать ни одно судебное постановление кассационной и надзорной инстанции, в том числе определение, постановление о прекращении производства по уголовному делу, поскольку основания возобновления производства имеют юридическое значение только для судебных постановлений, вынесенных при назначении и подготовки судебного разбирательства, а также судом первой инстанции. Данные постановления выносятся по материалам предварительного расследования и судебного разбирательства, в которых в дальнейшем могут быть выявлены пробелы в виде вновь открывшихся обстоятельств. Совершенно иная ситуация прослеживается с судебными постановлениями вышестоящих инстанций. Постановления принимаются по имеющимся материалам судебного разбирательства и появление вновь открывшихся обстоятельств не влечет за собой каких либо для них последствий до момента отмены приговора, определения, постановления суда.

Целесообразно обратить внимание и на еще одну сторону рассматриваемой проблематики. Нередко законность и обоснованность судебных постановлений, являющихся объектом пересмотра, ранее проверялась в порядке кассационного и (или) надзорного производства. В то же время в статье 423 УПК, как и в УПК БССР, не указывается на полномочие суда, рассматривающего заключение прокурора о возобновлении производства по уголовному делу по вновь открывшимся обстоятельствам (далее – заключение), отменять решения кассационной (надзорной) инстанции. По-видимому, это и является основной причиной крайне редкой постановки прокурорами перед судами вопроса об непосредственной отмене указанных решений.

Положение дел, когда отменяется приговор (определение, постановление) суда, а при этом остается в силе кассационное (надзорное) решение, вынесенное в отношении его, недопустимо с точки зрения всех канонов юриспруденции. В связи с этим стоит приветствовать сложившуюся в Республике Беларусь правоприменительную практику по отмене судами в рассматриваемой ситуации, наряду с приговорами, кассационных (надзорных) решений. Следует лишь предложить законодателю с целью совершенствования правового регулирования сложившихся уголовно-процессуальных отношений внести соответствующие дополнения в статью 423 УПК, указав, что суд по заключению прокурора вправе отменить приговор (определение, постановлении) и все последующие кассационные и надзорные определения (постановления).

Нельзя оставить без внимания и вопрос о перечне судов, правомочных рассматривать заключение прокурора. Он определен статьей 422 УПК. Однако несмотря на видимую полноту приведенной нормы, она все же, как и в УПК БССР, не лишена недостатка. Из правового поля выпала ситуация, при которой оспариваемое судебное постановление ранее непосредственно (опосредованно) пересматривалось в порядке надзора вышестоящим судом по отношению к суду, компетентному в соответствии со статьей 422 УПК рассматривать заключение прокурора, что требует внесения дополнений в УПК.

Обсудим еще один, небезынтересный процессуальный аспект возобновления производства по уголовному делу по вновь открывшимся обстоятельствам. До сих пор, начиная с советских времен, отсутствует ясность в вопросе о том, возможно ли в рамках многоэпизодного уголовного дела и (или) уголовного дела, приговор по которому постановлен в отношении нескольких лиц, возобновлять производство в отношении только одного (нескольких) из преступных эпизодов и (или) одного (нескольких) из осужденных (оправданных).

Анализ юридической литературы показывает, что в теории данной проблематике не уделено должного внимания. Ознакомление же с конкретными делами показало, что прокуроры и суды при столкновении с подобной ситуацией идут по пути отмены приговора только в части интересующего преступного эпизода и осужденного. Представляется, что для этого отсутствуют достаточные основания. Во-первых, результаты системного толкования статьи 423 УПК позволяют утверждать, что приговор может быть отменен не в части, а полностью, независимо от того, в отношении всех или нет преступных эпизодов и осужденных выявлены основания возобновления производства. Во-вторых, при частичной отмене приговора автоматически нарушается такое требование, предъявляемое к приговору, как законность (ст. 350 УПК). Практика частичной отмены приговора зачастую создает предпосылку к нарушению и иных норм уголовно-процессуального и уголовного законодательства, в частности основополагающих принципов уголовной ответственности.

Подводя итог освещению данного вопроса, подчеркнем, что стоит критически переосмыслить сложившуюся практику частичной отмены приговоров. Законодатель четко и обоснованно указывает, что приговор подлежит полной отмене, в отношении всех осужденных и вменяемых им эпизодов, независимо от того, применительно к каким конкретно лицам и эпизодам установлены основания возобновления производства.

Постановление судом, рассматривающим заключение прокурора, решения об отмене обвинительного приговора и о передаче дела прокурору для производства нового предварительного расследования или в соответствующий суд на новое судебное разбирательство, порождает еще один существенный вопрос о правомерности дальнейшего отбывания лицом наказания, прежде всего в виде ареста, ограничения свободы, лишения свободы, и о необходимости немедленного освобождения такого осужденного. Эта дилемма прежде всего возникает при наличии оснований для применения в отношении лица меры пресечения перед администрацией учреждений, исполняющих наказание, а также перед прокурором и судом, получившими, соответственно, дело для производства нового предварительного расследования либо же нового судебное разбирательства.

В главе 43 УПК, в действующем УИК, иных нормативных правовых актах не содержится прямого ответа на поставленный вопрос Вследствие этого на практике встречаются случаи, когда только по прошествии нескольких месяцев после отмены приговора, орган, ведущий уголовный процесс принимает решения о заключении лица под стражу либо о применении в отношении его иной меры пресечения.

В контексте поднятой проблематики, необходимо обратить внимание на то, что в УИК анализируемое определение (постановление) суда не значится в качестве основания освобождения лиц от отбывания наказания (ст. 186). В тоже время статья 5 УИК содержит закрытый перечень оснований исполнения наказания и иных мер уголовной ответственности. Перечень состоит из обвинительного приговора либо изменяющего его определения или постановления суда, вступившего в законную силу, а равно из акта амнистии или помилования. Таким образом, содержание статьи 5 УИК позволяет прийти к единственно верному заключению о том, что рассматриваемое определение (постановление) суда является юридически значимым фактом, безусловно влекущим за собой освобождение лица от отбывания наказания. По поступлении данного судебного постановления администрация учреждения, исполняющего наказание, обязана в сроки, предусмотренные частью 5 статьи 191 УИК освободить лицо от отбывания наказания.

Вышеизложенное позволяет предложить в целях совершенствования действующего законодательства и выработки единообразной практики скорректировать статью 186 УИК. В статье следует непосредственно указать, что в качестве основания для освобождения лиц от отбывания наказания выступает определение (постановление) суда об отмене приговора и о передаче дела прокурору для производства нового предварительного расследования или в соответствующий суд на новое судебное разбирательство.

Завершая выступление, следует отметить, что в рамках данного доклада не представляется возможным рассмотреть все аспекты исследуемой стадии уголовного процесса. Вместе с тем затронутые вопросы позволяют заключить, что проблематика анализируемого уголовно-процессуального института перекочевала в законодательство Республики Беларусь из УПК БССР. Для исправления сложившейся ситуации требуется оперативное вмешательство по корректировке действующего уголовно-процессуального закона.