 | |
Конституционно-правовые проблемы уголовного права и процесса
Доклады и сообщения на конференции 30-31 октября 2009 года, г. Санкт-Петербург |
|
Рыжаков А.П. Расширение круга лиц, которые вправе ходатайствовать о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, посредством использования идеи, изложенной в постановлении Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 года № 11-П
2009, Санкт-Петербург, , , Рыжаков А.П., А.П. Рыжаков (кандидат юридических наук, профессор)
РАСШИРЕНИЕ КРУГА ЛИЦ, КОТОРЫЕ ВПРАВЕ ХОДАТАЙСТВОВАТЬ О ЗАКЛЮЧЕНИИ ДОСУДЕБНОГО СОГЛАШЕНИЯ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ, ПОСРЕДСТВОМ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИДЕИ, ИЗЛОЖЕННОЙ В ПОСТАНОВЛЕНИИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ ОТ 27 ИЮНЯ 2000 ГОДА № 11-П
Согласно ч. 2 ст. 317.1 УПК РФ подозреваемый (обвиняемый) вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с момента начала уголовного преследования. Под уголовным преследованием здесь понимается уголовно-процессуальная деятельность, осуществляемая прокурором, а также следователем, руководителем следственного органа, руководителем и членом следственной группы, дознавателем, начальником подразделения дознания, начальником органа дознания, частным обвинителем, потерпевшим, его законным представителем, представителем, гражданским истцом и (или) его законным представителем, представителем направленная на изобличение подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления.
Когда же оно начинается? Исходя из редакции ч. 1 ст. 46 и ч. 1 ст. 47 УПК РФ можно сделать вывод о том, что по общему правилу уголовное преследование, с момента начала которого подозреваемый или обвиняемый могут заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, начинается с :
— возбуждения уголовного дела в отношении данного конкретного лица;
— задержания его в соответствии со ст. ст. 91 и 92 УПК РФ;
— применения к нему меры пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 УПК РФ;
— уведомления лица о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 223.1 УПК РФ;
— вынесения в отношении него постановления о привлечении в качестве обвиняемого, если до этого он не был наделен статусом подозреваемого.
Однако Конституционный Суд РФ понятие уголовного преследования воспринимает несколько более расширено. В своем постановлении от 27 июня 2000 года № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова: Постановление Конституционного Суда РФ» он уточняет, что факт уголовного преследования может подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии с ч. 1 ст. 51 Конституции РФ права не давать показаний против себя самого). Такие действия, по мнению Конституционного Суда РФ, направлены на выявление уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование, фактов и обстоятельств1.
Такое видение института уголовного преследования Конституционным Суд РФ указывает на последовательность наделения правом принесения ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве не только подозреваемых и обвиняемых, но и лиц, фактически подозреваемых в совершении преступления, формально ни подозреваемыми, ни обвиняемыми не являющихся.
Иначе говоря, по нашему мнению, правом заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве такие лица если и не наделены, то законодателю следовало бы задуматься о предоставлении им искомого права. Данное право должно быть у любого лица, которое согласно тому же постановлению Конституционного Суда РФ имеет право на защиту. К числу таковых относятся не только подозреваемые и обвиняемые, но и любое вовлеченное в сферу уголовного процесса лицо независимо от его формального процессуального статуса, в том числе от наделения его статусом подозреваемого, если управомочеными органами власти в отношении этого лица предприняты меры, которыми реально ограничиваются его свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения, — удержание официальными властями, принудительный привод или доставление в органы предварительного расследования, содержание в изоляции без каких-либо контактов, а также какие-либо иные действия, существенно ограничивающие свободу и (или) личную неприкосновенность.
Законодатель указанную категорию лиц именует «лица, подозреваемые в совершении преступления». Этот термин употреблен законодателем в п. п. 3—5 ч. 3 ст. 49 и ряде других статей УПК РФ. Данного субъекта уголовного процесса также иногда именуют заподозренным2. Причем «лицо, подозреваемое в совершении преступления», это более широкое понятие, чем понятие «подозреваемый». Любой подозреваемый одновременно является лицом, подозреваемым в совершении преступления. Конституционный Суд РФ считает, что могут быть лица, подозреваемые в совершении преступления, не являющиеся подозреваемыми.
Предполагается, что таковыми являются любые лица, в отношении которых предприняты уголовно-процессуальные меры, реально ограничивающие их свободу и (или) личную неприкосновенность, до того, как они станут подозреваемым (обвиняемым) с позиции уголовно-процессуального закона. Рассматриваемый субъект должен иметь право заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с момента начала осуществления в отношении него от имени государства уголовного преследования, в каких бы формах таковое не было реализовано. Или иначе, — во всех случаях, когда его права и (или) свободы существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и (или) мерами, связанными с уголовным преследованием.
Сноски
1 См.: Собр. законодательства РФ. — 2000. — № 27. — Ст. 2882.
2 Cм.: Мельников В.Ю. Процессуальное оформление задержания заподозренного лица и его допрос // Российский следователь. — 2003. № 9. — [Электронный ресурс]. — Справочная Система Консультант Плюс Технология 3000: Комментарии законодательства. — М., 2003.
: 04/10/2009
: 2361
:
Белкин А.Р. Независимость суда и отказ прокурора от обвинения
Мартышкин В.Н., Кузьмичев О.П. Проблемы реализации в федеральных судах общей юрисдикции процессуальных требований безопасности о производстве допроса «скрытых» участников уголовного судопроизводства
Рагулин А.В. Проблемы обеспечения реализации права на рассмотрение дела беспристрастным судом в российском уголовном судопроизводстве
Вандышев В.В. Нормы Конституции России и деятельность Конституционного Суда Российской Федерации по их защите и реализации
Чечетин А.Е. Конституционно-правовые проблемы задержания лиц, подлежащих экстрадиции
Якимович Ю.К. Роль Конституционного Суда в становлении и развитии современного уголовно-процессуального законодательства России
Кудрявцев В.Л. Проблемы оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве в контексте правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации
Зайцева Е.А. О влиянии решений Конституционного Суда Российской Федерации на нормативное регулирование уголовно-процессуальной деятельности
Карякин Е.А. Функциональное содержание принципа языка уголовного судопроизводства
Рябцева Е.В. Диссонанс теории и практики реализации конституционных принципов в деятельности суда
|
|
| |
|
